— И что в ней нашла Кэрол? Или она не понимала?
— Да все она понимала. Кэрол с ней как с куклой для взрослых обращалась. А потом выгнала, потому что Масуки очень навязчива. Она тут же прилипла к кому-то другому.
— Она имеет отношение к секте?
— Само собой. Модно же.
— Где они познакомились?
— Кэрол притащила ее с какой-то оргии. Ну и держала у себя, пока не наигралась.
— То есть Кэрол попала в секту до знакомства с Ясмин Фора?
— Естественно. Кэрол привел в Церковь ее тогдашний мужик. Кто он и что он — я не знаю. Кэрол шипит как гадюка, стоит хоть намекнуть на него. Я только слышала, что он, во-первых, на оргии не ходил и запрещал ходить Кэрол, а во-вторых, убит.
— Круто. Это все?
— Ну, почти, — созналась Нина. — Ты сейчас меня допрашивать все равно будешь.
— Не сейчас. Твой рассказ я записала, а продолжим мы лучше вечером.
— Но ты не выдашь меня Вере Харрис?
— Нет.
Я встала из-за стола.
— Ты куда? — испугалась Нина.
— В кабинет. Бланки договора о расследовании у меня там.
— То есть ты берешься? — Нина расцвела.
Я сдержалась.
— Пойдем.
Поднявшись в кабинет, я вынула из стола чистые бланки, заполнила их.
— Слушай, а что мне говорить? — сообразила Нина. — У меня, вот как ты сказала, причины нет. Ну то есть меня ведь на самом деле не шантажировали.
— Почему бы тебе не попросить расследовать деятельность секты, в которую тебя втягивают с неизвестным умыслом?
— Дел, ты умничка! Слушай, какая ж ты умная, я сколько тебя знаю, столько восхищаюсь…
Я жестом оборвала поток лести. Искренней, между прочим. Нина выговорилась, ей полегчало, она обожала весь мир и повсюду видела лишь достоинства. Бросила ей бланки на подпись, она вернула их через полминуты — уже со своим автографом.
— А Август точно ругаться не станет?
— Ты поздновато об этом подумала. Это мои проблемы.
Нина замялась. Я заперла бланки в сейф — зарегистрирую их в полиции завтра. На сегодня у меня другие планы.
— Пойду, немного прогуляюсь. Мне нужно проветрить голову. И подумать о том, что ты рассказала.
— Хочешь, я с тобой?
— Нина, я хочу, чтобы ты вернулась в столовую и нормально поела. Ты вторые сутки клюешь как птичка, скоро падать на ходу начнешь. Поешь и постарайся хоть немного подремать. Хорошо? Ты обещаешь мне, что будешь отдыхать?
Нина неуверенно пожала плечами. А я сходила за жакетиком, взяла Василису и действительно пошла гулять.
* * *
Наверное, следовало остаться дома и ограничиться прогулкой по саду. Но почему-то было душно и тесно, хотелось бездумного движения. Меня прямо-таки манило за ограду. И еще я нуждалась в отдыхе от людей.
Я понимала, что Нине после исповеди необходимо общество, ей страшно наедине с собой. А у меня уже в ушах звенело. И подташнивало от мысли, что придется разговаривать с кем-то, сопереживать или хотя бы делать вид, что сочувствуешь. К тому же скоро должна была приехать Вера Харрис, и от меня потребуется ясный рассудок и много хладнокровия.
Словом, я взяла Василису, обрадованную внеплановой прогулкой, и пошла за ворота.
Пройдя немного по направлению к реке, я остановилась, а потом свернула на узкую боковую тропинку. Меня пугала мысль, что у реки я могу с кем-то повстречаться, место-то людное. Разумеется, относительно людное, но я сейчас и одного человека сочла бы толпой. Поэтому я решила, что сходить к баронскому замку будет неплохо. Там роща, довольно густая, сойдет за лесок, там слишком грязно для прогулок мамаш с детьми и вообще тихо и спокойно. А что именно в развалинах стоял робот-убийца, меня не заботило. Для роботов есть Василиса.
Позвонил Дик Монро, сквозь зубы поблагодарил меня за предупреждение. Оказалось, вовремя успел. Кэрол едва не сбежала, обдурив своих охранников. Но сейчас она в безопасности — Дик сам отвез ее в закрытую психиатрическую клинику и с рук на руки сдал врачам. Кэрол в пути вела себя пристойно и смирно, только вполголоса напевала дурацкие сектантские гимны, зато в клинике выдала припадок звериной ярости. Но ее быстро угомонили.
Уже через двадцать минут я поняла, что все правильно сделала. Я раздышалась, голова прояснилась, даже усталость поуменьшилась. Настроение приподнялось, и мои перспективы больше не казались ужасающими.
Василиса внезапно застыла, подняв голову и хвост. Оглянулась на меня, и такой удивленной морды я не видела у нее давно.
— Хорошо, — сказала я ей, — давай сходим, проверим.
Василиса деловито проломилась сквозь кустарник и учесала в заросли. Вот спасибо, дорогая, теперь мне тоже придется лезть за тобой, цепляясь за все сучья.
Я сделала буквально десять шагов, когда услышала собачий скулеж. Это еще что такое?!
И я побежала, внутренне готовясь к худшему, — что Василиса угодила в браконьерский капкан или что она нашла труп Изабеллы Баш…
Нет. Не Изабеллы. В некотором смысле то, что я увидела, было даже хуже, потому что отдавало садизмом.
К дереву были привязаны две собачонки. Те самые собачонки Мигеля Баша. А я-то удивлялась, где они, когда зашла во двор дома Башей… Их привязали за шеи, очень высоко, так, что собаки могли только стоять на задних лапах. Кора дерева была порядком исцарапана когтями, собаки старались освободиться. Собачонка поменьше уже безвольно висела, и я сочла ее мертвой. Правда, когда Василиса ткнула ее мордой, та трепыхнулась. Вторая была чуть получше, она-то и скулила.
Я подошла. Проклятье, их привязали не за ошейники, как я понадеялась. Их фактически повесили, на шнурах, которые в армии использовали в качестве тросиков для буксировки легкой техники. Порвать руками нереально, порезать без специального инструмента тоже. Собаки, пока дергались, затянули узлы намертво.
— Вася, — позвала я, — вся надежда на тебя.
Я потратила минут пять на уговоры и объяснения. Ну вот как втолковать киборгу, что не надо вставать лапами на головы несчастных, а надо опереться о дерево и из этого неудобного положения кусать шнуры? Киборг не пассатижи, и шнурок — не ее поводок, мешающий сбежать. В конце концов я просто схватила Василису за морду, раскрыла ей пасть и вознамерилась перетереть шнуры об ее зубы. Василиса от неожиданности пасть захлопнула, раздалось звонкое «чпок!», я чуть не получила обрывком шнура в глаз, а собачонки упали наземь. Та, что побольше и поживее, тут же засуетилась перед Василисой, поджимая хвост почти до груди, перевернулась на спину, и вид у нее был перепуганный донельзя. А вторая легла и сжалась. Я ощупала ее шею, попыталась сунуть пальцы под петлю, чтобы ослабить ее. Какое там. И у второй, наверное, то же самое.
