– Проверьте, часто ли эти люди посещали клуб, – попросил он.
– Минутку, – девушка набрала что-то в компьютере. – Они ходят в «Адонис» раз в неделю, – сказала она через минуту. – В разные дни. Первые двое начали посещать наш клуб полгода назад, а последний ходит четыре месяца.
– Спасибо, – Самсонов был немного разочарован. – Еще нам нужны записи с камер видеонаблюдения. Подготовьте их, пожалуйста, пока я схожу по делам.
– Хорошо, я свяжусь с пунктом охраны.
Самсонов отправился подкрепиться в кафе фитнес-клуба, где заказал круассан с шоколадным кремом и большую чашку черного сладкого кофе – вопреки своему правилу пить кофе только по утрам. Едва он приступил, как зазвонил мобильник.
– Старший лейтенант, это Азалия Викторовна.
– Кто? – не сообразил сразу Самсонов.
– Францева. Спирит. Мы с вами встречались в «Табии».
– Ах да, простите. Замотался малость. Слушаю вас.
– Вы помните о моем предложении?
– Устроить спиритический сеанс?
– Теперь я вижу, что вы меня действительно вспомнили, – Францева кокетливо захихикала. – Да, именно об этом я хотела поговорить. Мы решили провести его сегодня в семь вечера. Вам удобно?
– В семь? Да, нормально. Где?
– В клубе. Соберутся почти все. Приезжайте обязательно.
– Я буду. Без меня не начинайте.
– Значит, договорились. У меня предчувствие, что сегодня мы выясним имя убийцы! – проговорила Францева торжественно.
– Хорошо бы.
– Ну, до встречи.
Самсонов доел круассан, с наслаждением выпил кофе и немного посидел в кафе, слушая музыку. Пели «Quest pistols». Старший лейтенант любил старый английский панк-рок, хотя перестал его слушать еще лет в двадцать. Так что песня была приятной ностальгией.
Самсонов забрал записи с камер и отвез их в управление, чтобы просмотреть вместе с Морозовым.
– Вообще-то я в видео не очень разбираюсь, – проговорил рыжий опер, включая аппаратуру.
– А я тебя не прошу блокбастер из этого смонтировать, – ответил Самсонов. – Но, допустим, придется увеличить чью-нибудь физиономию. Это ты сможешь?
– Думаю, да.
– Вот и отлично. Врубай.
– Сколько смотреть будем? Я имею в виду, по времени.
– Вряд ли убийца поджидал Лягушатникова в клубе, так что включи с того момента, как дилер появился на ресепшене.
Пока на экране мелькали люди, Самсонов думал о том, как преступник мог войти в клуб незамеченным. Он должен был понимать, что в холле ведется видеозапись, а покупка разового абонемента вынудит его оставить сведения о себе. На то, что камеры сняли его, полицейский особо не рассчитывал. Скорее он обращал внимание на людей, проходивших в помещения клуба, минуя ресепшен. Но это были работники клуба в форме с логотипом «Адониса», и девушки за стойкой здоровались с ними, а охранник спокойно пропускал.
Самсонов внимательно рассмотрел лица троих, купивших разовые абонементы. Они не были ему знакомы. Их еще проверят, но эти посетители даже не пытались отвернуться от камер, замаскироваться темными очками или капюшоном. В общем, вели себя как обычные люди, пришедшие позаниматься спортом.
– Ну что? – спросил Морозов, когда прошел час.
Самсонов вздохнул.
– Ничего, – сказал он. – Никто подозрительный не входил, никто не выходил. Как убийца проник в клуб, непонятно.
– А как он узнал, что Лягушатников поедет туда? Следил за ним, что ли?
– Возможно.
– Просто тогда у него не было времени подготовиться к тому, чтобы проникнуть в клуб каким-то особым способом. Ну, выдать себя за сантехника или инспектора пожарной охраны, например, – Морозов усмехнулся.
Самсонов покачал головой:
– Это привлекло бы к нему слишком много внимания. Его бы запомнили и могли потом опознать.
Опер развел руками:
– Ну, тогда ума не приложу, как он это сделал.
– Я тоже, – признался Самсонов. – Пока, во всяком случае. Ладно, спасибо за просмотр. Занимайся своими делами, а я тут посижу еще. Может, пропустил что-нибудь.
Когда Морозов ушел, старший лейтенант прокрутил запись еще раз в ускоренном режиме, но ничего нового не заметил. Похоже, убийца просочился сквозь стены «Адониса» подобно призраку.
Самсонов встал и прошелся по комнате. Преступник должен был войти и выйти в течение определенного промежутка времени. Значит, если он все-таки воспользовался абонементом, запись об этом осталась на ресепшене. Самсонов нашел телефон фитнес-клуба и позвонил. Через пару гудков ответил женский голос.
– Старший лейтенант Самсонов, из полиции. Мы с вами сегодня разговаривали.
– Извините, но я только что заступила. Наверное, вы звонили Марине. Она уже ушла домой.
– Не важно. Можете проверить кое-что для меня по компьютеру?
– Э-э… постараюсь.
Через пять минут у Самсонова на листке со списком вошедших в клуб в течение часа после Лягушатникова появились галочки – напротив фамилий тех, кто покинул «Адонис» в период, когда это должен был сделать убийца. «Если, конечно, он не остался в клубе», – мысленно добавил Самсонов.
Он отметил пятерых. Ни одна фамилия ничего ему не говорила. Полицейский зашел к операм и отдал список им, приказав выяснить об этих людях все что можно – так же, как о троице, купившей разовые абонементы. В конце концов, убийца мог и не быть непосредственно связан с «Табией».
Самсонов вышел из управления и направился к машине. Надо было съездить домой переодеться и принять душ. Вечером ему предстояло поучаствовать в спиритическом сеансе, и он не хотел, чтобы от него несло за версту, когда он будет сидеть за столом и держаться за руки с другими участниками сеанса. Почему-то полицейский был уверен, что Францева обязательно посадит его за стол, а не оставит в числе зрителей.
Дома Самсонов решил заодно немного поупражняться: недавно он снова занялся капоэйрой, бразильским видом единоборства, который несколько лет назад забросил. Ему всегда нравился этот изящный, но очень травматичный вид спорта, которым он увлекся еще в средней школе. Потом был период депрессий, и полицейский отошел от тренировок. Теперь же он вспомнил о капоэйре и стал понемногу восстанавливать забытые навыки – в основном, в качестве зарядки.
Самсонов раздвинул плотные занавески на окне в гостиной, осмотрел три горшка с растениями: герань, фикус и алоэ. Сходил на кухню и принес небольшую, полную воды лейку. Вообще цветы он не любил, но эти поливал регулярно и следил за тем, чтобы земля не растрескалась, периодически аккуратно разрыхляя ее маленькой лопаткой.
Закончив с растениями, Самсонов расстелил жесткий плетеный коврик и разделся. Включил на музыкальном центре плей-лист, специально записанный для тренировок. Это были ритмичные композиции, по большей части произведения конца девяностых годов.
