Я не сплю и думаю о том, что такую неудачницу еще поискать. Я была плохой женой и стала плохой матерью. У меня и в мыслях никогда не было бороться за мужа, помогать ему справиться с бедой. Уж наверное, Макс сам страдал от своего паршивого нрава. Но я не хотела участвовать в этом. Предпочла сбежать. Да, конечно, я была намного моложе него. Но мечтать о карьере разведчика молодость нисколько не мешала. А вот нести ответственность за скоропалительный брак я не пожелала. И еще почему-то думаю, что любила Макса. Разве это любовь?
Мой сын почти все время с нянькой и кормилицей. Я так страдала из-за того, что бесплодна, потом долго лечилась, а когда забеременела — чуть не избавилась от зародыша. Спасибо Августу, что мой сын родился. Страшно вспоминать, но ведь был момент, когда я едва не наложила на себя руки. А как я отблагодарила Августа? Да никак.
Можно сколько угодно твердить себе, что никогда он не был влюблен в меня. Наверное, не был. Только я обошлась с ним хуже некуда. Всякий раз, когда мне бывало больно, я мстила за эту боль ему. Как будто он виноват в моих злоключениях. Как будто он меня предал. А ведь на самом деле я его предала. Мы могли стать замечательными друзьями, но я была гордячкой. Я отказала ему в праве на обыкновенные человеческие чувства — мол, если принц, так мне не нужен. Я лгала себе. Нужен. Еще как нужен.
Тихонько звякнул браслет, сообщая, что кому-то срочно потребовалось со мной поговорить. Сию секунду. Посреди ночи. Звякнул так деликатно, что я умилилась и решила: кто бы это ни был, он хороший человек.
Ну конечно, хороший. Август-Александер Пол Николас и еще двенадцать имен Маккинби собственной персоной. Легок на помине.
Я развернула монитор.
— Не спишь? — спросил он. Тут же увидел, что я не в спальне. — Делла, у вас же сейчас ночь. Почему ты не спишь?
— А ты предпочел бы меня разбудить?
Выглядел он кошмарно. Санта сказала, что я за один лишь день почернела от усталости, так это она Августа не видела. Он превратился в тень. У него даже виски казались костлявыми. Глаза провалились и горели тревожным огнем.
— Нет, конечно. Я бы в любом случае позвонил, это срочно, но лучше бы ты ночами отдыхала.
— Что случилось?
— Я разругался с Алистером. Два часа назад. Сейчас я на яхте, через час мне дают старт с Твари.
— А как же Скотти?
— Делла, его нет здесь. Потому мы с Алистером и поругались. Он твердит, что Скотти где-то рядом. А я чувствую, что он далеко. Ни у кого из нас нет доказательств. Следы обрезаны профессионально. Я полагаюсь только на интуицию. Алистер тоже. В общем, он сказал мне много неприятного. Очень много. Ему кажется, что причина другая. Да какая мне разница, что он там думает. Мне надо на Землю. Срочно.
Я подумала и рассказала о своих новостях. Август выслушал меня мрачно и, вопреки ожиданиям, не устроил выволочку за самодеятельность.
— Делла, мне жаль, что ты тоже в этом участвуешь. Но выхода у нас нет. Ты подтвердила мои подозрения. Скотти действительно не здесь. Его похитили как можно дальше от Земли, чтобы отвлечь меня. Чтобы заставить торчать на Твари. Но будь он тут, я давно нашел бы его. Не потому что я такой умный. Потому что Скотти еще умней меня. Он просто заморочил бы головы своим похитителям и спокойно ушел. Если он не сбежал — он не здесь. Я вообще подозреваю, что он на Земле.
— На Земле бежать еще проще.
— Может быть, он не считает это нужным. Может, с его точки зрения, ему в плену самое место. Но причина — вообще не в нем. Его использовали. Делла?
— Что?
— Я хочу попросить тебя кое о чем.
— Проси.
— Не расторгай пока наш индейский брак. Наверное, ты уже хочешь это сделать или захочешь в ближайшее время. Я очень прошу тебя: подожди до моего возвращения. Не принимай сейчас никаких важных решений.
Я удивилась:
— И в мыслях не было. Мне он ни капельки не мешает. С чего ты взял, что я?..
— Мне сказали.
— Поразительно. И, конечно, сказал человек, которому ты веришь?
— Джет Ашен.
Я не нашла что сказать. Чиновник высшего ранга, ответственный за национальную безопасность, сообщает моему боссу о таких вещах? Да еще и явно привирает?
— Он звонил три часа назад. Я сам удивился… И поэтому Алистер мне высказал. Он считает, что я лечу на Землю из-за тебя.
— А ты?
— А я хочу разобраться, что происходит.
— И разве Алистеру это не очевидно?
Август отвел глаза:
— Наверное, нет. А может быть, мы устали уже друг от друга. И от того, что терпим неудачу. Алистер переносит поражения хуже, чем я.
— Знаешь, не могу сказать, что твое присутствие тут лишнее. Как раз наоборот.
— Ты будешь рада меня видеть?
— Разумеется, да. Август, все действительно очень плохо.
— Я понимаю. Я постараюсь долететь как можно быстрее.
— Какие-нибудь поручения будут?
— Нет. Будь осторожна.
Мне очень хотелось сказать ему что-нибудь хорошее, ободряющее, какие-то простые и теплые слова. Но в голову ничего умного не пришло, и я просто улыбнулась. Август ответил кривоватой усмешкой и попрощался.
Я с грустью оглядела свой рабочий стол. Нет, пора ложиться спать. Я в таком состоянии потрачу три часа на то, что завтра сделаю за пятнадцать минут.
Проспать удалось ровно полтора часа. Включилась внешняя сигнализация, парк осветился аварийными прожекторами, прямо под окном детской раздались крики, яростный собачий лай. Проснулся Огги и немедленно внес свою лепту в этот ад.
Вскоре все стихло, но напрасно я расслабилась. Сигнализация срабатывала еще дважды, всякий раз словно угадывая момент, когда Огги засыпал.
* * *
Я проснулась от болезненно острого чувства — чувства опасности. Распахнула глаза и вскочила раньше, чем осознала, где я и что я. И что угрожает моему дому.
Буквально через полсекунды я поняла, что меня испугало: тишина. Невероятная, абсолютная тишина. Не слышалось ни шагов, ни вздохов, ни разговоров шепотом где-то за дверью в конце коридора.
В голову плеснула паника: я проспала! Я не уберегла, не спасла, я пропустила беду…
Как была в пижаме, я вымахнула в коридор… и столкнулась с Сантой.
От облегчения я даже присела на корточки, прислонившись спиной к стене. Дом снова стал родным и наполненным. Надежным убежищем в дни тревог.
— Что с тобой? — удивилась Санта.
— Показалось, что я в доме одна.
— А ты и есть одна. Со мной. Остальных я выгнала на улицу. Денек пригожий, пусть гуляют.
Вот почему так тихо. Санта ходит абсолютно бесшумно, как оркушка — впрочем, у нее есть четвертинка орочьей крови, — а кроме нее, ходить и топать некому.
