– Простыл парнишка, – заметил один из милиционеров.
Санька вздрогнул, нахмурил белесые бровки, но не проснулся.
– Простыл, – кивнула Марьяна. – Ноги промочил, наверное.
– Ты работаешь или еще учишься? – спросил второй из парней,
сочувственно глядя на Марьяну.
– Работаю в школе.
– А муж? – не отставал суровый воин.
– Я не замужем.
– Н-да… – протянул парень, взглянув на «товарища по оружию».
– Все ясно.
– Что вам ясно? – не поняла Марьяна.
– Да ничего. Видимо, ошибка.
– Какая ошибка-то?!
– Чья, а не какая. Наша ошибка. Думали, может, парнишка по
наводке сработал, спровоцировал нас. Видно, осечка.
Марьяна в изумлении уставилась на милиционера.
– Чего смотришь? – буркнул боевик. – Глаза убегут! Всякое
бывает, разве мы не люди? Нарожают безотцовщину, а потом сваливают на старух –
мол, воспитывай, бабуля. Вот так с малых лет хулиганье и растет!
– Мой муж умер, – неожиданно сказала Марьяна – и тут же
подосадовала на себя: зачем врет? И кому какое дело? Да и Надежде не надо знать
лишнего.
– Извини. – Милиционер смутился. – Рак, что ли?
– Несчастный случай, – отозвалась Марьяна. И только теперь
до нее дошло: милиционер принял ее за мать Саньки. Какая чепуха! Она уже и рот
раскрыла, чтобы разуверить парня, да вдруг всплыло в памяти: «Только пикни про
Витьку!» И Марьяна благоразумно промолчала.
– Ладно, – проворчал один из парней, – иди уложи пацана, да
побыстрее. Надо решать, что делать. Толку мало тут сидеть!
Марьяна поднялась и вошла в какую-то комнату. Уложила Саньку
на тахту и осторожно стянула комбинезон. Потом сбросила с себя куртку и
пригладила волосы. Нетвердо ступая, вернулась в прихожую, где, к счастью, уже
стояла Надежда. Марьяне при одном взгляде на нее полегчало. Надежда,
подбоченясь, сурово смотрела на милиционеров своими выпуклыми зелеными глазами.
– Н-ну… – проговорила она. – Так что вы здесь делаете,
ребятки?
Если рядом с Марьяной они просто испытывали некоторую
неловкость, то перед Надеждой робели, как мальчишки, попавшие впросак.
– Ошибка, ясное дело! – пробормотал один из парней, видимо,
старший в группе. – Ты, Надя, не дави! Поняли уж.
Так! Они, оказывается, знакомы?!
– Что ж это милиция с людьми творит? – покачала головой
Надежда. – Когда вы в спецшколе были? Два года назад? Так вас что, за это время
подменили, а, парни? Освоили науку побеждать? Сила есть – ума не надо? А сила у
вас только одна, да и та лошадиная!
– Ну Надежда! – не выдержал один. – Сама не знаешь, что
говоришь. Чего б мы здесь торчали? Парень позвонил, что в Канавинском
универмаге бомба, так нам что, этому юному террористу «Сникерс» привезти, да?
– Бомба?! – не веря своим ушам, Надежда посмотрела на
Марьяну.
И тут послышался рев проснувшегося Саньки…
В этот день бабуле нездоровилось: поднялось давление. Гулять
не пошли – сначала читали, потом учились выговаривать трудное слово
«у-ни-вер-маг». А потом бабуля прилегла, оставив Саньку с новыми раскрасками и
телевизором.
– У-ни-вер-маг! У-ни-вер-маг! – напевал мальчик, нажимая на
кнопочки пульта до тех пор, пока на экране не появилась девушка, чем-то похожая
на Санькину маму, хотя не такая красивая, конечно.
Улыбаясь, девушка начала рассказывать про храбрых
милиционеров, обезвредивших бомбу в самолете. Потом показывала фотографии
каких-то людей, которых ищут давно, но не могут найти. А затем попросила
позвонить по телефону 02. Она очень просила, Санька и позвонил. Когда же сняли
трубку, сказал:
– В у-ни-вер-ма-ге бомба!
– Где?! – В незнакомом голосе зазвенел металл.
– В Ка-на-вин-ском у-ни-вер-ма-ге! – отчеканил Санька и
положил трубку. Канавинский универмаг был самый красивый, поэтому он назвал
именно его.
Санька еще немного понажимал кнопочки, но больше ничего
интересного по телевизору не показывали. Он решил снова позвонить по телефону
02 и прикидывал, удастся ли ему выговорить слово «у-ни-вер-си-тет», как вдруг в
дверь постучали.
– Папа приехал! – закричал Санька и побежал будить бабулю.
Заспанная Нина Петровна уже начала открывать двери, но на
всякий случай взглянула в глазок. Взглянула – и перекрестилась. На площадке
стояли солдаты с оружием наперевес…
Наконец милиционеры отбыли. На прощание пожали руку
довольному Саньке и предупредили: не беспокоить органы по пустякам.
– Вот если бандит-паразит к вам ворвется, вооруженный до
зубов, – тогда звони! – разрешил старший группы, уже закрывая за собой дверь.
– Ну, барышня, ничего тут удивительного нет, – усмехнулась
Надежда, взглянув на Марьяну. – Я у них в спецшколе была инструктором по
восточным единоборствам.
– По всем сразу? – спросила наивная Марьяна.
– Обзорный курс – по всем, а тренировала по карате-до, –
снова усмехнулась Надежда.
– Девоньки, чайку попейте, – простонала из своей комнаты
Нина Петровна. – Да и Саньке надо бы поесть.
– Ничего, дома поест, – отмахнулась Надежда. – Нам пора,
Виктор там небось заждался.
Господи, Марьяна ведь совсем забыла! Виктор до сих пор лежит
в машине без сознания. Даже если и пришел в себя, не может открыть дверь – ведь
прикован к рулевому колесу!
– Иди, иди к нему! – воскликнула Марьяна. – Я сама соберу
Саньку. Да беги же!
Она принялась торопливо одевать мальчишку. И тут раздался
протяжный звонок. Похоже, на кнопку нажали мертво – и не собирались ее
отпускать. И тут же в дверь загрохотали, да как! Казалось, стучали не кулаками,
а прикладами!
– Что такое? – побледнела Надежда. – Опять они?
– Почему? – Марьяна схватила на руки полуодетого Саньку.
– Я ведь больше никуда не звонил! – изумился мальчик.
Надежда осторожно приблизилась к двери, сбоку заглянула в
глазок – и, коротко вскрикнув, ринулась сражаться с замками.
Затем обернулась.
– Нина Петровна! Не могу открыть дверь, помогите, скорее!
