Ну, последние слова вполне можно отнести на счет этой самой
ревности, которая исподволь мучила Надежду. И едва ли Виктор мог столь грубо
говорить с женой. Hу, может быть, в минуту отчаяния поделился с Надеждой,
которая была ему близким другом, что опять не нашел в браке того, чего искал, –
а эти слова оформились в мозгу Надежды в такую жестокую угрозу. Bсе-таки она
терпеть не могла Ларису – всякое лыко было в строку. Да не в этом дело! Скорее
всего Лариса прекрасно поняла, что суть брака для Виктора – в детях. И, со
свойственной ей способностью к мгновенному осмыслению ситуации, придумала, как
найти выход. А потом, со свойственной ей решительностью, осуществила свой план.
Марьяна подошла к столу, налила воды из пластиковой бутылки,
села со стаканом в кресло. Ее потрясение постепенно переходило в странное
спокойствие. И вот что удивительнее всего: недавний страх перед Ларисой, почти
отвращение, почти ненависть сменились совершенно противоположным чувством.
Пожалуй, оно было сродни восхищению…
Лариса не из тех людей, которых можно долго жалеть. Она ведь
и сама довольно-таки безжалостная: и к себе, и к другим. А вот восхищаться ею
можно. И даже нужно! Hадо полагать, операция была разработана и проведена
блестяще, так, что комар носа не подточит.
И тут Марьяна поняла: нет, ничего не знал Виктор. Знал бы он
– непременно пронюхала бы и Надежда. И уж она, получив в свои руки такую
моральную плеточку для Ларисы, непрестанно бы подстегивала ту исподтишка.
Итак, Лариса приступает к делу… Марьяна задумалась.
Прекрасно понимая, что ей в жизни не придумать и не осуществить ничего
подобного, она сейчас даже об опасности забыла, с таким увлечением принялась
представлять себе все действия Ларисы.
Первое было – найти человека, который бы ей помог. Одно
время в газетах писали о торговле детьми в роддомах; вдобавок Марьяна читала
какой-то детектив о главвраче, который торговал близнецами: одного,
естественно, оставлял матери, а другого отдавал на сторону за большие деньги,
но потом всю жизнь следил за своими подопечными и в нужный момент, как судьба, выступал
на сцену жизни… Неправдоподобная жуть. Но то, что новорожденными и впрямь
торгуют, – это, увы, вполне правдоподобно, хоть и жутко. И вот Лариса нашла
людей, которые этим занимались. Надо думать, у нее имелись многочисленные
знакомства среди нижегородских гинекологов: при том промысле, которым она в
прежние времена наполняла свою трехлитровенькую заначку. И вот одно из этих
знакомств пригодилось…
Тут Марьяна с сомнением покачала головой. Как ни увлекла ее
такая умозрительная игра, она не могла не пробуксовывать о шероховатую почву
реальности. Oдним из самых неодолимых ухабов был вопрос о деньгах.
Можно вообразить, сколько стоил ребенок на черном рынке!
Лариса, конечно, счету деньгам не знала, но его знал Виктор, никогда не слывший
транжиром. И представить, что Лариса вот так, запросто, могла выманить у него…
ну, сколько? Ага, помнится, Надежда рассказывала, что Вахаев ее убеждал: «На
черном рынке младенец стоит от двадцати тысяч долларов – при вывозе за рубеж.
Но поскольку все свершится в пределах нашего отечества, для будущих папы и мамы
услуга обойдется гораздо дешевле…»
Марьяна вздрогнула. Что-то холодное коснулось ее ноги.
Опустила глаза: оказывается, она, забывшись, пролила воду из стакана. Но вовсе
не это заставило ее вздрогнуть!
Мысль. Догадка… Может быть – прозрение.
Нижний Новгород, конечно, большой город, но не настолько,
чтобы можно было представить в нем разветвленный бизнес по торговле
новорожденными младенцами. Это все-таки не «княжество Москва»! Даже при всем
желании невозможно вообразить в провинциальной столице сдохших реформ – и не
сейчас, заметьте, когда кругом полный беспредел, а пять лет назад, когда еще
существовало какое-то подобие законности и правопорядка! – невозможно
вообразить больше одной клиники, где осуществлялся бы этот подпольный бизнес.
Возможно даже, что он не был поставлен на такую широкую ногу, как в Москве.
Возможно, он выглядел как ряд услуг, которые добрый доктор Айболит оказывает
богатым знакомым.
И это скорее всего была частная клиника. И, если Марьяна не
ошибается – а можно спорить на что угодно: не ошибается! – это была именно
клиника «Эмине», где верховодил необычайно обходительный и изобретательный,
молодой, красивый, умный врач. Алхан Вахаев. А звали его все по-дружески
Аликом.
Надо думать, с его умом, с его умением сводить концы с
концами (вспомнить хотя бы, какими подробнейшими, тщательно подготовленными
справками снабдил он Надежду при выписке) Алик все делал безукоризненно. Хотя
предстояло сообразовать немало обстоятельств: женщина, не желающая ребенка, – и
женщина, ребенка желающая. И чтобы вторая была достаточно платежеспособна. И
чтобы она могла скрыться с глаз своих родных и знакомых, пока будет
«вынашивать» дитя. А если муж не участвует в заговоре – то и с его глаз.
Ну конечно!
«Ее на сохранение положили чуть ли не с двух месяцев, причем
клиника была очень дорогая… У нее токсикоз был ужаснейший, мне ее видеть почти
не разрешали: то она под капельницей, то спит…»
Голос Виктора так явственно зазвучал в ушах Марьяны, что она
невольно глянула через плечо.
Значит, Ларисе не пришлось особенно напрягаться – в
финансовом смысле. Оплатил все Виктор – в полной уверенности, что платит за
гарантию сохранения своего ребенка и за здоровье жены. Ради этого он не
поскупился, конечно. Может быть, каким-то образом (каким – неведомо!) пришлось
рассчитываться и Ларисе. Но врач заслужил и деньги, и любую другую награду.
Можно себе представить, как осуществлялась маскировка! Тут,
конечно, не обходилось подложенными под рубашку подушками. Шли в ход новейшие
пластические ухищрения – на те редкие минуты, когда Виктор мог увидеть жену. А
может быть, Вахаев действовал более изощренно. Он ведь мусульманин, а для этих
людей женщина – существо, прямо скажем, не высшего порядка. Конечно, Марьяна
могла ошибаться, но вроде бы мусульмане, свято чтя материнство, относятся с
долей брезгливости к вынашиванию младенца и родам. Скажем, Вахаев мог
изображать перед Виктором такого упертого правоверного и уверять, что Аллах не
велит мужчине общаться с «нечистой» женщиной… ну и все такое. А ему, мол,
можно, поскольку он – врач. И вообще – сам мусульманин, а стало быть… Что
дозволено Юпитеру – не дозволено быку! Можно не сомневаться в одном: Вахаев
мастерски замазал Виктору глаза, так что тот небось со слезами благодарил его,
когда 26 января 1993 года ему сообщили, что жена Лариса родила ему сына.
