Она вспомнила, где видела толстого негра с затылком,
складками нависавшим над шеей! Именно в этот затылок Марьяна рассеянно смотрела
не меньше получаса – всю дорогу от Золотого базара до Гелиополиса, пока они с
Васькой ехали в такси.
Шофер этого самого такси и стоял перед нею!
Вихрем отлетела последняя надежда, что араб-полицейский
пригласил этого водилу в качестве понятого для задержания подозрительной
личности: понятым как минимум не дают револьверов с таким длинным, странно
длинным стволом. Как же Марьяна не разглядела сразу глушителей! Будь здоров,
полиция! Можно представить себе их жетоны. Хотя жетоны-то вполне могут быть и
настоящими, ведь хозяйка не заметила подделки.
И тут Марьяну словно толкнуло в сердце. Она вспомнила
мгновенную Васькину усмешку при ее заносчивых словах: «Я сама возьму такси!» Он
охотно позволил ей подстраховаться, унять свои подозрения, потому что не
сомневался: они все равно поедут именно на той машине, на какой нужно, с его
сообщником!
А Марьяна-то еще удивлялась, что погоня отстала… Ничего себе
– отстала! Васька был неотступно при ней с самого первого шага, а тех двоих
незадачливых негритосов он вывел из игры, чтобы втереться к Марьяне в доверие.
Зачем ему, интересно, это понадобилось, если все закончилось
вполне закономерно: вульгарной ловушкой в его же доме? Ах да, сначала ведь все
были уверены, что бежала Лариса с Санькой на руках. А потом Васька передал куда
надо новую информацию – скорее всего через толстяка Ани. А может быть, тот,
«вырубленный», преследователь был вовсе не вырублен, а просто перешел на
запасные рубежи. И татуировка на Васькиной ладони имеет вовсе не святое,
возвышенное, а самое что ни на есть низменное и зловещее значение…
Марьяна резким движением смахнула слезы. Не время плакать!
Что она тут стоит как дура и ждет, пока эти «жареные петухи» возьмут ее?
Пришедшее на ум любимое выражение Надежды вселило бодрость. Эх, лихая БМП уже
наверняка бы здесь развернулась крутым виражом! Конечно, Марьяна не способна
кричать: «Кий-я!» – и бить пяткой по головам, однако бегать-то элементарно она
еще не разучилась. И в окошко, ведущее на задний двор, вылезет запросто. По
стене, конечно, вскарабкаться не просто, однако в дальнем углу она увидела
нагромождение каких-то ящиков и коробок… Попытка не пытка, а Бог, как известно,
если не выдаст, то и свинья не съест.
Внушив себе, что дело, которое ей предстоит, – совершенно
плевое, Марьяна на минуточку вернулась в гостиную – поглядеть на расположение
превосходящих сил противника. И едва не рухнула, где стояла. Она увидела, что
негр заломил хозяйке руки так, что женщина упала на колени, араб же приставил к
ее затылку пистолет и снова выкрикнул, пытаясь вглядеться в
непроницаемо-сумрачные окна:
– Считаю до пяти! Выходи, не то ей конец! Раз, два…
Марьяна метнулась к двери, но тут же заставила себя
остановиться. Да ее просто на пушку берут! Что могут сделать бандиты своей
сообщнице? Это все театр, спектакль ужасов. Надо уносить ноги, да побыстрей.
– Четыре! Пять! – донеслось со двора, и Марьяна против воли
прильнула к стеклу, чтобы увидеть… чтобы увидеть, как араб придавил ладонь ко
рту женщины, резко откинув ей голову, а потом прижал к ее левой руке дуло
пистолета.
Звука выстрела слышно не было. Марьяна только увидела, как
сильно дернулось и обвисло тело хозяйки, а там, куда только что прижималось
дуло, появилось ужасное кровавое пятно.
Женщина, очевидно, потеряла сознание и упала бы, однако негр
перехватил ее поудобнее, а араб уткнул револьвер в другую ее руку и
ухмыльнулся, вглядываясь в окна:
– Тебе понравилось? Мне тоже! Раз, два…
Марьяне показалось, что его ледяные, змеиные глаза смотрят
прямо на нее:
– Три, четыре…
Хрипло вскрикнув, она кинулась к двери, ударилась в нее,
запертую изнутри, рванула защелку и выскочила на крыльцо как раз в тот миг,
когда араб выкрикнул:
– …пять!
Крик Марьяны: «Не надо!» – слился с глухим выстрелом – и она
повалилась на ступеньки, почти не сомневаясь, что пуля попала в нее. Но это
просто подкосились от ужаса ноги, а на предплечье безвинной жертвы появилось
новое кровоточащее отверстие. На пыльной земле рассыпались ярко-алые капли.
В тот же миг негр отшвырнул обмякшее тело хозяйки, в два
прыжка подскочил к Марьяне, схватил ее в охапку – она пальцем не смогла
пошевельнуть – и выволок во двор.
Запахло бензином. Марьяна смутно ощутила, что ее заталкивают
в автомобиль. Негр кинулся за руль, а на заднее сиденье рядом с Марьяной
вскочил араб.
С визгом развернувшись, автомобиль вонзился в переплетение
тихих пустынных улочек.
Марьяна очнулась от боли. Что-то остро врезалось в грудь.
Она открыла глаза и увидела только тьму. Потребовалось какое-то время, чтобы
понять: она лежит вниз лицом, скорчившись на сиденье автомобиля, который на
полной скорости мчится по слабо освещенной дороге, то и дело резко тормозя и
поворачивая, так что Марьяну с каждой минутой все сильнее начинало мутить.
Ее вообще всегда тошнило в машинах – причем именно в
легковушках. Грузовик, поезд, самолет переносила запросто, даже на штормовой
волне не страдала морской болезнью. Легковушка, конечно, легковушке тоже рознь:
если в ней есть кондиционер, и мобильные сиденья, и опускаются на окнах
светофильтры, то целую жизнь можно мерить километры. А в такой вонючей
консервной банке далеко не уедешь.
Для начала надо сесть поудобнее. Марьяна попыталась
распрямиться и обнаружила, что сама себе причиняет боль, прижимая к груди
что-то острое, квадратное. Бог ты мой, да ведь это книжка. Та самая, про
пирамиду Хеопса! Очевидно, Марьяна как стиснула ее с перепугу, так и не
разжимала рук. О Господи, мало того, что из-за нее в Васькин дом ворвались
бандиты, она еще и ограбила приютивших ее людей! Кошмарная, просто кошмарная
история.
Вспомнив кровавую россыпь в пыли перед покосившимся
крылечком, Марьяна затряслась в беззвучных рыданиях. Хорошо же она
отблагодарила князя Шеметова за помощь! Сначала подозревала его во всех
мыслимых и немыслимых подлостях, а потом из-за нее какие-то головорезы
беспощадно изувечили его мать. И бросили, бросили истекать кровью! А может
быть, она уже умерла от болевого шока. Что будет с Васькой, когда он вернется и
увидит…
Если вернется. Потому что вполне может быть, что этот
нечаянный Марьянин друг уже валяется под каким-нибудь забором неживой пыльной
кучкой, а верный Китмир навеки уснул рядом с хозяином. Или тоскливо воет,
облизывая ледяное лицо, пытаясь разбудить…
И все это из-за нее!
