Девушка обвела присутствующих внимательным и как будто даже требовательным взглядом, задержалась на Самсонове, но всего на мгновение, и снова обратилась к Францевой:
– Мне кажется, сегодня ничего не выйдет. Я не настроена. Не знаю, с чего вы взяли, что из меня получится хороший медиум. У меня всегда такое разное настроение. Эти перепады однажды окончательно меня доконают, – все это было произнесено ровным, ничего не выражающим голосом, словно реплику блондинка отрепетировала заранее.
Францева тут же разохалась и принялась убеждать девушку, что все обязательно получится, а затем буквально силой утащила в буфет поить крепким кофе.
– Кто это? – спросил Самсонов, остановив проходившего мимо Власова.
– Хороша, да? – Брюнет сунул руки в карманы спортивного костюма. Его брови выразительно приподнялись, полные губы сложились в трубочку и издали негромкий свист. – Это Левакина.
– А имя?
– Дашка. Но не раскатывайте губу, господин полицейский. Левакина интересуется исключительно шахматами. По крайней мере, в стенах клуба. По-моему, все наши мужики пытались к ней подкатывать, но были отшиты. И довольно грубо.
– Представляю.
Власов понимающе ухмыльнулся:
– Чувствуется стерва, да?
– Она будет сегодня медиумом?
– Как всегда. Францева вбила себе в голову, что Дашка легко входит в контакт с духами.
– И убедила в этом ее, как я вижу.
– Ну да.
– Мне кажется, Левакина – не из тех людей, которых легко убедить в том, в чем они сами не уверены.
– А она уверена.
– Но я слышал…
– Это все поза, – махнул рукой Власов. – Цену себе набивает. На самом деле Дашка считает себя самым что ни на есть настоящим медиумом. Францева ей мозги конкретно прополоскала.
– И что, она действительно общается с духами?
Власов пожал плечами.
– Кто ж ее знает? Да вы сами скоро все увидите. Потерпите.
Он отошел, оставив Самсонова в одиночестве. Впрочем, один тот оставался недолго. К полицейскому подошел Антонов. Приблизив губы к самому его уху, он тихо проговорил:
– Азалия права: взгляд у вас действительно мальчишеский.
Кажется, Антонов постарался придать своему голосу томность.
– Ей виднее, – ответил Самсонов, отодвигаясь.
– Не только ей, – не сдавался Антонов. – Это очевидно для любого, кто…
Самсонов вздохнул.
– Боюсь, Петр, я вас вынужден разочаровать, – сказал он. – Я не по вашей части.
Антонов смутился. Его гладкое, чисто выбритое лицо покраснело.
– Что вы имеете в виду? – пробормотал он, отводя взгляд.
– Вы меня отлично поняли.
Антонов хотел что-то ответить, но передумал и ретировался, затерявшись среди других шахматистов.
К Самсонову подошел Тавридиев. Его маленькие светло-серые глазки секунды две бегали по лицу полицейского, прежде чем профессор криминальной психиатрии открыл рот и заговорил:
– Вы действительно думаете, что подобным способом – я имею в виду вызывание духа убитого – можно найти преступника? Вам не кажется, что будь это возможно, данный метод давно уже применялся бы? – в голосе Тавридиева слышалась насмешка. – Я, конечно, участвую в сеансах Азалии, но исключительно в качестве развлечения. Искать таким нелепым образом убийцу мне бы и в голову не пришло.
– Совершенно с вами согласен, Степан Павлович, – ответил Самсонов.
У старшего лейтенанта была феноменальная способность запоминать любые, даже самые сложные имена и фамилии, и он время от времени пользовался ею, зная, что обращение к человеку по имени-отчеству располагает его к собеседнику. А в работе следователя это было немаловажно: люди, как правило, настороженно относятся к полицейским, даже если ни в чем не виноваты, и стараются побыстрее закончить разговор. При опросе свидетелей это очень мешает. Присутствующие же сейчас в клубе люди были не только подозреваемыми, но и свидетелями, которые могли что-то видеть, что-то слышать, что-то знать, но не осознавать важности этой информации для следствия. Поэтому чем свободнее они будут чувствовать себя в обществе Самсонова, тем чаще и откровеннее они будут с ним говорить.
– Если согласны, то зачем пришли? – поинтересовался профессор.
– Любопытно. Никогда не был на подобных… мероприятиях.
Тавридиев широко улыбнулся.
– Ну, тогда вам должно понравиться. Представления Азалия дает мастерски. Некоторые из наших даже верят, что духи являются на самом деле, а эту пустышку Левакину считают медиумом! – он презрительно фыркнул. – Представляете?
– Почему пустышку? – спросил Самсонов, подозревая, что Тавридиев был в числе отшитых платиновой блондинкой ухажеров.
– Много о себе думает, – нехотя ответил профессор. – И сама, кажется, верит в то, что может быть проводником для духов.
– Ну, ей, наверное, виднее, – заметил Самсонов, чтобы поддеть Тавридиева.
Тот досадливо махнул рукой.
– Дура! Просто дура! Самовлюбленная пустышка!
Самсонов решил не развивать эту тему. Чувствовалось, что в Тавридиеве говорит давняя обида.
Появилась Францева, нашла глазами полицейского и устремилась к нему, раздвигая локтями присутствующих.
– Мы скоро начнем, – сообщила она, обдав Самсонова волной сладких ароматов. – Сейчас Дашенька настроится, и можно будет приступать. Я так волнуюсь! Мне кажется, этот сеанс будет… особенным!
Тавридиев скептически покачал головой и отошел. Самсонов заметил, что он заговорил с Рыбкиным, который стоял возле окна, поминутно отпивая по глотку из бутылки с газировкой.
– О чем он с вами говорил? – прошептала Францева, глядя вслед профессору. – Плел гадости про Дашеньку? Не верьте этому… этому…
– Он просто высказал сомнение в успешности мероприятия, – сказал Самсонов. – Я вообще заметил, что тут собралось полно скептиков. Вы уверены, что сеанс удастся? Кажется, я читал, что настрой присутствующих…
– Важен! – перебила Францева, хватая полицейского за предплечье. – Безумно важен! Но что делать? В наше время почти все сомневаются в тонких материях. Но я отобрала восемь человек, которые верят. Вы тоже будете за столом. Хорошо? – она искательно заглянула в глаза Самсонову.
– Если хотите, – ответил тот. Он надеялся на приглашение, так как рассчитывал понаблюдать за реакцией подозреваемых во время сеанса. – А кто будет за столом?
– Петя, – Францева указала на Антонова. – Он восприимчив, и у него хорошая энергетика. Еще посажу Леню Рыбкина, Андрея – это наш президент, он чуть позже подойдет – Игоря Маркова и Валю Жукова. Вон они стоят. – Францева ткнула пальцем поочередно в невысокого блондина с тонкими усиками и рыжего парня лет двадцати пяти с серьгой в ухе, одетого в мотоциклетную куртку. Он держал в руке шлем, разрисованный черепами.
