Под приветственные крики и по праву заслуженные рукоплескания Кен поднялся на эстраду. Элизабет тепло улыбнулась ему из толпы.
– Кен, мы все действительно гордимся твоей командой. Ты разбил команду Пэлисэйдз в пух и прах.
– Пэлисэйдз – это детские игрушки, – ухмыльнулся Кен. – Вот с мистером Коллинзом справиться было потруднее.
Толпа разразилась смехом и приветственными возгласами. Элизабет украдкой бросила взгляд на мистера Коллинза, который стоял в первых рядах с сынишкой Тедди на плечах и хохотал громче всех.
Брюс утихомирил собравшихся и продолжал:
– Ну а теперь о другом. Я знаю, все вы немало удивились, что бутерброды с арахисовой пастой стоят нынче так дорого.
Элизабет заметила, что Джессика стала рваться изо всех сил, но Брюс крепко держал ее за руку.
– Признаться, я тоже сначала удивился. Но потом я просмотрел счета. Попотчевав нас этими деликатесами, Джессика Уэйкфилд сэкономила семьдесят пять долларов. А значит, в понедельник мы сдадим в Общественный фонд тысячу девятьсот долларов и восемьдесят семь центов. И все благодаря Джессике Уэйкфилд.
Он отступил на шаг и указал всем на Джессику. Сперва вид у нее был до крайности потрясенный. Но постепенно на лице заиграла улыбка, и вскоре Джессика приосанилась, словно ее объявили «Мисс Мира». Она взяла микрофон. На поляне стало тихо.
– Мне помогало столько людей, – скромно призналась Джессика, – что нет смысла называть их. Но я так рада, что вы не взбунтовались против моей затеи с бутербродами. Сначала я думала заказать куда больше еды, но посчитала, во что это обойдется, и передумала: не стоит зря тратить деньги. В конце концов, главное – собрать побольше денег в фонд, верно?
Толпа заревела, но Джессика вновь призвала к тишине:
– Я и решила урезать расходы и обойтись бутербродами и чипсами. Вот так. Еще раз спасибо, пляшите, веселитесь и ешьте больше бутербродов!
Толпа снова принялась аплодировать. Элизабет с проницательной улыбкой наблюдала за принимающей овации сестренкой. Как всегда, несмотря ни на что, Джессика снова на коне.
Какое-то движение привлекло внимание Элизабет. Она обернулась и снова увидела Линн Генри. Та отходила от оркестра. Однако вид у нее был вовсе не веселый, а ужасно расстроенный. Девушка опустила голову, но Элизабет разглядела, что она утирает слезы. Линн торопливо пробиралась через толпу.
Элизабет плохо знала Линн, но все же ей захотелось узнать, не может ли она помочь.
– Линн? – тихонько окликнула Элизабет, когда девушка проходила мимо.
Линн повернула к Элизабет залитое слезами лнцо. И вместо ответа поторопилась скрыться в толпе. Элизабет последовала было за ней, но удержалась. Ее дело предложить дружбу, но надо уважать и желание Линн остаться одной.
«Друиды» стали настраивать инструменты для новой песни. Элизабет не переставала размышлять, что могло так огорчить Линн. Странно и то, что она ни с кем не дружит. Почему она так застенчива? В толпе снова заорали «ура!», но Элизабет почти не замечала шума.
«Это, должно быть, ужасно, быть одной, без единого друга среди такой массы народа».
Всем сердцем Элизабет устремилась за девушкой. В понедельник она снова пойдет в школу и обязательно постарается поближе познакомиться с Линн Генри.
