В ближайшем торговом центре Егор нашел детский отдел.
Странно себя он почувствовал – там, внутри, среди игрушек и детской одежды. Куклу выбирал долго и придирчиво.
Наконец нашел самую красивую, понес ее на кассу.
Кассирша, молоденькая, улыбнулась:
– Дочке или кому еще в подарок?
– Дочке, конечно, – вежливо ответил Егор.
– А как зовут дочку? – не отставала кокетливая кассирша.
– Лидуся.
– Лидуся… Лидия, да? Ой, какое чудесное имя!
– Мама такое выбрала.
– Ваша мама или ваша супруга?
– Супруга.
– Ой… повезло вашей супруге! – сказала кассирша, краснея. Зачем она это сказала, Егор не знал. Хотя чего там, он всем женщинам казался положительным. Они любили с ним кокетничать. Егора это забавляло, а Тая всегда злилась. Ну, конечно, какой женщине приятно, когда с ее мужчиной заигрывают… Она совершенно справедливо злилась. А ему, Егору, не надо было на нее обижаться. Надо было сказать что-нибудь доброе и ласковое, чтобы она перестала ревновать и поняла бы: он любит ее, и только ее одну.
Дороги почти свободны. Ну как же, суббота, погода отличная. С утра по дачам разъехались, поди.
Город закончился.
Солнце, нестерпимое солнце. За городом – еще снег на полях. На кладбище снега не было.
Егор нашел нужный участок. Высокий холм, над ним крест. А весь холм в цветах. Игрушки еще. Детские ботиночки. Все яркое, чистое, словно все эти вещи положили сюда недавно, их не успел ни дождь, ни снег тронуть.
– Лидуся… это папа тебе привез, – сказал Егор и аккуратно усадил куклу на земляной холмик сверху. С медальона на кресте на него посмотрела девочка – глазами ясными, как это весеннее небо над головой.
Его девочка. Он не сумел ее защитить.
Он опустился на колени, обнял крест.
Некоторое время Егор провел в таком положении – на коленях, опустив голову, с трудом дыша. Но чем дальше, тем легче ему становилось. Силы возвращались к нему.
Потому что Егор знал, что теперь ему делать.
…На обратном пути, подъезжая к городу, Егор опять набрал номер Даши.
– Алло? Ты опять? Что на этот раз?
– Даша, будь другом. Скинь мне все, что об этом типе знаешь. О мотоциклисте и его папаше.
– Зачем? – испуганно спросила Даша.
– Ну как… Должны же они ответить за совершенное преступление.
Опять пауза.
А затем Даша сказала, что сбросит все данные, которые у нее есть, на адрес его электронной почты.
– Тот, что у тебя на сайте указан, да? – добавила она.
– Да.
– Слушай, Егор… Ты… Ты, в общем… Ты все правильно делаешь, – вздохнула она. – Мы в свое время с Таей пытались справедливость восстановить, но у нас ничего не получилось. Надеюсь, у тебя получится… Я бы, знаешь… я хочу им отомстить.
– Я им отомщу. Они у меня попляшут, – хрипло, не узнавая собственного голоса, отозвался Егор.
– Правда? Накажи их. Накажи! – страстно, звенящим голосом закричала та.
Попрощались Егор с Дашей почти друзьями.
Егор наконец въехал в Москву. Город встретил его солнцем. Сколько солнца!
И тошно, и… одновременно словно камень какой с души у Егора упал, когда он наконец понял, что ему надо делать. Он должен наказать тех, кто виновен в смерти его дочери.
Но куда теперь ехать? Домой или… К себе домой Егор не хотел ехать. Там нечего делать. Ему не к кому ехать. Он всех потерял, даже лучшего друга.
Или… или к Тае поехать? Она одна у него осталась.
«Это нехорошо, – подумал Егор. – Я, получается, Таей хочу спастись. Я ее использовать хочу, как последний эгоист. У нее же там своя личная жизнь налаживается, а я к ней припрусь…»
К Тае ехать никак нельзя, но Егор ни о ком другом, кроме Таи, сейчас уже думать не мог. Вдруг вспомнил, как она сказала, перед тем, как показать ему ту видеозапись с Лидусей: «Когда-нибудь я стану счастливой».
Когда-нибудь. Когда-нибудь стану. Но не сейчас, получается, а потом, в неопределенном будущем?
Тая уверяла его, что в личной жизни у нее все в порядке. И Даша твердила настойчиво, что у Таи все в порядке, у сестры есть мужчина, их связывают серьезные отношения…
Да они опять лгали. Никакого мужчины нет, и серьезных отношений тоже. Было бы так, у Таи не вырвались бы эти слова – когда-нибудь я стану счастливой. Нет, конечно, можно их истолковать и по-другому, в том смысле, что когда-нибудь я еще рожу, у меня будет ребенок.
Но… нет. «Нет у нее никого. У меня только она, и у нее только я. И это больше, чем любовь, это судьба».
Егор, конечно, понимал краем сознания, что опять поступает так, как ему удобно. Ему хотелось встретиться с Таей сейчас, и все тут. Остальное не имеет значения.
Красный свет. Егор остановился на большом перекрестке, выхватил свой мобильный.
– Алло…
– Тая, это я. Ты одна сейчас?
– Это кто? Егор? Откуда у тебя мой номер?
– Ты одна сейчас, говорю?
– О… одна. А что? Мне скоро уходить. Я подрабатываю частными занятиями. Как логопед. Вот сейчас иду…
– Позвони, отмени прием.
– Что-то случилось? – встревоженно спросила Тая.
– Потом. Позвони, отмени все, пожалуйста. Я сейчас приеду. Минут через десять, пятнадцать…
– Хорошо, – растерянно ответила бывшая жена.
Зеленый. Егор поехал вперед, кусая губы. Вот и тот район, неподалеку от метро «Первомайская». Тот дом. Адрес он помнил наизусть.
Позвонил по домофону:
– Открывай, это я.
В лифте вспомнил – надо было купить цветы. Забыл! Но ладно, это потом. Все цветы мира он потом подарит ей.
Нужный этаж. Егор вышел из лифта. Тая уже открыла дверь и стояла на пороге в коротком шерстяном сером сарафане, вишневой водолазке, и колготы на ней были тоже вишневого цвета, плотные. Как же она любила эти цветные колготы, эту дурацкую одежду… Тая – она такая, его Тая.
– Привет, – сказала она, отступая назад. – Я отменила прием. Но ты меня пугаешь. Что случилось?
Егор не ответил.
Он ворвался внутрь, ногой захлопнул входную дверь и схватил Таю в объятия.
– Что ты делаешь? – едва слышно пискнула она.
Он опять не ответил, покрыл ее лицо поцелуями. От Таи пахло солнцем – чем-то таким, теплым, приятным, знакомым.
Егор поцеловал ее в губы.
Тая не сопротивлялась. Она просто стояла и позволяла делать с собой все что угодно.
