– Привирают. Безбилетника в электричке задержал.
– Да ну тебя, я серьезно.
Ну опер болтливый! Ну да, Андрей удостоверение предъявлял, опер фамилию прочитал. Теперь понятно, откуда ноги растут.
Андрей прихлебнул чай – крепкий, терпкий, горячий, ароматный.
– Лена, вы умелица, чай отменно хорош!
Проводница улыбнулась:
– Мне в вагон надо, постельное белье раздавать.
Проводницы не было долго. Андрей с интересом рассматривал пролетающую за окном местность – восточнее Москвы он в жизни не был.
Поезд останавливался на крупных станциях, машинист паровоза набирал воду в тендер, пассажиры бежали на вокзал, в буфет или ресторан. Другие – к бабушкам, торгующим солеными огурцами, семечками и домашними пирожками. Некоторые вскакивали на ступеньки вагонов уже на ходу.
Наконец поезд прибыл во Владимир, и Андрей тепло попрощался с проводницей.
Владимир – город старинный; дома, вероятно, еще купеческие, с фигурной кирпичной кладкой.
Расспросив прохожих, Андрей добрался до городского отдела милиции, где дежурный тщательно проверил его документы.
– Мы вчера вас ждали.
– Мне начальник утром приказал. Я человек подчиненный, сам такие вопросы не решаю.
– Посиди, я пойду к начальству, доложу.
Дежурного не было долго.
– Уф, задал ты задачку, – выпалил он, едва появившись. – Пока с железной дорогой утрясли – для подследственного на этапе, вместе с конвоем, положено отдельное купе. Да еще и помощник тебе нужен. Ну с этим проще. Васильев, сюда.
Подошел молодой, года на три моложе Андрея, сержант. Форма на нем сидела, как на корове седло, топорщилась.
Андрей поморщился. Опыта у сержанта никакого, тоже, наверное, по комсомольскому набору призван. Но выбирать не приходилось.
– С товарищем младшим лейтенантом доставишь в столицу подследственного Ивасюту. И следом – назад, чтобы не шлялся по Москве.
– Да чего я в той Москве забыл?
Андрей протянул руку:
– Ваше оружие.
Сержант расстегнул кобуру и подал ему револьвер. Андрей осмотрел оружие – чистое, смазанное, барабан полон патронов – и вернул.
– Когда поезд?
– Через час. Подойдете в транспортную милицию – они в курсе, все устроят. Бельтюков, давай сюда арестованного Ивасюту.
– Товарищ лейтенант, что же нам, пешком до вокзала его вести?
– А ты думал, я тебе машину начальника милиции дам? Грузовик сейчас подгоню к заднему крыльцу.
В первый раз Андрей был в роли конвойного, да еще в чужом городе. Ему вручили запечатанный пакет с делом подследственного, и он несколько раз расписался в разных бумагах.
Привели арестованного. С виду – невзрачный, плюгавый, небольшого роста лысый мужичонка. Вид благообразный, и не подумаешь, что он большими деньгами ворочал. И одет скромно, не как воротила. Наверное, чтобы не обращать на себя внимание.
К заднему крыльцу подогнали крытый брезентом грузовик.
– Руки за спину. Предупреждаю: дернешься в сторону – сочту за попытку к побегу, стреляю на поражение, – жестко предупредил Андрей.
Никаких наручников не было и в помине. Долгое время они считались пережитком прошлого, позорным наследием капиталистического прошлого. Широкое распространение они получили значительно позже.
Сержант и Андрей расселись в разных углах кузова, арестованный с небольшим узлом личных вещей – посередине.
Ехали недолго, буквально десяток минут.
Под удивленными взглядами окружающих провели Ивасюту в транспортный отдел милиции, вернее – в его вокзальное отделение. Андрей представился.
– Ну да, мы в курсе, звонили. Но ты представляешь, что это такое – «сделать» купе в проходящем поезде?
Андрей пожал плечами – он и в самом деле не знал.
– Дежурный наш уже действует, – сказал его помощник, – но что получится, я не знаю.
Вот же не повезло – и с поездом, и вообще с конвоем.
Однако когда поезд прибыл, помощник провел их к десятому вагону:
– Бронь была, повезло вам.
Они прошли в купе и сразу закрыли дверь на защелку.
– Ивасюта, сядьте к окну.
Андрей задернул шторку, и конвоиры уселись по обе стороны двери.
Поезд тронулся.
Андрей успокаивал себя, что ехать недолго, по прибытии он отзвонится в отдел, пришлют какую-нибудь машину – и все, его миссия закончена. Только скорей бы, не по нему такие командировки.
За окном стемнело, и в купе зажегся скудный свет.
Сержант поднялся:
– Мне бы в туалет.
– Одна нога здесь – другая там.
Андрей запер за сержантом дверь.
Ивасюта криво улыбнулся:
– Не дрейфь, старшой. Никуда я не сбегу, набегался уже.
– Отставить разговоры.
Арестованный замолчал.
Вернулся сержант, постучался:
– Товарищ младший лейтенант, это я, Васильев.
Андрей впустил его в купе, запер дверь. Хотелось есть. Утром он выпил чаю с баранками, потом проводница Лена угостила его опять же стаканом чая. И все.
Андрей помечтал об ужине – тетка обещала напечь блинов. Сейчас бы картошечки да кусок мяса – или хотя бы котлету. Андрей сглотнул слюну.
Первая остановка. Паровоз пыхтел паром, по перрону бегали и кричали пассажиры и провожающие – обычная вокзальная суета.
Через двадцать минут клацнули буфера вагонов, и поезд тронулся, набрал ход. Мерно стучали колеса.
Неожиданно ручку двери дернули.
Сержант встал.
– Сидеть!
– Так стучат…
– У тебя что, знакомые?
Сержант уселся. Что поделаешь – молод, неопытен.
И в это время один за другим громыхнули три выстрела подряд. Пули с легкостью пробили тонкую перегородку.
Андрей выхватил пистолет, сделал два выстрела через дверь и услышал шум падения тела. Следом наступила тишина.
– Сержант, приоткрой дверь, посмотрим.
Из соседнего купе раздались громкие испуганные крики.
Андрей повернул голову: Ивасюта успел забраться вниз, под полку для хранения багажа, и сидел скорчившись.
А сержант откинулся на спинку дивана, и на его груди расплывалось кровавое пятно – одна из пуль досталась ему.
– Только шевельнись, применю оружие, – пригрозил Андрей Ивасюте. Он откинул защелку и на два пальца приоткрыл дверь.
