– Ес-с-сли ты хоть пальцем тронеш-ш-шь моего ребенка… – Я сама не ожидала от себя такого змеиного шипения, которое грозило вскоре перейти в утробное рычание готовой к атаке тигрицы, защищающей своего детеныша. Мозг словно отключило, а вместе с ним и инстинкт самосохранения. Я могла стерпеть многие обиды, находя компромиссные решения для возникших проблем. Но когда речь шла о ребенке, как-то разом становилось плевать на лицензии, личную безопасность, спокойную жизнь, которую я надеялась вернуть, и прочее. Если Нечаев обидит моего мальчика, я переступлю через закон, обреку себя и сына на вечное бегство, но… короче, лучше бы ему Яшку не обижать! Для всех нас лучше!
– Страшно, да, Анечка? – Улыбка рыжего мерзавца становилась все шире, а ладони, сжимавшие мою талию, – наглее. – И на что ты готова пойти, чтобы я не трогал твоего мальчишку?
– И не подавал в суд на его маму, которая несет ответственность за поведение сына, – добавила Юлиана и тут же громко взвизгнула, отпустив малыша. – Этот паразит меня укусил! – обиженно возвестила она.
– А я сейчас добавлю! – неожиданно для всех рявкнула наша лапочка «волчица». – А ну прекратили балаган в моем доме!
Кажется, даже Лекс впечатлился командным тоном своей беременной женушки. И только Яшка не обратил на это никакого внимания. Подбежав к Илье, он принялся бить его кулачками по всему, до чего дотягивался, и требовать немедленно освободить маму.
– Да успокойся ты, бесенок! – расхохотался главный рыжий гад всего кошачьего семейства, размыкая руки. – Не собираюсь я причинять ей вред, просто придержал, чтобы не упала. А то ты сам видел, она же чуть стол не опрокинула, когда вставала.
Схватив сына за руку, я притянула его к себе и отступила вместе с ним на шаг, хмуро глядя на мужчину. Он вел себя странно! Еще более странно, чем раньше. То злился, то веселился, и я никак не могла понять его настроение. Чего этот бьёрн вообще добивается? Поиздеваться явился, выплеснуть злость и попугать меня возможной расправой над сыном? Но зачем?! Неужели это все банальная месть зверолюда за то, что «корова» встала на дыбы и отказалась возвращаться в прежнее «стойло»?
– Значит, так, – вырвавшись из объятий мужа, сказала Алина. – Или вы сейчас все садитесь за стол переговоров и спокойно выясняете свои разногласия за чашкой чая, или Илья с Юлей уходят прочь из моего дома.
– Вообще-то этот дом подарил вам я, – напомнил вожак, на что блондинка холодно заметила:
– Вот именно что подарил! И я не позволю обижать моих гостей даже тебе, Илья!
– Она права, хватит доводить Анну и дразнить Северьяна, – поддержал жену Алексей. – Ты выяснил, кто на тебя наложил заклятие? Выяснил! Ребенку мстить не станешь, что бы тут ни пытался только что изобразить. А раз инцидент исчерпан – шел бы ты и правда домой, Илья. День был тяжелый…
– Ну спасибо, братик, за гостеприимство, – притворно вздохнул бьёрн.
– Гостям мы всегда рады, – щуря желтые глазищи, заявила «волчица». – А баламутам и скандалистам – нет. Где твоя хваленая выдержка, Илья Аристархович? Неужели детская проказа смогла вывести из себя такого прожженного интригана, как ты?
– Лалари замуж выходит… за Акиллара, – тихо сообщил жене Алексей, и та тут же сменила гнев на милость, сочувственно проговорив:
– Ах, вот оно что. Ну, тогда прости, Илюш. Давай я тебе чайку приготовлю? Хочешь?
Ее забота произвела на Нечаева какой-то неправильный эффект. Если в период нападок Алины он преспокойно ухмылялся, то теперь снова разозлился, но рычать на беременную бьёрну не стал. Вместо этого бросил секретарше, дувшей на след от Яшкиного укуса:
– Идем, Юль! – затем повернулся ко мне и сказал: – Мы еще договорим, ведьма, – и, переведя взгляд на моего набычившегося сынишку, неожиданно похвалил: – Молодец, мелкий! Ты действительно настоящий мужчина, готовый защищать свою бестолковую маму, даже если это не требуется.
– Она не бестолковая! – возмутился малыш.
– Была бы толковая, приняла бы мое покровительство и разом избавилась от кучи проблем.
«Зато получила бы кучу новых», – мысленно ответила я, но вслух ничего не сказала, не желая втягивать в вербальную пикировку собравшегося на выход визитера. Пусть катится! Сегодня он явно в неадеквате, и общаться с ним таким у меня еще меньше желания, чем с нормальным. Хотя что есть для главы рыжей стаи нормальность? Я ведь знакома с этим «котом» всего три дня, откуда мне знать?
Странно, но перед тем как покинуть охотничий домик, Илья Нечаев извинился. Не передо мной, конечно, а перед Алиной, но и это меня удивило. Когда рыжий вожак и его верная «кошка» наконец уехали, взяв вместо ската тот самый старенький седан, что стоял во дворе, «волчица» посмотрела на нас всех, ободряюще улыбнулась и предложила запить сладким чаем неприятный инцидент, раз уж мы все равно не спим. Сахар, правда, пришлось брать из пакета, так как тот, что был на полу, я собрала в совок и выкинула в мусор.
Пока сидели за столом, Али с Лексом рассказали мне историю Лалари и Ильи – двух гордецов, которые наделали в прошлом много ошибок и не желают признавать их до сих пор. Когда-то давно кудрявая бьёрна любила будущего предводителя рыжей стаи, но он ее обидел. А потом его обидела уже она. И вопреки заявлениям о безразличии друг к другу между этими двумя было что угодно, кроме равнодушия. Любовь ли так у них проявлялась, застарелая обида, или просто в обоих говорило уязвленное самолюбие – никто толком не знал. Но то, что вероятная свадьба Леру с Рурком взбесила Нечаева, и сильно, – факт.
Вернувшийся из поездки Александр застал нас за поздней трапезой и слегка удивился, что никто не спит.
– Эх, Алекс, – глядя, как мужчина распаковывает привезенные из города пакеты, вздохнул сидящий рядом со мной Яшка и, отложив в сторону хрустящее печенье, сказал: – Где же ты так долго был? Все самое интересное пропустил! Я сегодня побил дядю Илью и спас от него маму! – похвастался мой маленький защитник и, снова взяв лакомство, принялся запивать его чаем.
– Та-а-ак, – протянул сыскарь, снимая мокрую от дождя куртку и присаживаясь за стол с другой стороны от меня. – А ну-ка выкладывайте все по порядку.
Той же ночью…
Мы с Алиной на кухне, откуда вынесли стол и табуретки, стояли в центре нарисованного мелом круга, контур которого повторяла вереница зажженных свечей. С обеих сторон от нас с бьёрной были начерчены причудливые символы, призванные помочь мне провести ритуал по снятию Зова. Яшка давно уже спал в комнате наверху, куда его отнес Саша, когда малыш задремал за столом во время нашего разговора, самого же сыскаря брат вытолкал за дверь, когда дело дошло до ритуальных приготовлений, заявив, что он меня отвлекает. Может, и правильно, учитывая, что мне и без лишних глаз было сложно сосредоточиться и настроиться на нужную волну. Хотя после ухода Александра нервничать меньше я не стала.
Идея провести обряд, призванный развеять чары сирены, не откладывая его на завтра или послезавтра, принадлежала, естественно, Лексу. Во-первых, он считал, что я после энергетической подпитки от дождя сейчас в наилучшей форме для этого действа, а во‑вторых, мужчина очень переживал за жену и хотел быть уверенным, что, если она выйдет из подпространства, где останусь я, ей снова не станет плохо. Все-таки лесная избушка без электричества и водопровода была не лучшим местом для беременной женщины. Муж хотел показать ее врачу, да и просто переселить в комфортную городскую квартиру, где есть стиральная и посудомоечная машины, а уборку в комнатах делает приходящая домработница. И что самое главное, от этой квартиры до перинатального центра, где наблюдается «волчица», несколько минут ходьбы.
