– Поэтому я и сказал: о прекращении следственных мероприятий говорить еще рано. Не хватает кое-каких заключений и результатов анализов. Придут все бумаги – тогда будет понятно.
– Все ясно.
Уловив в ее фразе неприятный подтекст, следователь резко спросил:
– Что вам ясно?
– Вы больше не будете расследовать это дело.
– Ну, тогда скажите, где мне искать человека-невидимку, который напустил на них порчу?
Не зная, что ответить, Катерина попрощалась и закончила разговор.
Пройдясь по двору, она остановилась у нарисованного кота, рядом с которым на стене была надпись «Боря – дурак».
Катерина достала телефон и набрала Борису Картавину. Он ответил немедленно, словно ожидал, что она позвонит.
– Слушаю…
– Есть время?
– Что-то случилось?
– Понимаешь, – она решила сказать то, что пришло ей в голову минуту назад. – Получается так, что, кроме тебя, мне больше некому позвонить.
Он спросил:
– Где ты?
– На Мясницкой.
– Жди меня там, через десять минут я приеду.
Картавин действительно приехал через десять минут, оставил машину у дома и отвел ее в кафе, где им принесли чайник и две кружки.
– Теперь выпей чаю и расскажи, что случилось. – Он сидел напротив нее, положив локти на стол.
От его настоящей, нефальшивой внимательности Катерина почувствовала себя увереннее. Она заговорила, волнуясь и перескакивая с одного на другое. Потом, сосредоточившись, поведала все по порядку, начиная со списка квартир, который получила от Германа. Катерина передала Картавину все: событие за событием, одну свою мысль за другой. Они сидели друг против друга, словно кающийся грешник и пастырь, а перед ними на столе стоял остывающий чай.
Картавин слушал молча и только иногда коротко переспрашивал. Когда она замолчала и взяла в руки остывшую чашку, он сложил на груди руки, склонил голову и спросил:
– Ты подозреваешь, что эти трое умерли не своей смертью. Иначе говоря – их убили?
– Если коротко, именно так.
– Насколько я понимаю, есть заключение криминалистов, и с ним не поспоришь.
– В том-то и дело…
Борис Картавин навалился на стол, максимально приблизившись к ней:
– Теперь скажи мне так, чтобы я понял. Зачем тебе это нужно?
Чуть помолчав, она очень просто сказала:
– Боря, мне в этой квартире придется жить.
– Ясно. Ты опасаешься?
Катерина оценила умение Картавина находить нужное слово. «Боишься» и «опасаешься» существенно отличались. Тем не менее она употребила то, которого он избегал:
– Я боюсь.
– Что говорит Герман?
– Настаивает на продаже квартиры.
– Разумно.
– Для меня это принципиальный вопрос. Это мой выбор, и я хочу его отстоять.
– Не хочешь продавать, но опасаешься жить. – Картавин снова скруглил фразу, употребив аккуратное слово. – В чем смысл? Я не понимаю тебя.
– Не могу объяснить…
– Ну хорошо, – откинувшись, он снова скрестил на груди руки. – Какого рода помощь тебе нужна?
– Я до последнего не хотела лезть в это дело. Думала: поймают убийц, и мне будет спокойнее.
– Ясно. Но их никто не хочет ловить. И ты…
Катерина торопливо перебила его:
– Я знаю, от меня ничего не зависит. Но понять, в чем же тут дело… – она подняла налившиеся слезами глаза. – Я могу попытаться?
Картавин изменился в лице и взял ее за руку.
– Я тебя понял, нужно объяснить необъяснимое. Что ж, можем попробовать. Во всяком случае, ты должна знать – я с тобой.
– Спасибо. – Она отвела взгляд. – У нас на кухне так воет в трубе…
Он улыбнулся:
– От этого, Катя, не умирают. Если мы с тобой действительно хотим что-то понять, нужно перебрать все возможные варианты, включая секретный визит пришельцев.
Теперь и она улыбнулась:
– Версия номер один.
– Послушай, вот о чем я подумал: странное совпадение… Ты сказала, что когда-то в этой квартире жил врач-кардиолог.
– Профессор Белоцерковский. Но это совпадение. Нужны по-настоящему серьезные версии.
– Ну, если серьезные… Вот, например: инфаркт миокарда еще называют разрывом сердца, причина которого – сильный испуг. Остановка сердца тоже может произойти от испуга. Помнишь, как в детстве: в черном-пречерном городе стоял черный-пречерный дом. В черном-пречерном доме была черная-пречерная комната…
– Ты будешь смеяться, но это первое, что пришло мне в голову, когда я узнала, как они умерли.
– Теперь логичный вопрос: что такого они увидели?
– Может, что-нибудь нашли в кучах мусора под паркетом?
– Если бы нашли, это бы увидели все остальные: участковый, полиция, бригада «Скорой помощи». Ты же понимаешь, какие специалисты осматривали место преступления. Уверяю тебя, ни один подозрительный предмет не остался незамеченным.
– Ладно, пусть так. Не будем додумывать эту версию. Оставим ее на потом. Давай рассмотрим другую. Возможно, они подверглись иному воздействию.
– Например?
– Не знаю, по-моему, даже если фигу тебе покажут – это воздействие.
– В таком случае стоит упомянуть об электромагнитных полях. Предположим, рабочие подверглись какому-то облучению.
– Откуда оно взялось в центре Москвы?
– Святая наивность, – ухмыльнулся Борис. – Даже если ниоткуда, мы договорились перебрать все возможные версии, включая самые дикие. Мне приходилось читать об электромагнитном оружии, когда после облучения человек без видимых причин умирал. Это работает по принципу микроволновой печи. Такое излучение проникает через бетонные и кирпичные стены. Может исходить из соседнего здания, из припаркованного автомобиля или еще откуда-нибудь. Чаще всего электромагнитные пушки устанавливают над квартирой потенциальной жертвы и поражают ее сквозь потолок.
– Над нами живет безобидный старик, – заметила Катерина.
– Что ж, мы не можем не подумать и о таком виде воздействия. – Картавин достал телефон и мельком взглянул на экран.
Катерина поняла, что ему пора уходить, и поторопилась заметить:
– Что ж, не буду тебя задерживать.
Однако он не обратил никакого внимания на ее фразу.
– У меня есть друг, который работает в ФСБ. Думаю, есть смысл поделиться с ним этой историей. Может быть, ему встречались похожие дела.
– Если тебе нетрудно.
