После этого жрец долго шептал над каждым сосудом, помешивая алое содержимое острым клинком, и, когда на фарфоровых стенках один за другим вспыхнули три символа небесного храма, седовласый служитель окунул кончик указательного пальца в каждую из смесей и пометил кровью наши правые виски, говоря при этом божественные напутствия. О любви и верности, о доброте и взаимопонимании, о том, чтобы мы не потратили испытательный срок впустую, а укрепили свои чувства прежде, чем переступить двери святой обители.
Я слушала, стараясь воспринимать это как кино или спектакль, в котором мне выпало сыграть главную роль. Но где-то в глубине души ворочалось непрошенное разочарование. Может, мной и было принято решение, что красивая свадьба и счастливая семейная жизнь – это не мое, но, как выяснилось, романтичная девчонка, которую пыталась вытравить циничная мать-одиночка, все еще жила во мне, искусно прячась под маской практичной женщины.
– А теперь закрепите ваши намерения, дети неба! – торжественно провозгласил седовласый жрец, предлагая нам поцеловаться.
Я ожидала легкого касания на грани невинности, но Илья решил иначе. У него оказались удивительно мягкие, нежные губы, которые умело ласкали мои уста под громкие женские вздохи, бурные овации мужчин и вспышки фотоаппаратов. Меня все это изрядно отвлекало, но не настолько, чтобы не прочувствовать наш ритуальный поцелуй.
После рождения Северьяна было как-то не до романов, а размениваться на одноразовые связи я просто не хотела, все откладывая день, когда надо будет вплотную заняться личной жизнью. Не замуж выйти, конечно, но хотя бы завести постоянного любовника для утоления сексуального голода путем редких, но плодотворных встреч. Однако сначала маленький ребенок занимал почти все мое время, потом учеба мешала влюбляться, затем как снег на голову на меня свалились хлопоты, связанные с семейным бизнесом. В результате единственным мужчиной в моей жизни так и оставался сын, а молодое тело, как выяснилось, жаждало внимания кавалеров постарше. Вот только до поцелуя с Ильей я об этом даже не подозревала.
Когда бьёрн отстранился, я криво ему улыбнулась и отвела взгляд. Кожу на виске заметно пощипывало, но смывать зачарованную кровь сразу запрещалось, так что приходилось терпеть. Закончив свое обращение к нам словами «Ждем вас в храме небесной четы!», жрец развернулся к гостям и начал вещать о божественной благодати и всеобщей любви уже им. Среди толпы фланировали черно-белые официанты с подносами, полными напитков, и народ активно угощался, поднимая тосты за будущих молодоженов. Мы с женихом переглянулись и, взявшись за руки, как полагалось после завершения обряда, обошли алтарь, чтобы спуститься в зал и начать принимать поздравления, но тут заметили возле дальнего входа какую-то странную возню, стремительно переходящую в драку.
Первой мыслью было – Саша решил-таки сорвать мероприятие. Но мой взгляд, скользящий по заволновавшейся толпе, выхватил стоявшего в первых рядах Александра, который держал недопитый бокал вина и в противовес всем остальным смотрел на меня, а не на настежь распахнутые двери, возле которых развернулась потасовка. И улыбку, кривящую губы сыскаря, сложно было назвать доброй. Да что же я тебе такого сделала, Александр Аристархович, что ты так меня невзлюбил?
– Пропустите! – громкий и властный окрик Ильи заставил вздрогнуть не только меня, но и собиравшего ритуальный инвентарь жреца.
Хаос, охвативший зал, тут же сменился гробовой тишиной. Гости молча расступились, давая дорогу четверке белых «волков» в боевой ипостаси. Признаться, я впервые видела бьёрнов в звериной форме, да еще так близко. Некоторые знакомые покупали билеты, чтобы попасть на трибуны и посмотреть, как модифицированные решают посредством поединка свои разногласия на арене, но меня такое зрелище не прельщало. А в обычной жизни желтоглазые редко вызывали «звериное тело», отдавая предпочтение человеческому облику.
– И что тебе понадобилось на нашем закрытом приеме, Киллар? – холодно спросил глава рыжих «котов», когда «волки» подошли к ступеням и остановились. Трое низко поклонились, приветствуя Нечаева, а один, самый крупный из них, даже не удостоил моего жениха вежливым кивком.
– Невеста, – просто и четко ответил здоровяк. А у меня аж пальцы похолодели от этой «простоты». До боли сжав руку Ильи, я переводила растерянный взгляд с него на гостя, не до конца понимая, о чем они говорят, но предчувствуя что-то крайне нехорошее для себя.
А может, речь вовсе не обо мне? Может, за какой-то другой девушкой явился этот белый зверь, похожий на огромного медведя с волчьей головой и когтистыми передними лапами. Нижняя часть тела модифицированных не подвергалась изменениям, так что шерстью там и не пахло – обычные кожаные штаны с металлическими заклепками и ботинки на толстой подошве. Хвостов у бьёрнов, к счастью, не было, поэтому никаких дырок в швах делать для них не приходилось.
Илья молчал, что-то сосредоточенно обдумывая, Александр невозмутимо допивал вино, народ переводил любопытные взгляды с нашей пары на явно нежеланных гостей, жрец гремел чашами, складывая их в большую корзину со знаком храма на боку, а за одной из колонн пряталась беременная блондинка, пытавшаяся скрыться не только за мрамором, но еще и за своим рыжеволосым мужем. Заметив ее странное поведение, я чуть нахмурилась, затем посмотрела на «волка», снова на Алину, опять на него и, заподозрив неладное, все же решилась разорвать повисшую тишину вопросом:
– О какой невесте он говорит, Илья?
– Я говорю о тебе, девочка, – состроив крайне ехидную морду, ответил мне белый бьёрн. В отличие от животных прототипов звериные физиономии модифицированных были на редкость эмоциональными, а улыбки – пугающими.
Трое сопровождающих зверолюдов слаженно хмыкнули, продолжая стоять по бокам и за спиной своего предводителя, будто прикрывали его от возможного нападения. Судя по разодранным плечам, рукам и заплывшему глазу одного из белой свиты – на прием они прорывались с боем. И та драка в дверях была одной из многих. Оно и понятно – девять постов охраны пройти не так-то просто. Вообще непросто… нереально даже! Там ведь тоже модифицированные, и наверняка ради возложенной на них миссии они сменили облик, как и гости. И что же тогда получается… «волки» сильнее «котов»?
Илья продолжал молчать, а я не знала, что ответить. По нашему договору в сложных ситуациях мне надлежало мило улыбаться, вот только губы отказывались растягиваться, а от лица ощутимо отлила краска. Что значит… обо мне?!
– Тринадцатый закон бьёрнов, Илья. Твой брат украл мою Алину практически из-под венца, значит, я имею право забрать любую невесту из его семьи по своему выбору, – так и не дождавшись от нас с Нечаевым никакой словесной реакции, продолжил вещать «волк». – Меня вполне устраивает эта, – и, указав когтистой лапой на меня, заявил тоном, не терпящим возражений: – Пошли, девочка. Ты теперь моя.
– Илья? – Голос подвел, когда я повернулась к жениху, желая услышать от него опровержение, но тот отвел взгляд, не желая на меня смотреть. – Илья! – выкрикнула я, едва не захрипев от надрыва. – Может, ты объяснишь мне, что происходит? – справившись с собой, сказала я уже спокойней.
