Ага, это тот, который в вязаной шапке. Довольно молодой, с бородой, видно, что еще волосы длинные и под шапкой в узел замотаны. На лице татуировка — из уголка левого глаза на щеку маленькие слезы стекают, три штуки. В Америке так себя убийцы обозначают, вроде как по жертвам скорбят. На бедре нож… рукава? Рукава у его клетчатой куртки просторные, многое можно спрятать.
— Стой, — сказал я негромко.
Он остановился.
— Расходимся? — спросил он спокойно.
— Кто у вас был главный? — спросил я вместо того, чтобы ответить на его вопрос.
— Спарки, рыжий, он в лодке был, — сказал тот сразу.
Почему-то не поверил. Решил, что как раз с главным и беседую. Но тему развивать не стал, не так это важно, в сущности.
— Зачем за мной погнались?
Он даже плечами пожал:
— Ты нашего парня ограбил. Простить предлагаешь?
— Сейчас? — поднял я брови. — В общем-то да, предлагаю. Ты против?
— Уже нет, — он ухмыльнулся, демонстративно глядя в дуло ружья. — Уже простил, все нормально. Никаких сраных претензий.
— Твой парень на меня охотился. Зачем?
— Мужик, у тебя с собой три сраных гранда бумаги должно быть — это сраные огромные деньги. Знаешь, сколько это здесь?
— Сколько?
— Один бак здесь — это десять баков там, откуда тебя сюда спихнули. Пять баков стоят мои штаны. Твое ружье, — он показал глазами на мой «винчестер», — баков восемьдесят, наверное, нормально? Шлюха в сраном Ред-Роке за десятку всю ночь работать будет. Патроны к ружью — десять центов за штучку. Много сраных денег, мужик. Таких как ты мало, а денег у вас всегда много.
— Таких как я?
Ну-ка, ну-ка, тут бы уточнить неплохо.
— Каким дали денег, все для выживания, и скинули со сраного вертолета за двести миль от жилья.
Говорил он уже спокойно и… вроде как с желанием говорить. Может и паранойя, но для меня и это уже подозрительно. Хочет заболтать, отвлечь внимание? Очень даже может быть. Чем он может быть вооружен? Не верится мне как-то, что этот парень просто испугался и бросил оружие. Он вообще-то крутой мужик и в глазах никакого испуга… так, оценивающе смотрит. Меня оценивает и ситуацию. Что-то у него есть… можно бы просто стрельнуть, но и поговорить мне охота. Мне сейчас каждое слово информации ценно. Чтобы вообще понять, что происходит. Ладно, пока еще он у меня на мушке, не я у него.
— А так не со всеми?
— Нет, не со всеми. Большинство привозят в сраный Доусон и сталкивают с парохода пинком в задницу, сунув в зубы пару сотен, предлагая крутиться как хочешь. Похоже, что выбирают таких, какие могут выжить в сраном лесу. Ну и дают им бонус за выживание.
Он потер друг о друга большой и указательный пальцы, изображая «деньги», и я обратил внимание. что жестикулировать он при разговоре пытается в основном левой рукой. Левша, то есть. И как-то странно он ее держит, словно пытается запястье глубже в рукав втянуть. Что у него там? Нож?
— А почему так?
— А почему здесь вообще все так? Ты знаешь? — опять усмехнулся он. — Я не знаю. Не помню, точнее. Никто здесь ни хрена не помнит, мужик, понял? А когда пытаюсь вспомнить, то башка трещит так, словно я месяц без остановки пил сраный самогон с собачьим дерьмом.
— То есть, таких как я ты уже встречал? — решил я уточнить.
— Конечно, — усмехнувшись, кивнул он. — Его, например, — и показал глазами куда-то мне за правое плечо.
Я спустил курок. Долбанул выстрел, вспухло облачко дыма, звук разбежался эхом между деревьями. Осыпь картечи сразу свалила моего собеседника с ног, ударив прямо в середину груди. Передернув рычаг, я неторопливо обернулся, не опуская ружья. Как и я полагал, за спиной никого не было. Но трюк мог сработать, пожалуй. Если бы я его не ждал.
Человек слабо посучил ногами, царапая каблуками сапог мягкую лесную подстилку, громко захрипел — и затих. Очень быстро, и пяти секунд не прошло, наверное. Кровь из огромной раны мгновенно пропитала толстую куртку, ее запах даже перебил запах пороха.
От адреналинового наплыва задрожали руки и озноб по всему телу пошел. Потер онемевшее до полной бесчувственности лицо ладонью, присел, спросил у убитого, протянув руку:
— Что у тебя здесь было?
Когда увидел, то вроде даже облегчение испытал. Не ошибся. Убитый был «тяжелым», то есть вооружен — в рукаве, на хитрой подвеске из ремешков и резинки расположился небольшой двухствольный «Дерринджер». На левой руке. В этом весь его замысел и был, вместо боя с непредсказуемыми результатами просто заболтать — и завалить. Узнал от Френчи, что сердобольный я, трудно мне убить безоружного. Психолог сраный. Не лучше меня.
— Безоружного трудно, верно, только ты не сраный безоружный, — добавил я, срезая пистолет с руки убитого его же ножом. — И я это знал. Догадался, так что извини.
Затем спокойно перезарядил ружье до полной, чтобы все семь в готовности.
За лодкой с телами рыжего и Френчи гнаться не пришлось. Течение вынесло ее на отмель как раз в том месте, где оно встречалось с большой рекой, там лодка и застряла. Пришлось разве что лезть в воду, раздевшись, а вода была уже здорово холодной. Потом, приплясывая от холода, быстро обыскал трупы, торопясь смыться не теряя времени, и новое место под ночлег найти успеть. Оставлять их рядом с собой не хотелось, запах крови, наверное, уже на весь лес разошелся. Не знаю, привыкло ли местное зверье к выстрелам и выучило ли, что из таких мест лучше сразу смываться? Не знаю, не знаю. Лучше не рисковать. Поэтому вывернув все из их карманов и сумок на плащ-палатку, собрал выпавшее оружие, гильзы, какие на глаза попались, и так все в свою лодку отволок — потом разберусь.
Документов на них, естественно, никаких не нашел. Зато нашел у каждого на шее наколку в виде черепа в окружении веревочной петли, и точно такие же оловянные медальоны на кожаных шнурках, из чего заключил, что это какая-то вполне устоявшаяся банда. Даже вон символикой обзавелись. Еще нашел на удивление много марихуаны в кожаных кисетах. Похоже, что они дефицита травки не испытывали. Так ее рядом с телами и бросил. А вот медальоны взял. Потому что решил, что если эти мужики тут скрывались, то в городах их могли искать. Мало ли какой капитал я смогу на этом заработать? А вдруг там плакатики висят с их портретами, надписями «Wanted» и суммой вознаграждения? Я в кино такие видел, а тут все как в кино этом самом.
Сколько-то денег, не много. У последнего убитого к поясу был пристегнут маленький кисет, в котором нашлось четыре золотых самородка. Ты гля, точно он главным был в этой бригаде.
Потом греб, уже по темноте, не меньше часа, наверное. Выгреб почти случайно на какую-то косу, скорее меня на нее просто вынесло, где и обнаружил целый завал сухого топляка, вынесенного до меня, что полностью решило проблему дров. Плюнул на осторожность и устроился на ночлег прямо на песке, рядом с лодкой. Пусть костер и виден будет на сто верст в каждую сторону. Не думаю, что за первой лодкой еще и вторая погналась. Не должны, вместе бы шли.
