Самсонов двинулся следом. Вскоре он почувствовал запах воска, а войдя в комнату, увидел, что темное помещение освещено двумя десятками свечей, расставленными по периметру довольно далеко от стола.
Члены клуба распределились по комнате, а Францева принялась рассаживать выбранную для сеанса восьмерку. Самсонов заметил, что места Маркова и Жукова заняли Малинин и Веретнов. Самого полицейского астролог усадила справа от себя. Слева устроилась Левакина.
На столе лежал вырезанный из плотного картона круг, по краю которого шли буквы русского алфавита, а в центре располагались цифры от нуля до девяти и два слова: наверху – «да», внизу – «нет». Слева имелся также восклицательный знак, справа – вопросительный. В самой середине круга чернела жирная точка. Рядом на столе стояло небольшое блюдце с нарисованным указателем.
Постепенно все присутствующие замолчали и уставились на Францеву, ожидая ее инструкций. Астролог выдержала небольшую паузу и заговорила торжественным негромким голосом, заставляя людей прислушиваться к себе:
– Прошу всех снять с себя металлические предметы и передать их на хранение Анне Юрьевне.
Кроликова обошла членов клуба с большим подносом в руках, куда были сложены часы, кольца, брошки, цепочки, кулоны, заколки, ключи и так далее. Самсонов подумал и решил пистолет не сдавать. В конце концов, едва ли кто-нибудь заметил, что у него под курткой кобура.
Закончив обход, Кроликова приоткрыла окна, впустив в комнату свежий вечерний воздух. Пламя свечей затрепетало, тени на несколько секунд заметались по стенам и лицам присутствующих.
Самсонов рассматривал лица сидевших за столом. Антонов глядел на него с места напротив. Его руки лежали словно мертвые бледные крабы, только указательный палец левой руки нервно постукивал по скатерти. Францева говорила, что у него хорошая энергетика. Что ж, может и так. Антонов неуверенно улыбнулся, заметив пристальный взгляд полицейского, и Самсонов отвернулся.
Рядом с блондином сидел Рыбкин. Он, не мигая, смотрел перед собой, шевеля полными губами. На аккуратно подбритых висках блестели крупные капли пота. Литератор словно молился, но это было маловероятно: ведь в клубе собирались вызывать духов, и молитва могла их отпугнуть. А может, на это Рыбкин и рассчитывал?
Малинин сидел рядом с Самсоновым. Его добродушная физиономия была обращена к полицейскому. Старший лейтенант встретился с ним взглядом, и бывший биатлонист тут же подмигнул.
– Думаете, убийца среди присутствующих? – прошептал он, наклонившись к Самсонову и обдав его запахом резкого парфюма. – Может, он сидит за этим столом?
– Скоро узнаем, – так же тихо ответил Самсонов.
– Вы действительно верите, что дух Бончовска или Йорга назовет своего убийцу?
– Надеюсь, – отозвался полицейский и, в свою очередь, подмигнул.
Малинин усмехнулся и провел широкой ладонью по ежику волос. Самсонову пришло в голову, что тренер смахивает на отставного военного.
Появился президент «Табии» и уселся напротив Францевой. Вид у него был усталый и недовольный.
– Скоро начнем? – спросил он у сидевшего рядом Рыбкина. Тот пожал плечами и полез в карман за носовым платком, чтобы промокнуть залысины.
– Только вас и ждали, – сказал Веретнов, поглаживая обвислые моржовые усы. Он был в том же песочном пиджаке, что и в первую с Самсоновым встречу. Позолоченные «профессорские» очки пришлось снять и отдать Кроликовой, и теперь Веретнов подслеповато щурил глаза, вглядываясь в полумрак.
– Давайте начнем, – проговорила Францева, которая шепталась с Левакиной, и та несколько раз кивнула – видимо, подтверждая свою готовность приступить к общению с духом одного из убитых. – Я составила список вопросов, которые хотелось бы задать Богдану.
– Мы будем его дух вызывать? – бесцеремонно перебил астролога Малинин.
– Да, – ответила она, выдержав паузу, чтобы он понял свою ошибку.
Малинин равнодушно кивнул и отвернулся.
– Возьми, дорогая, – проговорила Францева, придвигая листок с вопросами к Левакиной. – Я их тебе уже показывала, но пусть они будут у тебя. Теперь, – обратилась она к остальным, – давайте разомнем пальцы и разотрем ладони, чтобы направить к ним энергию. Она понадобится нам, когда блюдце начнет двигаться. – Францева показала на чистый лист бумаги, лежавший перед ней. – Я буду записывать ответы духа.
Затем она попросила у Кроликовой одну из свечей и стала нагревать донышко блюдца. Самсонов заметил, что Левакина тем временем прикрыла глаза и задышала как-то по-особенному. Видимо, входила в транс. Остальные продолжали разминать пальцы, глядя то на Францеву, то на медиума. На лице у Малинина было скептическое выражение, остальные, казалось, были действительно заинтересованы в предстоящем эксперименте.
Астролог передала блюдце Левакиной. Девушка открыла глаза и установила его в середине алфавитного круга под углом в сорок пять градусов.
– Дух Богдана Йорга, – проговорила она уверенно, четко выговаривая слова, – пожалуйста, приди к нам!
Она повторила эту фразу еще дважды, и ее тон становился все более требовательным. Затем Левакина взяла блюдце и положила его в центр круга.
– Это она накрыла явившегося на зов духа, – еле слышно пояснила Самсонову Францева, обдав его ухо жарким дыханием.
Астролог протянула руки к центру алфавитного круга, подавая пример остальным. Самсонов тоже прикоснулся кончиками пальцев к краю блюдца. Полицейский смотрел на лица сидевших напротив людей. По Рыбкину катился градом пот, но он не вытирал его, лишь часто-часто моргая глазами. Тавридиев сидел с брезгливым выражением на лице, но к чему оно относилось, было непонятно. Антонов прикрыл глаза и что-то бормотал, слегка шевеля губами. Он держал пальцы растопыренными, и руки у него мелко дрожали.
Блюдце приподнялось с одной стороны и с легким стуком опустилось на стол. По комнате пронесся дружный удивленный вздох.
– Богдан здесь! – прошептала Францева. Она, видимо, решила взять на себя роль комментатора происходящего.
Блюдце снова дернулось. Затем – еще дважды.
– Слишком много участников, – проговорила Францева. – Прошу кого-нибудь убрать руки. Только не все сразу, а то контакт будет потерян.
Малинин, хмыкнув, отодвинулся. Этого оказалось достаточно: блюдце перестало двигаться.
Заговорила Левакина:
– Дух Богдана Йорга, готов ли ты общаться с нами?
Самсонов смотрел на нее и невольно любовался: при таком освещении черты ее лица выглядели особенно точеными. Глаза были полузакрыты, губы двигались медленно, словно каждое слово, которое произносилось, имело вес и форму. Даже воздух, казалось, вокруг медиума был гуще.
Блюдце повернулось отметкой к написанному на алфавитном круге слову «Да».
– Представься, пожалуйста, – попросила Левакина.
