– По-моему, это весьма здоровый взгляд на вещи.
Сунил в свою очередь сообщил, что он снова начал слушать музыку, а Наташа рассказала, что смогла перенести фотографии мужа из гостиной в спальню, чтобы не переводить на него разговор всякий раз, когда к ней кто-нибудь заходит. Дафна доложила, что перестала украдкой нюхать рубашки своего мужа, которые остались висеть в шкафу.
– Положа руку на сердце, должна признаться, что они вообще больше им не пахнут. Думаю, это просто уже вошло у меня в привычку.
– А ты, Джейк?
Вид у Джейка по-прежнему был не слишком счастливым.
– Похоже, я стал больше тусить.
– А ты попробовал еще раз обсудить с отцом, что ты чувствуешь?
– Нет.
Я старательно избегала взгляда Джейка. Ведь я не знала, насколько он в курсе, и чувствовала себя ужасно беззащитной.
– Думаю, ему кто-то нравится.
– И он что, так и продолжает трахаться?
– Нет, похоже, ему действительно кто-то нравится.
Я почувствовала, что снова заливаюсь краской. Чтобы спрятать лицо, пришлось наклониться, притворившись, будто мне надо срочно вытереть пятно на туфле.
– Джейк, а с чего ты это взял?
– Позавчера он завел о ней разговор за завтраком. Сказал, что решил покончить со случайными знакомствами. Что он кое-кого встретил и хочет попробовать завязать с ней более прочные отношения.
Теперь я уже сидела красная как рак. Не может быть, чтобы никто ничего не заметил!
– Так ты считаешь, он наконец понял, что случайные связи не решение проблемы? Я хочу сказать, что если он любил твою маму так, как ты нам об этом говорил, то, возможно, ему, прежде чем снова влюбиться, нужно было пережить период повышенной сексуальной активности, который обычно характеризуется частой сменой половых партнерш, – заметил Марк.
– Ну, случайных связей у него было больше чем достаточно, – заметил Уильям. – Если верить Джейку, то его отец – парень не промах.
– Джейк? А что ты теперь чувствуешь? – спросил Марк.
– Все очень странно. То есть я, конечно, скучаю по маме, но, по-моему, это хорошо, что он решил двигаться дальше.
Я терялась в догадках, что именно сказал ему Сэм. Интересно, а он упомянул мое имя? Я попыталась представить, как они, сидя на кухне своего маленького вагончика, разговаривают по душам за чаем с тостами. Щеки у меня буквально пылали. И не опережает ли Сэм события? Может, и говорить-то еще особо не о чем? Мне определенно следовало твердо заявить Сэму, что я не считаю наши отношения серьезными. Нет, еще не время. Еще не время, чтобы Джейк обсуждал нас на людях.
– А ты видел эту женщину? – поинтересовалась Наташа. – Тебе она понравилась?
Джейк на секунду опустил голову и потер лицо.
– Угу. Это был тихий ужас. – (Я моментально выпрямилась.) – Он пригласил ее в воскресенье на завтрак, и она оказалась просто кошмарной. На ней был малюсенький топ, который вообще ничего не прикрывал. И она постоянно меня обнимала, будто мы с ней сто лет знакомы, и слишком громко хохотала, а когда папа пошел в сад, она сделала круглые глаза, склонила голову набок и начала сюсюкать со мной, словно я малый ребенок.
– Ох уж эта мне манера склонять голову набок! – поддакнул Уильям, и зал согласно зашумел. Ведь все знали эту манеру склонять голову набок.
– А когда папа вернулся, она по-дурацки хихикала и постоянно встряхивала волосами, точно подросток какой, хотя ей уже явно тридцатник, если не больше. – Джейк брезгливо поморщился.
– Тридцатник! – воскликнула Дафна, поспешно спрятав глаза. – Подумать только!
– По мне, тогда уж лучше та, которая выспрашивала у меня, что у него на уме. Она, по крайней мере, не прикидывалась моим лучшим другом.
Джейк говорил что-то еще, но я уже не слушала. У меня зазвенело в ушах, заглушая все остальные звуки. Как можно было быть такой идиоткой? Я вспомнила, как Джейк вытаращился на меня, когда Сэм впервые при нем заговорил со мной. Ведь Джейк наверняка хотел меня предупредить, а я оказалась настолько тупой, что проигнорировала это.
Меня бросило в жар, а потом затрясло. Я больше ни секунды не могла оставаться здесь.
– Хм… Я совсем забыла. У меня назначена встреча. – Я судорожно схватила сумочку и поднялась с места. – Простите.
– Луиза, ты в порядке? – забеспокоился Марк.
– Все отлично. Ладно, мне надо бежать. – И, растянув губы в фальшивой улыбке, от которой заболели щеки, я ринулась к двери.
Он был там. Конечно был. Он только что въехал на парковку и сейчас снимал шлем. Я вышла из церковного зала и замерла на верхней ступеньке, лихорадочно прикидывая, как мне пройти к своей машине, не столкнувшись с ним, но поняла, что все мои надежды напрасны. Сперва мой мозг зафиксировал его силуэт, а затем и все нервные окончания пришли в возбуждение. Я испытала странное смятение чувств. Это и прилив удовольствия, и восхищение тем, какой он большой, и воспоминание о его сильных руках на моем теле. А потом – слепая ярость и стук в висках от невыносимого унижения.
– Эй… – начал он, заметив меня.
Его улыбка была непринужденной, а глаза лучились нескрываемым удовольствием. Обольститель хренов!
Я специально замедлила шаг, чтобы он заметил страдальческое выражение на моем лице. Мне было наплевать. Неожиданно я стала похожа на Лили. И мне было наплевать на приличия. Это ведь не я, а он, переспав с одним человеком, тотчас же прыгает в постель к другому.
– Молодец, хорошая работа, чертов засранец! – выплюнула я и кинулась к своей машине, чтобы он не увидел моих слез.
С этого момента, словно по мановению волшебной палочки злой колдуньи, неприятности начали расти как снежный ком. Ричард стал еще въедливее, он постоянно жаловался, что мы мало улыбаемся и нам не хватает «жизнерадостного шарма», в результате чего клиенты уходят от нас в гриль-бар «Воздушные крылья». Погода испортилась, небо затянуло свинцовыми облаками, из-за почти тропических ливней рейсы постоянно задерживались, и аэропорт оказался забит раздраженными пассажирами, ну и в довершение всего, ни раньше ни позже, грузчики объявили забастовку.
– А чего ты ожидала? Меркурий движется с востока на запад, – свирепо сказала Вера, рявкнув на посетителя, попросившего поменьше пенки в капучино.
А дома Лили была мрачнее тучи. Она сидела в гостиной, приклеившись к мобильнику, и ничто не могло поднять ей настроение. С каменным выражением лица, точь-в-точь как у ее отца, она часами смотрела в окно, словно, подобно ему, была загнана в ловушку. Я пыталась объяснить ей, что желто-черные колготки подарил мне Уилл, что дело не в цвете или фасоне, а в том, что они…
– Ну да, ну да. Колготки. Ладно, проехали, – сказала она.
Уже три ночи подряд я практически не сомкнула глаз. А просто лежала, уставившись в потолок, и лелеяла холодную ярость, угнездившуюся в груди и решительно не желавшую меня покидать. Я злилась на Сэма, но еще больше – на себя. Он дважды присылал мне эсэмэски, сводящие с ума фальшивые «??», на которые я даже не потрудилась ответить. Похоже, я совершила классическую ошибку большинства женщин, которые полностью игнорируют то, что мужчина говорит или делает, а прислушиваются исключительно к зову своего сердца, коварно нашептывающему: «Со мной все будет по-другому». Я поцеловала его. Я пошла у него на поводу. И оказалась кругом виновата.
