Но выбирать мне не приходится.
* * *
Поздно вечером, проводив Хикати и пожелав спокойной ночи уставшей Вере Харрис, я поднялась в кабинет. Мне надо было работать, но я не могла. Я сидела у стола, уронив руки, и тупо глядела перед собой. Я не хотела спать, не хотела есть, не хотела думать.
Вошла Санта.
— Делла, — сказала она, — с тобой хочет поговорить тот чокнутый ветеринар. Он не знает твой код, поэтому звонил на общую станцию. Уверяет, что это срочно. Я сказала, что ты занята, но я спрошу, а пока ты не ответишь, я не переключу канал на тебя.
Я подумала секунду или две.
— Переключи. Вдруг действительно срочно? — и развернула большой монитор.
Старенький ветеринар на мониторе выглядел худо: потный, бледный, с черными кругами под глазами.
— Мисс Берг, простите, что беспокою вас, но решение надо принимать срочно…
— Вы все-таки решили оперировать собак?
— Что? А-а. — Он выдавил кривую улыбку, и стало заметно, что у него дрожат губы. — Нет. То есть я уже прооперировал их. Не обращайте внимания, я только сейчас осознал, как рисковал. Я немолод, этот стресс для меня почти непосилен.
Он вдруг хихикнул:
— Взрывотехник, который мне ассистировал, говорит, зря я не пошел в саперы.
— Доктор, я поздравляю вас. Вы остались живы. А собаки?
— Вот я и хотел поговорить с вами. Видите ли, они живы, да, обе, но если сейчас не начать реабилитацию, вряд ли дотянут до завтра. Поймите, они ведь чудом избежали смерти сегодня. Неужели им предстоит умереть, когда их уже спасли?
— Какие-то проблемы?
— Да. Дорогостоящие лекарства и оборудование, которого у меня просто нет. Я пытался разыскать хозяйку собачек, но мне отказали в соединении. Я обратился к миссис Конер, а она сказала, что боится за сына, поэтому не хочет больше видеть этих собак, и с деньгами у нее туго. Я связался с наследниками мистера Бора, прежнего владельца, но они в путешествии. К тому же они могут оплатить лишь часть лечения. Поймите, мне больше не к кому обратиться, кроме вас.
— Я могу рассчитывать, что в случае оплаты мне потом отдадут этих собак?
— Вы хотите взять их к себе? — обрадовался ветеринар. — Мисс Берг, к сожалению, экологические законы Шотландии весьма суровы. Но я помогу вам. Вы должны подать заявку в экологическую полицию. Поскольку у собак есть законный владелец, собственность вам не оформят, только попечительство. Тогда я ваш взнос запишу как целевой. После лечения я обязан отправить животных в государственный приют, где они будут находиться, пока полиция не разыщет их владельца или не пройдет установленный срок поисков. Это три месяца. Но вы как опекун можете получить разрешение на временное содержание животных. Если владелец отыщется, то вы сможете через суд стребовать с него свой попечительский взнос. Или же он откажется от владения, и тогда вы будете первым кандидатом на передачу животных в семью. Я со своей стороны дам вам рекомендацию. Я видел, в какие условия вы предполагаете взять животных, к тому же именно вы отыскали их, без вашего участия они непременно погибли бы. Я непременно напишу для вас рекомендацию, да-да. И в экологическую полицию, и в службу по защите животных.
— У меня еще один вопрос. Вы охарактеризовали этих собак как крайне миролюбивых. Но бывший их хозяин — не формальная владелица, а человек, у которого они жили, — держал их для охраны. Собаки вели себя недружелюбно.
А в день убийства даже пытались меня укусить.
— Это… — ветеринар растерялся. — Мисс Берг, с собаками очень дурно обращались. Очень. Когда я оперировал их, то понял: над ними просто издевались. Физически я смогу их реабилитировать, а психически справится любой хороший кинолог.
— Вы недоговариваете.
Он смутился:
— Я не уверен, еще не все анализы проделал… Похоже, собакам давали легкие наркотики.
— О ужас.
— Я подозреваю, что именно так добились злобности. Например, с утра приходит незнакомый человек и избивает их. Потом появляется хозяин и с кормом дает наркотик, с рук. Наркотик снимает боль и дает радость. На следующий день все повторяется. Двух недель достаточно, чтобы собаки возненавидели всех незнакомых людей и патологически привязались к хозяину. Это очень жестоко, очень. За такое надо наказывать тюремным заключением.
— Но их можно вылечить?
— Да, да! Я смогу. Конечно, одного лишь моего лечения не хватит, чтобы собачки обрели прежнюю психическую устойчивость, они стали нервными и тревожными, но с этим справится кинолог.
— К какому кинологу вы посоветуете обратиться?
— М-м… вам ведь нужен специалист с выездом на место?
— Разумеется.
— О да, конечно. Мисс Берг, я знаю нескольких в Эдинбурге, но позвольте мне сначала уточнить кое-что. В Пиблс есть кинолог, он чрезвычайно пожилой человек и давно уже не работает, но я спрошу его. Мы когда-то были дружны, возможно, он не откажется.
— Хорошо. Тогда не спешите ложиться спать, через десять минут с вами свяжется моя секретарша. А когда определитесь с кинологом, дайте мне знать.
— Непременно! Не беспокойтесь, мисс Берг, собачки обязательно поправятся, и вы еще увидите, какие они замечательные!
Я попрощалась с ним и снова застыла без движения. Пришла Санта, поставила передо мной большую кружку с чаем. Судя по аромату, она смешала его с индейскими травами.
— Тебе надо поспать, — сказала Санта. — Ты за этот день почернела.
— Представляешь, собачонок спасли.
— Я видела, как ты пожалела их. Делла, ты великая колдунья. И Мать Чудес приходит в мир через тебя. Чему ты удивляешься?
— Я решила, что возьму их себе. Они беспородные, ну и что? Отправлю на Сонно. Там хорошо. Доживут остаток жизни в тепле, сытости и комфорте. Знаешь, они же совершенно беспомощные. Хоть и с зубами. Но что такое зубы по сравнению с человеческой подлостью?
— Ты в каждом приключении заводишь себе новых собак.
Я рассмеялась:
— Ну не скажи! Ни с Саттанга, ни из Шанхая не привезла!
— Ты привезла себе слуг. Они как собаки, только говорить умеют.
Если бы я не знала, что собака, особенно пастушья, у индейцев считается животным священным, подумала бы, что моя домоправительница склонна к самоуничижению. Но за убийство пастушьей собаки на Саттанге карали даже более жестоко, чем за убийство слуги.
Санта ушла, и я зависла над кружкой с чаем. Пить мне нисколько не хотелось, но было приятно греть пальцы об нее. За окном царила ночь, непроглядная, безлунная. Подходящая ночь для преступления. Но современные преступники ценят комфорт и предпочитают совершать грязные делишки днем, а ночью они спокойно дрыхнут.
А я не сплю. Хотя Санта права — надо. Но мне не хочется.
