А сегодня он должен был убедить влиятельных людей, которые во многом определяют настроение мыслей в вашингтонском закулисье, направить все силы США на борьбу с Россией. До победного конца.
Он помнил разговор с киевскими интеллектуалами. В завершение его они взялись за руки и крикнули: «Победы нам!»
Наконец-то они нашли то, что искали, – сорокамиллионный народ, готовый принести себя в жертву во имя торжества демократии на Европейском континенте. Такие народы находились и до этого – но они не подходили для того, что задумали в Вашингтоне не без участия Корбана. Те народы были либо слишком малы, либо слишком умны.
Один из слушателей поднял руку.
– Да, Джеймс…
– Мистер Корбан, я с нескрываемым удовольствием выслушал вас… – заговорил один из главных лоббистов Вашингтона, – но позвольте задать вам вопрос, давно ли вы лично были в России?
– Два года назад, Джеймс.
– Я – год назад. В таком случае, почему мы увидели совершенно разные вещи, мистер Корбан…
– О чем вы, Джеймс?
– Прибыв в Москву, я увидел страну, не слишком сильно отличающуюся от нашей. Русские – такие же, как и мы. Они обращаются в суд, покупают автомобили и дома в кредит, ходят на работу и занимаются бизнесом, делают покупки в торговых моллах и ворчат на власть. Да, возможно у них есть Путин, возможно, они недолюбливают геев и, возможно, они творят нехорошие дела на Украине. Но вы почему-то ставите их на одну доску с боевиками «Аль-Каиды» и ИГ и даже утверждаете, что русские опаснее. Поправьте меня, если я ошибаюсь. Средний боевик ИГ не ходит на работу, потому что джихад занимает у него все свободное время. Средний боевик ИГ не покупает дома и автомобили в кредит, потому что и то и другое проще отнять, застрелив владельца. Средний боевик ИГ не занимается бизнесом, если не считать бизнесом продажу антиквариата из разграбленных музеев, незаконную торговлю нефтью из чужих скважин и, возможно, изготовление самодельных взрывных устройств на продажу. Средний боевик ИГ не делает покупок в моллах, потому что надо быть сумасшедшим, чтобы открыть молл на территории, которую он контролирует. Средний боевик ИГ не ворчит на власть, потому что, если власть его не устраивает, он подкладывает бомбу или начинает стрелять. Наконец, средний боевик ИГ мечтает убить нас, американцев, убить всех, кто не хочет жить в его системе координат, его мире, причем он хочет убить не только всех нас, но и наши семьи, отнять наше имущество, разрушить наше государство и сам наш образ жизни. И вы пытаетесь нас убедить в том, что русские опаснее?
В аудитории поднялся шум.
– Прошу вас, Джеймс.
– Скажете, что это не так? В чем вы пытаетесь нас убедить, Томаш? В том, что Америке нужен еще один враг в дополнение к тем, которые у нас уже есть?
– Послушайте меня, Джеймс. Послушайте меня все очень внимательно…
Корбан оглядел аудиторию.
– Сейчас я скажу вам, почему само существование России является куда большей угрозой для нас, чем ИГ.
…
– Посмотрите на карту, давайте перечислим страны, в которых у нас возникли проблемы с «Аль-Каидой» и ИГ. Это Афганистан, где была сильная коммунистическая партия и где мы сейчас проигрываем войну. Это Ирак, где правил арабский социалист Саддам и где костяк военной структуры «Исламского государства» составляют бывшие офицеры армии Саддама, некоторые из которых даже учились в России. Это Сирия, где правил такой же баасист
[23]
Асад. Это Ливия, где правил сторонник третьего пути Каддафи, тоже социалист, приглашавший советских военных советников. Это Сомали, где до девяностого года был социалистический режим. Это бывшая Югославия, где правил социалист Тито. Это Йемен, где были Северный и Южный Йемен, и оба они были социалистические. Везде, где у нас сейчас проблемы, везде, где льется кровь американцев, – везде побывали русские. И чем дольше они там были – тем больше сейчас у нас проблем.
Теперь посмотрите на другие страны. Катар – суннитское правительство при шиитском большинстве, которое периодически восстает, но при этом нам удается контролировать ситуацию, толпа не хватается за оружие. Это Пакистан – там, в составе государства, готовый анклав, Зона Племен, насквозь коррумпированное и слабое правительство, полно террористов всех мастей – но почему-то не происходит ни революции, ни народного восстания. Это Оман, где англичанам удалось в семидесятые одержать победу в той войне, в которой сейчас проигрываем мы. Это Судан – в котором несколько лет жил со своими людьми Бен Ладен, но при этом почему-то там не началось восстание, как в Афганистане, даже когда мы ударили «Томагавками» по их территории. Поверьте мне, если бы не было русских – мы бы и те страны контролировали, не без проблем, но контролировали бы. Сталкивали бы кого-то лбами, устраивали бы какие-то межнациональные трения – но в целом контролировали бы. А сейчас все это представляет для нас угрозу – и только потому, что есть Россия. Как только куда-то приходит Россия – эта страна и этот народ начинают представлять угрозу и для нас, и для всего цивилизованного мира. Господи… да даже Китай: мы построили страну с нуля, вложили триллионы долларов, а они тихо ненавидят нас. И все это потому, что русские научили их, что есть на свете справедливость…
Корбан оглядел притихшую аудиторию.
– Русские – наш главный враг не потому, что у них есть Путин или две тысячи ядерных ракет. А потому, что они придумали понятие «справедливость» и распространяют его по миру. Там, где побывали русские, люди начинают думать не о законе, не о праве – они начинают думать о справедливости. А потом берут в руки оружие. И не важно, как это называется – октябрьская революция или исламский джихад. И не важно, как обманывают людей вожди, что они им обещают, – важно то, чего действительно хотят люди. А они хотят справедливости. И узнав, что такое справедливость, они никогда не смирятся. Пока есть Россия – есть и место справедливости. И если мы не уничтожим Россию, а потом и само понятие справедливости – рано или поздно тому миру, который мы знаем, который мы создавали, который находится вокруг нас, – рано или поздно ему конец. И нам всем конец. Империя падет, как пал Рим, и возврата – не будет
[24]
.
Когда Корбан уже спускался вниз, к стоянке, на которой стояла его «Тойота Хайлендер», на поясе прозвенел пейджер
[25]
. Он прочитал, выругался.
