Убедилис-с-сь… гады.
Илья поблагодарил обоих сыскарей за доставку «загулявшей невесты», а Акиллар, галантно поприветствовав Лалари, совершенно бесцеремонно бросил мне:
– О! Блондинка? Хм… Естественный был лучше. Но для постельного разнообразия пойдет. – И похабно усмехнувшись, ушел вместе с будущим противником готовиться к бою.
Вдох – выдох, снова вдох и снова выдох…
Если до этого я просто злилась, то теперь была готова убивать взглядом. Жаль только, что шкуры бьёрнов были на редкость непрошибаемые.
– Не обращай внимания, Ань, – сказал Александр, накрыв мою ладонь своей, но я раздраженно отдернула руку, бросив на него испепеляющий взгляд, который, естественно, не подействовал – «кот» не задымился. – Прямолинейность Киллара порой граничит с откровенным хамством, – спокойно сказал он и тихо добавил: – Ты очень красивая.
– А нечего было от него бегать! – вступилась за «волка» Лалари, но тут же исправилась: – Вернее, нечего ожидать, что он будет мил с той, которая так с ним себя повела. С оперившихся «волков» уже полгорода ржет, чего ты хотела? – И немного помолчав, с жаром продолжила: – Зато с таким мужчиной четко знаешь, чего он хочет. Не юлит, не притворяется, не пытается плести многоходовые интриги, как ваше нечаевское семейство, – с нажимом на последних словах заявила она, распаковывая купленный на входе попкорн. – Сильный, темпераментный, честный… м-м-м, идеальный бьёрн! – мурлыкнула «кошка», выразительно посмотрев на меня.
Я только плечами передернула, демонстративно скривившись. Такой особе дорогу перейдешь, сама без ушей и хвоста останешься. Больше мы не разговаривали. Так и досидели до начала боя, каждый занимаясь своим делом: я рассматривала антураж, подумывая приласкать кого-нибудь мстительным заклинанием, Саше кто-то без конца звонил, и он, прикрыв рукой трубку, что-то бурчал в ответ, а кудрявая довольно улыбалась, уплетая попкорн одна, так как и я, и Александр от предложенного угощения отказались.
Когда по театру разнеслась барабанная дробь, после которой воцарилось торжественная тишина, ярче вспыхнули направленные на арену прожектора, а зрительный зал, напротив, погрузился в вечерний полумрак, я услышала растерянное:
– Мама?
Показалось или нет?
Сердце ухнуло в груди, дыхание перехватило, и, вскочив с места, я завертела головой, выискивая сына среди темных трибун. Направо или налево? А может, наверх? Где же он… ГДЕ?! В этот момент мне так сорвало крышу, что все относительное спокойствие, в рамках которого я старалась себя держать, разбилось вдребезги от одного лишь лучика надежды. Какая логика, какое благоразумие, когда где-то рядом, возможно, мой мальчик?!
Александр поймал меня за руку и дернул назад так, что, потеряв равновесие, я приземлилась не на свое кресло, а на его колени. Мазнула невидящим взглядом по лицу бьёрна, прошипела что-то непереводимое и попыталась снова встать, чтобы отправиться на поиски Северьяна, однако меня лишь крепче стиснули, не позволяя подняться.
– Я пошла, – сказала Лалари, поднимаясь на ноги с поистине кошачьей грацией.
– Куртка детская в сумке, – сказал Саша, продолжая удерживать меня на месте. Кудрявая молча достала нужную вещь и вместе с ней вышла из ВИП-зоны. Я же протестующе задергалась и возмущенно засопела, снова пытаясь освободиться, но услышала: – Тихо, Ань, тш-ш-ш… – и действительно замерла в ожидании его дальнейших слов: – Если это и правда был твой ребенок, Лала найдет его по запаху, а ты только народ переполошишь и сама потеряешься в темноте.
Несколько секунд я сидела молча, пытаясь успокоиться, а потом двинула «коту» локтем по ребрам и возмущенно прошипела:
– Сам ты потеряеш-ш-шься! У меня два поисковика на Яшку настроены. Пусти, я тоже пойду.
– А если это не он? – обняв меня сильнее, чтобы больше не могла причинить ему вред, поинтересовался бьёрн. – Если кто-то просто издевается, играя на твоих чувствах?
– Поймаю – прибью, – пообещала этому кому-то. – Но и сидеть тут в ожидании я не могу. Просто не могу и все! Как ты не понимаешь?!
– Понимаю, – вздохнул он. – Но не отпущу.
– Да какого беса?!
– Вон того, – кивнул на арену Александр. – Или даже тех, – исправился он, когда на залитую светом площадку вслед за «котом» в боевой ипостаси вышел белый «волк». – Мы сидим в первом ряду, Анюта. Если они увидят, что тебя нет, не знаю, чем закончится этот поединок.
– То есть пусть лучше смотрят, как ты меня обнимаешь? – зло усмехнулась я, взбешенная его расчетливостью и собственным бессилием.
– Тоже не очень, – произнес задумчиво Александр, – но всяко лучше, чем они решат, что ты снова сбежала или пытаешься это сделать. Мы же не хотим кровопролития, верно, ведьмочка?
– Не верно! – рявкнула я, уставившись на него почти с ненавистью. – Я сейчас тебе всю морду расцарапаю, если не отпустишь. И кровищи будет много, – и, видя, что его моя глупая угроза ничуть не напугала, мстительно добавила: – Или… или поцелую тебя, демонстративно. И тогда царапаться будут уже твои обожаемые вожаки.
– Хм… ну попробуй, – чуть насмешливо протянул Александр, фиксируя одной рукой мои запястья, а второй по-прежнему меня обнимая. – Это будет как минимум интересно, – нагло улыбнулся «кот», после чего со вздохом сказал: – А вообще хватит сходить с ума, Ань. Тебя все равно не пропустит охрана, потому что вырубить всех своими заклинаниями ты просто не успеешь. Лалари не зря серьгу в ухе носит. Она одна из лучших в своем деле. И этот летний театр перевернет вверх дном, но найдет ребенка, если…
– Он тут! – закончила я за него, свято веря в правоту собственных слов. Чутье твердило, что мне вернули моего мальчика, не дожидаясь ночи. И он здесь, среди кучи подвыпивших зевак, взбудораженных предстоящим зрелищем. Один или с Катриной. Напуганный или растерянный. Здесь! А эта рыжая зараза не желает понять мои чувства и отпустить или, лучше, «заморозить» охранников, дав возможность уйти. – С-с-саша! Ну, пожалуйста, Сашенька, дай мне шанс? – то ли прошептала, то ли прошипела я, глядя в его светящиеся золотом глаза.
Не знаю, сколько времени мы так смотрели друг на друга. Но с первым ударом гонга я моргнула, а бьёрн тихо кашлянул, словно прочищая горло, и чуть отвернулся. В следующую секунду случилось сразу три вещи: Илья с Акилларом начали бой, зал взорвался аплодисментами и ободряющими возгласами, а от входа в наш сектор ВИП-зоны донеслось веселое:
– Смотрите-ка, кого я нашла!
С Сашиных колен я слетела в мгновение ока, и на этот раз он не стал меня удерживать. Пронеслась мимо нескольких пустых кресел и под настороженными взглядами двух бьёрнов в форме подхватила на руки сына, чтобы крепко прижать его к груди, уткнуться носом в светловолосую макушку и замереть, глотая бегущие по щекам слезы.
– Мам, ты чего… мама? – завертелся мой малыш, немного смутившись, и, подняв голову, хмуро поинтересовался: – Почему ты плачешь? Тебя кто-то обидел, да?
