Вариант номер два: рано или поздно они поедут из деревни. Подрываем заряд, потом добиваем колонну. Несколько одноразовых «Золей» и моя винтовка калибра 12,7 – их более чем достаточно. Гражданских в конвое не будет – понятно, что будут одни бандиты.
Мы со Студентом и Шпицем остались, остальные пошли вниз. Было уже темно, но если привязать веревку к пню, то можно быстро и безопасно спуститься и так же подняться. Нам оставалось только наблюдать…
Но жизнь привычно перечеркнула все мои думки. Как говорится, хочешь насмешить Бога – сообщи ему о своих планах.
Вертолет!
Я показал – всем залечь, и ни звука.
Вертолет…
Я сначала даже не понял, что это за вертолет – звук лопастей у него был очень непривычным, не рокот, а какое-то глухое жужжание. Потом он прошел, считай, над нами – нас окатило волной воздуха, вертолет вырвался из-за гребня горы и тут же начал снижаться. Я уставился на него в прибор ночного видения, не веря своим глазам…
Мать родная…
Вертолет был похож на хищную акулу с вытянутым носом, в котором, скорее всего, в радиопрозрачной оболочке скрывается мощный радар, рубленые поверхности и не видно никакого подвесного вооружения.
Это что – оно?
«Стелс БлекХок» – после рейда на Абботабад он стал так же популярен среди любителей военной техники, как когда-то «F117» после первой иракской. До сих пор не было ни единого достоверного изображения этого вертолета – американцы не рекламировали его, не выставляли на выставках и не пытались продавать.
И теперь, похоже, я видел этот вертолет своими собственными глазами. Вертолет заходил на посадку на ровной площадке чуть дальше села, и по единственной дороге уже неслись две машины с включенными фарами…
– Десять футов! Пять футов! Два фута! Касание!
Вертолет замер на земле, опираясь на адаптивное шасси, позволяющее садиться не на совсем ровных поверхностях. Вертолет создавался для доставки групп спецназа за линию фронта, где приличная посадочная – исключение из правил, а не правило…
– Есть касание…
Роторы еще замедляли свой ход, а сопровождавшие вертолет спецназовцы уже занимали оборонительные позиции. Этот вертолет считался секретным, и при других условиях не могло бы быть и речи об использовании его в такой рутинной миссии. Но обстановка в Европе накалилась до предела, и сейчас все выкладывали на стол все, что у них было.
В конце концов, этот вертолет и был изначально разработан для того, чтобы доставать летчиков со сбитых американских самолетов в зоне действия самой эффективной системы ПВО в мировой истории. Говорят, что программа началась еще в конце восьмидесятых и была неожиданно реанимирована двадцать лет спустя, когда внимание ЦРУ привлек странный компаунд в Абботабаде, в нескольких десятках метров от пехотного училища.
Советского ПВО.
– Движение на три!
Были видны мечущиеся лучи фар – дальний свет и ухабы делали свое дело.
– Подтверждаю.
Один из бойцов взял направление на прицел, используя экспериментальный короткий Barrett M240LW
[48]
, только проходящий испытания в спецназе ВВС.
– Два транспортных средства.
– Две цели подтверждаю.
Коммандер набрал номер.
– Бойко. Скажи своим идиотам, если не опознаются, мы открываем огонь…
Бойко Дрыжак со своими людьми занимал самую большую виллу в селе. Вообще, постройки албанцев отличались основательностью и помпезностью – даже у небогатых семей редко было меньше двух этажей, богатые же строили себе настоящие дворцы. Этот дом имел в себе черты как европейской, так и восточной архитектуры. Восточная – это довольно примитивный сад, высоченный прочный забор дувал и плоская крыша, на которой можно было даже спать. Еще был внутренний дворик, с колоннами, но колонны – это скорее мавританский стиль, а дворик – испанский. Из европейского тут был второй этаж (арабы почти никогда не строят ввысь, только вширь) и, пожалуй, балконы.
Бойко с распростертыми объятиями встречал гостей во внутреннем, мощенном метлахской плиткой дворике.
– Саламу алейкум, саламу алейкум. Комнаты уже подготовлены для дорогих гостей, утро вечера мудренее…
– Говорить будем сейчас, – отрезал Корбан, – времени нет.
Дрыжак посмотрел на стоящего за спиной Корбана Сикерда, и это разозлило Корбана еще больше…
– Говорить вы будете со мной, мистер Дрыжак, – он перешел на сербско-хорватский, который все тут знали, – и только со мной…
Дрыжак пожал плечами.
– Прошу…
Ритуал застолья у местных горцев был смесью цыганских, албанских и восточных традиций: так, сидели за столом, но ножки стола были на треть короче, чем у нормального стола, сам стол был большим, и поверх него была не скатерть, а стеганое одеяло – курпачи, как это было принято на Востоке. В меню не было типично цыганских блюд, таких как еж в глине
[49]
, не было свинины, но при этом на столе стояло спиртное, которое мусульмане позволять себе не должны
[50]
. Спиртное было – не ракия или сливовица, а какая-то горькая настойка на травах. Основные блюда были обычными и сытными – жареный картофель с мясом, кукуруза…
С американской стороны за стол сели Корбан и Сикерд, они сидели рядом друг с другом. С албанской стороны было два человека, один из них был Бойко Дрыжак, второй – также авторитет, видимо входящий в бажрак. Американцы видели его впервые.
Корбан отказался от налитой ему рюмки, что по меркам местного гостеприимства было невежливо и показывало пренебрежение гостеприимством хозяина. К еде тоже почти не притронулся. Коммандер Сикерд, много времени проведший на Востоке, ел и пил с удовольствием…
– Господин Дрыжак, – перешел к делам Корбан, – я бы хотел проинформировать вас о том, что американское правительство имеет большие вопросы по поводу вашей деятельности.
– Какой деятельности?
– Вашей. Вашей деятельности. Например, по поводу вашего содействия проникновению моджахедов из Ливии и Египта на европейский континент под видом беженцев от вооруженных конфликтов…
