В саду не может быть никаких животных, всех собак на ночь заводят в вольеры. Кроме Василисы, которая последние дни постоянно живет в доме. Хотя сдается мне, и остальных собак напрасно запирают. За окном замелькали лучи фонарей, послышались голоса сторожей — ловили псину.
Я снова легла. Сна уже ни в одном глазу. Откуда в саду появилась собака? Это ведь не наша. Кто-то ведь ее привел…
Я встала, надела теплый халат и пошла смотреть замки на окнах первого этажа. Конечно, окна были заперты и двери тоже. В холле сидел Шон Ти.
— Что там? — спросила я у него.
— Чужая собака пробралась в сад и не может отыскать дорогу домой, — объяснил Шон Ти. — Я уже узнал. Это собака из города, у нее есть хозяин. Ему сообщили. Он говорит, что пес пропал трое суток назад. Хорошо, что нашелся.
— У нас все тихо?
— Да, леди Берг.
Я вернулась на второй этаж. Надо бы еще для надежности проверить замки на двери в кабинете. Конечно, в коридоре постоянно находится Василиса, но и замки надо держать запертыми.
До кабинета я не дошла совсем немного. Я ничего не услышала. Я почувствовала легкое движение воздуха за спиной. Помню, удивилась, что Василиса, разлегшаяся поперек коридора метрах в десяти впереди, только голову подняла.
Я мгновенно развернулась, уловила черную тень — кажется, тень пыталась спрятаться, а не напасть, — схватила и сбила с ног. Человек упал, Василиса тут же прыгнула лапами ему на грудь и радостно завиляла хвостом. Человек хрипло выругался.
Мне тоже захотелось выругаться.
— Сначала светомаскировка, — сказал человек. — Черт, какая ты стала шустрая.
— Не прикидывайся. Ты в поддавки сыграл, а теперь рассчитываешь, что я поведусь на твою грубую лесть.
Павлов — а это, конечно, был он — хохотнул.
— Отзови это чудовище, она меня так придавила, что дышать тяжело.
— Перебьешься. Полежи немного, подумай о своем безобразном поведении.
Никуда не спеша, я обошла Павлова. Опустила плотные римские шторы на окнах в кабинете, проверила запоры на двери, ведущей в сад. В общем, теперь я не сомневалась, что она закрыта. И окна на первом этаже заперты. И главная дверь тоже. Павлов наверняка пришел днем и до ночи отсиживался где-то, да хоть на чердаке. Небось, когда все уснули, еще и лично убедился, что в дом уже никто не сможет проникнуть.
Включила свет, зевнула. Выглянула в коридор. Василиса валялась на Павлове и кокетливо вылизывала ему лицо. Павлов шипел и отмахивался, а Василиса радостно виляла хвостом, клала голову ему на грудь, толкала мордой — развлекалась, видите ли, играла. Но подняться не позволяла.
Я отозвала Василису. Она неохотно встала и приплелась ко мне. За ней в кабинет пришел и Павлов. Подчеркнуто недовольно отряхнулся.
— Сам виноват, — сказала я.
Павлов, весь в черном, как какой-нибудь древний ассасин или ниндзя, размотал мокрый уже от собачьей слюны шарф, которым укрывал голову и лицо. Тщательно вытерся им же, бросил на журнальный столик. Плюхнулся в кресло, раскинув руки, блаженно вздохнул, даже ноги вытянул. Я приподняла бровь: слишком много эмоций. Павлов отмахнулся:
— Не обращай внимания. Старею. Уже не могу мгновенно войти в образ, поэтому предпочитаю по возможности не выходить из него. У тебя чай выдают по расписанию?
Я перевела взгляд с него на Санту, которая абсолютно неслышно возникла в дверном проеме сразу после того, как Павлов вошел в кабинет. В руках у Санты был пистолет, и смотрел он гостю промеж лопаток. Павлов повернул голову и непритворно вздрогнул.
— Вот черт, — пробормотал он, — действительно старею.
— У Санты четвертушка орочьей крови, — пояснила я. — Я тоже не слышу, как она ходит.
— При чем тут ходит? Она здесь стояла минуту, и я не слышал, как она дышала!
— Санта, пожалуйста, завари свежего чаю. Того, который я привезла из Шанхая.
Она беззвучно отодвинулась, но раньше, чем исчезла, ее место занял Шон Ти.
— О, а этого я знаю, — обрадовался Павлов. — У него, кстати, индейская четвертушка? Его бы поженить с той белой, отличные бы дети-полукровки получились — с закрепленными достоинствами двух рас. Ладно… — он смущенно потер лоб. — Не впечатляйся, это я в образе. И извини за театральное вторжение. Я действительно уже выхожу в тираж. Я не собирался тебя пугать. Да, поймал в городе пса, завел его сюда, запер в старом гараже. Там код замка примитивный, я быстро подобрал. Ну а то, что пульт хранится прямо на полочке за дверью — это как минимум неосторожно, имей в виду. Пульты этой модели перенастраиваются моментально. В отличие от современных… О чем я? Да, выпустил собаку. Кстати, я не жестокий, я его покормил вечером… Я хотел, чтобы пес поднял шум. Его кинулись бы ловить, и все, кто торчал в саду тайно, вынуждены были бы залечь, им стало бы не до того, чтобы следить за твоими окнами. А я хотел просто тебе позвонить! Вот из этой уборной, которая у тебя рядом с кабинетом! И шел туда!
— И чего ради такая секретность?
— Мне нужно кое-что сказать тебе. И так, чтоб люди не слышали.
— Извини, — я вежливо улыбнулась одними губами. — У нас тут неприятная история произошла. Я ни с кем больше не встречаюсь наедине.
— Делла, я сказал — люди. Это не то же самое, что «наедине». Инородцы пусть будут. Прими меры, чтобы люди не услышали.
Я протянула руку к Василисе, которая разлеглась у ног.
— Нет! — резко сказал Павлов. — Собаку не используй.
Я чуть заметно кивнула Шону Ти. Он сделал шаг внутрь кабинета, взял ближайший стул и уселся около двери. Открытой.
— Санта придет, — лаконично пояснил он. — Когда она придет, я разбужу еще Кера.
Я промолчала. У меня отличный персонал. Кажется, у них на решение задач уходит меньше времени, чем на рапорты мне. Павлов поерзал в кресле и закрыл глаза.
Санта привезла сервировочный столик и сказала:
— Я разбудила Кера. И эльфов. Кер тоже покараулит, а эльфы уже пошли в сад, посмотрят, нет ли там еще чего лишнего, кроме чужой собаки. А я пойду к ребенку.
— Санта, в саду ничего нет, — я показала на Василису. — По крайней мере, поблизости от дома.
— Но этого-то она пропустила!
— Потому что отлично его знает.
— Знаешь, что я тебе скажу? — Санта подбоченилась. — Это плохая собака. Я думала, она хорошая, а она пускает кого ни попадя. Как будто ее знакомый не может тебя убить. Да ты лучше возьми в дом тех дворняжек, они трусливые, зато лают на всех!
— Ну ты сообразила. И они будут гавкать всю ночь? Они ж Огги разбудят!
Павлов в разговоре не участвовал и вообще казался спящим.
— Санта, я разберусь. Шон Ти посидит со мной, скажи Керу, пусть приглядит в коридоре.
