– Откуда мне знать, что вам стоит доверять, Чарли, – осведомился Финт, – даже если мы можем довериться этой загадочной даме?
– Ну, в ряде вопросов мне доверять и впрямь не стоит, – отозвался Чарли. – Говорю вам как на духу, чистую правду. А правда, сами понимаете, это туман – но неужели вы считаете, вправду считаете, что в нашей ситуации на меня полагаться не стоит? А куда еще вы заберете эту леди? Может, в канализацию?
Не успел кто-либо вставить хоть слово, как раздался звонкий голос Симплисити:
– Я должна доверять вам, Финт. Может, и вам пора выказать малую толику доверия.
Вокруг здания парламента извозчиков всегда полным-полно, так что вскорости все трое уже катили по улицам – на запад, как показалось Финту.
Ехали молча – но вот тишину нарушила Симплисити:
– Мистер Диккенс, мне не слишком понравился ваш друг мистер Дизраэли: он из тех людей, для которых на каждый вопрос есть две точки зрения; они стремятся угодить и тем и этим. Он вроде как плывет по течению, если вы меня понимаете; как будто все на свете – ну, вроде куска ткани, который можно встряхнуть и сложить снова. Мама говорила, такие люди не злы – но опасны. – И, помолчав, добавила: – Я прошу прощения, но мне кажется, это правда.
Чарли вздохнул.
– Политику изобрели как средство предотвращать войны, и в этом смысле политики по большей части полезны. Ничего другого-то не придумали. Но у Бена связаны руки. В его положении совершенно невозможно делать некоторые вещи – равно как и не хотелось бы оказаться к ним причастным. Вы оба, вероятно, очень удивитесь, но эта страна кишмя кишит агентами иностранных держав; да и мы тоже шлем шпионов в другие страны. Обе стороны об этом знают и опять-таки, в общем и целом, как ни странно, поддерживается хрупкий мир. Однако, – продолжал Чарли, – когда королю и королеве объявлен шах, выиграть партию может простая пешка.
Финт просто не верил ушам своим.
– То есть мы постоянно шпионим за нашими врагами?
В темноте кареты раздался смешок.
– Вообще-то нет, Финт, потому что мы и так знаем, что наши враги думают; опасаться нужно друзей. Это вроде как качели: вверх-вниз, вверх-вниз. Сегодня наши враги нам друзья, а завтра наши друзья станут врагами. Что до агентов, то про них все знают. Даже сами агенты знают про агентов. Должен признаться, я понятия не имею, что в таком случае способна поделать дипломатия. Безусловно, Симплисити могут разрешить жить здесь, но я не верю, что на том дело и кончится, поскольку то, второе правительство, в лице ее свекра, похоже, так просто не отступится. Вероятно, мы сумели бы тайком переправить ее на корабле в Америку, Северную или Южную, или в Австралию, хотя здесь я уже рассуждаю как романист.
– В Америку? – взорвался Финт. – Слыхал я про эти ваши Америки! Там же сплошь дикари! Вы не можете отослать ее туда! Там она совсем без друзей останется! Насчет Австралии я мало что знаю, но Сол мне рассказывал, она на другой стороне земли, так что люди там не иначе как вниз головами ходят. А даже если мы и посадим ее на корабль, кто-нибудь непременно о том прознает; Чарли, вы ж сами понимаете, что так; есть люди, которые отслеживают все, что происходит в порту, – когда-то и я таким был.
– Она наверняка может поехать под чужим именем, – предположил Чарли. – Или, – добавил он, – вероятно, разумнее всего будет затаиться до тех пор, пока пресловутого свекра не хватит наконец апоплексический удар. А судя по тому, что удалось разузнать Дизраэли, с довольно неприятным сыном дело иметь окажется куда проще.
Из угла, где сидела Симплисити, донесся тихий решительный голос:
– Прошу прощения, джентльмены. Я хочу всего-навсего остаться здесь, в Англии, где родилась моя мать. Других точек зрения здесь нет, и от разговоров они не появятся. Я не намерена никуда ехать.
Финт выслушал это заявление со всем вниманием. Симплисити здорово избили, она была больна, и все это время Финт думал о девушке только в этом ключе, но сейчас в голове его всплыло какое-то смутное воспоминание.
– Чарли, – промолвил он, – помнится, мне кто-то рассказывал, что когда тут римляне канализацию строили, была одна девчонка, она гонялась за ними на колесницах и колесами им ноги оттяпывала; вы человек книжный, не подскажете, как ее звали?
– Боадицея, – усмехнулся Чарли, – и думаю, это вы точно подметили. Мисс Симплисити – молодая женщина, которая знает, чего хочет, и ей нужно помочь выстоять в столкновении с теми, кто ей препятствует.
Карета замедлила ход и остановилась напротив громадного, ярко освещенного особняка – таким он явился глазам Финта. Чарли постучал; открыл дворецкий. Они пошептались о чем-то, затем Финта и Симплисити провели в чистенькую комнатушку у двери, а Чарли поспешил в дом следом за дворецким, которого именовал Джеффри.
Не прошло и минуты, как Чарли вернулся в сопровождении дамы, которую представил как мисс Анджелу Бердетт-Куттс. Выглядела она очень моложаво, а одета была как женщина в летах; Финт подумал, такой палец в рот не клади. Она под стать Чарли. С первого взгляда видно, что с этой дамой нужно либо говорить прямо и начистоту, либо молчать; судя по ее виду, в спорах она неизбежно одерживает верх.
Женщина протянула руку.
– Дорогая, вы, должно быть, Симплисити; я очень рада знакомству. – Она повернулась к Финту. – Ах да, герой с Флит-стрит, Чарли рассказывал мне про ваши подвиги в «Кроникл», а о вашей храбрости нынче утром все только и говорят; и уж поверьте, я хорошо себе представляю, что происходит, – люди такие болтливые. Очевидно, что первым делом необходимо накормить нашу юную леди… – она тут же поправилась, – эту молодую женщину и дать ей возможность выспаться в теплой, а главное, надежно защищенной спальне. – Тут Анджела сочла нужным добавить: – В этот дом никто не попадает без моего дозволения, а любой, кто попытается проникнуть сюда с недобрым умыслом, пожалеет, что на свет родился, или скорее, если окажется способен мыслить более избирательно, пожалеет, что на свет родилась я. Симплисити здесь – желанная гостья, или, скажем так… я рада принять в гостях дочь старого друга из провинции и здесь, в безопасности, под моим крылышком, помочь ей понемногу освоиться в этом недобром городе, средоточии всевозможных пороков. У вас, мистер Финт, несомненно, работы по горло: я так понимаю, герои – чрезвычайно занятые люди; но я буду очень признательна, если завтра вы придете ко мне сюда на званый ужин.
Финт слушал открыв рот. Но тут Чарли оттер его в сторону:
– Дорогая Анджела, не будет ли уместным позволить этому юноше, при всей его занятости, прийти завтра в сопровождении своего друга и наставника, Соломона Когана? Этот превосходный ювелир и часовщик пользуется заслуженной известностью.
– Великолепно. Я буду просто счастлива с ним познакомиться. Сдается мне, я о нем наслышана. Что до вас, Чарли, вы же знаете, вы приглашены в любом случае; а сейчас мне бы хотелось потолковать с вами наедине, после того как мистер Финт нас покинет.
