– Да.
– Тогда почему вы не отключились? А?
Он оставался следаком всегда, при любых раскладах, наверное, даже во сне.
– Все дело в том, что у меня с рождения неправильный обмен веществ, какой-то необыкновенный. В медицинских терминах это звучит очень заумно, а если просто, то я не воспринимаю никаких психотропных, снотворных, обезболивающих средств, организм их сразу нейтрализует. Мама все время боялась, чтобы я, не дай бог, что-нибудь не сломала или не пришлось бы делать операцию. Правда, мне не проводили анализ на уж очень сильнодействующие препараты, но все более или менее известные лекарства, влияющие на нервную систему, на мне испытывали.
– То есть тебе невозможно снять боль? – спросил Артем.
– Может, сейчас и есть какие-нибудь новые средства, которые на меня подействуют, но я таких пока не знаю.
– А спиртное, наркотики? – спросил Гриша.
– Нет, – засмеялась Тина. – Меня врач сразу обрадовал, что ни наркоманкой, ни алкоголичкой я никогда не стану. Единственное, что ненадолго притупляет боль и от чего я могу, тоже ненадолго, опьянеть, – это водка. Наверное, потому, что она натуральный продукт, но я ее не очень люблю.
– Я думаю, что как раз ваш обмен веществ самый правильный, – заявил Гриша и предложил: – Выпьем!
Предложение было поддержано и реализовано.
– Тиночка, – задушевным голосом попросил Бывалый, – я вас очень прошу, расскажите, как все произошло, если, конечно, это не вызовет новый поток слез.
– Не вызовет, я уже в порядке. Только у меня большая просьба: не заставляйте меня излагать это на бумаге, вы лучше сами все напишите, а я подпишу.
– Конечно! – быстро согласился Григорий.
Тина усадила Дениску рядом и строго велела ему кушать. У него горели глаза от любопытства. Все переживания, слезы с чисто детской непосредственностью были мгновенно забыты.
Артем слушал рассказ Тины и не мог оторвать от нее взгляда. Он видел, что она совсем успокоилась, справилась со своей истерикой, пережив ее как быструю грозу, и восхищался девушкой. Рита с Денисом бросались гладить и успокаивать ее в особо напряженных местах повествования, вызывая в Артеме радость от того, что у Тины есть такие родные и близкие люди рядом, и… ревность.
Какого черта!
Это он хотел успокаивать ее, держать на коленях, прижимать к своей груди, вытирать слезы. Поймав себя на этих мыслях, Беркутов усмехнулся. Он старался смотреть в окно, по сторонам, себе в тарелку – куда угодно, только не на нее.
Но взгляд помимо воли возвращался к Тине, как стрелка компаса, всегда указывающая на одну сторону света, он весь был направлен на нее.
«Кого я пытаюсь обмануть? Я же все уже про нас понял, почувствовал! Так какого черта?! Да! Пора на пенсию, хреновый из тебя следователь, Беркутов, если пытаешься убежать от очевидных фактов! Ну и что теперь делать с этими фактами?»
Тина закончила рассказывать, но Гришка продолжал задавать вопросы. Он рассказал Рите про Фоню, так сказать, предысторию их с Артемом похищения.
Дениска только не пищал от восторга, уже безоговорочно обожая этих мужчин и предвкушая, как все расскажет друзьям. Григорий, уловив его настроение, спустил мальчика на землю:
– Дениска, ты же умный парень и понимаешь, что о том, что ты здесь услышал, никому нельзя рассказывать – тайна следствия! – напустив строгости, сказал он.
– Да? – разочарованно протянул Денис.
– Да! Или с тебя взять подписку о неразглашении?
– Не надо! Я все понимаю, не маленький! – возмутился Денис, тут же вспомнив про мальчишеские «понты».
– Вот и хорошо!
– Тина заснула, – шепотом сказала Рита, показав на подругу, которая спала, положив голову на сложенные на столе руки.
– Не буди, – прошептал, поднимаясь со стула, Артем. – Я ее отнесу, покажи куда.
Артем поднял Тину на руки, прижал к себе, постоял так пару мгновений, разглядывая ее лицо.
«Давно бы так!» – подумал он, успокаиваясь.
Он уложил ее на кровать, и она сразу, не просыпаясь, перевернулась на живот, устраиваясь поудобней. Артем погладил ее по голове, потрогал длинные тонкие пряди волос, которые так нравились ему и придавали ей некую беззащитность, наклонился и поцеловал спящую в щеку.
Они перешли на «ты» не раздумывая. В той ситуации, в которой они оказались, на «вы» было никак нельзя. А в «ситуацию» они, между прочим, попали по его вине! Беркутов подставил дорогую ему девушку и себя, а все потому, что ему, видите ли, ударили гормоны в голову, он расслабился и не контролировал происходящее!
Как можно было не заметить эти пассы вокруг машины!!
Ему хотелось улечься рядом с Тиной, прижать к себе, чтобы почувствовать, что она в порядке, здесь, с ним, но, пересиливая себя, все свои желания, погладив еще раз по голове, Артем тихо вышел из спальни и притворил за собой дверь.
Тина проснулась посреди ночи, как от толчка, сразу выходя из состояния сна.
Болело все: запястья, ладони, ссадины на коленях и локтях, длинная царапина на бедре, даже кончики пальцев, пораненные в борьбе с решеткой. Ныли все мышцы, запоздало реагируя на стресс и непривычные нагрузки.
Она села и осмотрелась.
На ней была надета шелковая ночнушка, в которую заботливо переодела подругу Ритка. Рядом на кровати, обнявшись, спали Дениска с Ритой.
Стараясь не стонать и не кряхтеть от боли, Тина выбралась из постели, накинула шелковый халатик и поплелась в кухню. Сна не было ни в одном глазу, приходилось срочно как-то отвлечь себя от боли каким-нибудь действием.
Тина со студенческих лет любила ночь, она любила работать ночью в тишине, когда никто не мешает. Ей нравилась эта особая атмосфера и уютность ночи, ее загадочность. Не желая разбивать эту таинственность ярким светом, девушка зажгла над столом бра и включила электрический чайник.
В кухне был наведен, наверное Ритой, полный порядок – никаких следов поздних посиделок.
«Спасибо, Ритуль!»
Тина любила свою уютную кухню и терпеть не могла, когда оставалась грязная посуда.
Ожидая, пока закипит чайник, девушка подошла к окну и уткнулась лбом в стекло, рассматривая ночную улицу.
Желтые фонари освещали деревья вдоль дороги, проехал одинокий автомобиль, слышалась песня, выводимая чьим-то пьяненьким хором, доносился низкий, никогда не затихающий гул ночной Москвы.
– Руки болят? – раздался голос за спиной у Тины.
От неожиданности она вздрогнула и резко обернулась.
В проеме двери стоял Артем, одетый только в джинсы, босиком и с голым торсом.
– Ты меня напугал!
– Извини, я не хотел.
Он притворил за собой дверь, подошел и посмотрел ей в глаза.
