Томительно долгое ожидание в коридоре. Заходили по одному, и кто-то выходил довольным, получив назначение на должность штабную и в хорошем районе.
Другие не были довольны: они мечтали о службе в МУРе, а попали в ОБХСС, где больше бумаг, чем живой работы. А кому охота в двадцать пять лет протирать штаны? Служба в этой организации больше по душе пенсионерам.
Андрею повезло – он попал в уголовный розыск, пусть и не городской, а районный. До потолка от радости не прыгал – не мальчик; понимал, что на любом месте надо служить честно.
Сорок седьмое отделение, куда его направили для прохождения службы, оказалось далеко от дома, и если раньше он ходил на службу пешком, то теперь приходилось ехать на трамвае, а потом на метро. Дорога в один конец занимала полтора часа. Изрядно! Однако выбирать место службы он был не вправе.
Добрался, представился начальнику отделения. Тот обрадовался: людей со специальным образованием в отделении было мало.
– Нам специалисты, тем более – ребята боевые, после фронта ох как нужны! Сейчас познакомлю тебя с твоим непосредственным руководителем.
Начальник отделения позвонил, а через несколько минут в двери вошел мужчина лет тридцати, в костюме, в кармане которого угадывался пистолет.
– Вызывали?
– Принимай пополнение, Василий Федорович! После спецшколы милиции к нам. Фронтовик, потом в двадцать втором отделении постовым служил.
– Не Фролов ли?
– Так точно, Фролов. А как вы узнали?
– Так ты же Федьку Одноглазого завалил! Приказ по управлению был.
– Был. Пистолет наградной вручили.
– Об этом случае весь МУР знает. Не каждый день медвежатника шлепают – да кто? Постовой!
– Вот и бери его к себе. У меня дел полно!
Начальник кивнул на стопу картонных папок на углу стола и продолжил:
– После обеда в прокуратуру ехать, потом в суд отдавать. Кстати, Василий Федорович, как у тебя дело по краже в Кривоколенном переулке?
– Работаем, но зацепок пока никаких.
– Все версии отработай. Вон, человека тебе на усиление даю, а то вечно плачешься, что сотрудников не хватает.
– Мне еще двоих надо, а особенно – эксперта.
– Где ж я тебе его возьму?
Василий Федорович повел Андрея в отдел.
Уголовный розыск занимал три небольшие комнаты. В одной был кабинет самого начальника с несгораемым сейфом в углу, две другие занимали сотрудники.
Начальник завел Андрея к операм.
– Прошу знакомиться, наш новый сотрудник Андрей Михайлович Фролов, после спецшколы милиции.
– Это не тот из двадцать второго отделения, что Федьку Одноглазого завалил?
Андрей про себя чертыхнулся. С одной стороны, приятно, что о тебе заочно знают, вроде как известность какая-то в узких кругах есть. А с другой – ну какой он герой? Даже неудобно как-то. На его месте любой из них поступил бы так же.
Оперативник, спросивший про Федьку, сидел за столом и чистил револьвер. Честно говоря, на служивого он похож не был, больше походил на блатного. Стрижка неуставная, на верхнем зубе – золотая фикса, глаза нагловатые.
Заметив некоторое замешательство Андрея, парень засмеялся:
– Что, не похож на опера?
Он протянул руку:
– Сергей. Вон твой стол, обживайся.
Василий Федорович кивнул и вышел.
Знакомство с сотрудниками состоялось – оперативный состав должен был знать друг друга в лицо.
Сидевший на деревянном диванчике кавказского вида опер тоже представился:
– Гиви.
Еще один, пасмурного вида дядька зрелых лет, кивнул:
– Мыкола, по-русски – Николай.
Прямо полный интернационал!
Сергей смазал револьвер, собрал, снарядил барабан патронами.
– Оружие уже получил?
– Не успел еще.
– Идем, покажу каптерку. У нас оружие при себе постоянно, не как у постовых, имей в виду.
В оружейке пришлось предъявлять усатому пожилому сержанту удостоверение. Тот сверил фото, вернул.
– Что брать будешь?
Вопрос Андрея удивил – в его бывшем отделении постовых об этом не спрашивали. Он поглядел на Сергея.
– Хочешь – «ТТ» бери, хочешь – «наган», а можно и трофейное что-нибудь, – пояснил тот. – Только учти, мы в «уголовке» кобуры не носим.
– Тогда «ТТ».
Если револьвер носить в кармане, выступающая спица курка будет цепляться за подкладку, и в нужный момент оружие быстро не выхватишь. А за поясом носить его Андрей не привык.
Сержант выдал ему потертый пистолет и пачку патронов:
– Распишись и владей.
Когда они возвращались к себе в уголовку, Сергей поучал Андрея:
– Ты бы в форме на службу не ходил. Для постового это необходимость, окружающие видеть должны – вот представитель власти стоит. А у нас служба особая, и зачастую внимание привлекать к себе нежелательно, а то чревато. Вот представь – как ты будешь карманника в трамвае выслеживать? Он тебя в форме увидит и тут же спрыгнет, в другой пересядет.
– Понял. Но я сегодня первый день на службе.
– Как в милицию попал?
– Райком комсомола направил.
– Воевал?
– В полковой разведке.
– А я не успел. Школу в сорок четвертом закончил, сунулся было в военкомат, а меня в милицейский военизированный батальон определили.
Когда они вошли в кабинет, Мыкола сказал Андрею:
– Тебя начальник вызывал. Гиви уже у него.
Андрей постучал и, войдя, стал докладывать по всей форме.
– Ты это брось, мы не в армии, – остановил его начальник. – Завтра форму не надевай. А сейчас с Гиви пойдешь свидетелей искать – он тебе все объяснит.
Когда они вышли из здания отделения милиции, Гиви пояснил:
– Тут недалеко идти, два квартала.
– А насчет чего искать свидетелей?
– Кража в доме произошла, два дня назад. Средь бела дня. Представляешь? Хозяин отлучился на полчаса в магазин, вернулся – а дверь не заперта. Как он рассказал, всегда на два замка закрывает.
– Для опытного домушника замки не преграда. Что взяли?
– Вопрос в самую точку. Хозяин с войны с трофеями вернулся. Барахло разное, но главное – драгоценные предметы: серебряные подсвечники, часы каминные старинной работы, несколько картин. И, похоже, хозяин себе на уме, не все перечислил.
– Интересно, кем он в армии был? Я вот только губную гармошку привез да часы наручные.
