На том первый допрос закончился. Я не открывал рта. Давить на жрицу не понадобилось, рисковать собственным здравомыслием и лезть к ней в голову я не собирался, поэтому в будущем на «свидания» с Вероникой решил не ходить. Плетения стихии Смерти, о которых она могла бы поведать, для меня бесполезны, а обо всем остальном прочитаю в протоколе. «Серые» артефакты принесут.
Я тяжело вздохнул, представив, что к изучению шкатулки, изъятой у геофизиков, прибавится еще и мексиканская пирамидка. Дел сейчас было – завал. Необходимо заниматься производством собственных амулетов, которые очень даже понадобятся.
После Лефортово мы с Шуваловым вернулись на Лубянку и зашли в «мой» кабинет. Он стал гораздо чище, и перед столом с компьютером появился офисный стул на колесиках.
– Выдвиньте ящик стола, – подсказал Александр Сергеевич.
В нем оказался паспорт, корочки вольнонаемного сотрудника ФСБ без указания отдела, ключи от машины с номером на брелке, права, ключи от квартиры с запиской адреса и банковская карта «Виза» с запиской – пин-кодом. Документы были на имя Игоря Михайловича Кравцова.
– Ого, это все мое? – глупо пошутил я. Казалось бы родное имя Игорь неприятно резануло. А вот материальные ценности не зацепили совершенно.
Практически не читая, начал подписывать ведомости, приказы, расписки в получении, о неразглашении и еще что-то.
– Служебное, – успокоил меня руководитель.
– А что с Егором?
– Умер. Дело закрыто, тело кремировано. Родственники ямбурских «серых» до сих пор ищут своих родных, которые, увы, пропали в тайге. Убийство Виктора Лященко, того скинхеда и, кстати, сектанта «Церкви Вельзевула», раскрыто, с Кравцова обвинения сняты. Ваших родителей предупредили, что все нормально, но связываться с вами нежелательно, и, где вы находитесь, не сообщили. Вы уж сами, но намного позже. Пора настала горячая, вы лучше меня об этом знаете.
– Понимаю, – вяло согласился я.
Про Вельзевула, кстати, подробнее надо будет узнать, но потом. Все потом.
– Так, – продолжил я, сев на диван. – Все это замечательно, богато, лирично, но не вижу кварцевых заготовок и новых ошейников.
– Они в слесарной мастерской. Я посчитал, что там будет удобнее. Или я не прав?
– Да нет, правы, это я не подумал. Тогда вот еще что. Насколько я понял, я руковожу… э-э… магической поддержкой в деле «серых». Так? Замечательно. А как мне давать ценные указания?
– Через меня или вашего секретаря, вы его вчера видели – сегодня он занял соседний кабинет. С ним связь через селектор, который встроен в компьютер, разберетесь, а со мной – через телефон. – С этими словами протянул мне вытащенный из кармана аппарат. – Трубка специальная, с шифрованием, мой номер туда забит. Надеюсь, вы не станете злоупотреблять? Например, звонить родне или знакомым.
– Вам денег жалко? Так я сам буду закидывать, – пошутил было я, но, увидев, как напрягся Шувалов, поспешил его успокоить: – Что я, не понимаю! Секретность, враги не дремлют и все такое.
– Типа того, – улыбнулся он одними краешками губ. Взгляд при этом оставался серьезным. – Секретаря зовут Костя.
Со слесарем «Баталовым – Гошей», в действительности откликавшимся на имя Михаил и все его склонения и сокращения, мы быстро нашли общий язык и перешли на «ты».
– Ошейнички нормальные, только я забыл в прошлый раз сказать, что необязательно замуровывать гранаты, подойдут и кварцы такой же формы. Чисто для экономии, но! Думаю, родное государство не обеднеет, – подмигнул я ему.
Он со мной согласился.
– Ладно, поехали дальше. Ошейниками займусь попозже, десять штук – не шутка даже для меня, – пояснил я, отвечая на нетерпение слесаря, которому очень хотелось увидеть, что же такое я с ними вытворяю. – А пока поглядим на кварцы.
По словам Миши, их было ровно сорок. Толстенькие квадраты три на три сантиметра. Очень чистые, без примесей, качественно ограненные. Не скупится Родина! Сказал бы – алмазы, достали бы алмазов. Но я скромный, о бюджете радеющий.
– Миша, будь добр, раскидай их на две равные кучки… У тебя лак есть?
– Есть, а какой нужен?
– Чтобы на кварце нарисовать кое-что.
– Да ты что! Такой краски в природе не существует! Любой краситель с них быстро сходит: на то они и драгоценные-полудрагоценные! – сказал он тоном возмущенного лектора. – Но можно вытравить, если сильно запечатлеть что-нибудь надо.
– Разве? – Я удивился. – Да я сам лично… – и замялся.
Та эгнорская краска была алхимической, и вдобавок я обрабатывал поверхность легким заклинанием. Нет, на Земле заморачиваться с алхимией глупо, тем более что я в ней не силен.
– Тогда по-другому поступим. Половину заверни в сеточки с цепочками, чтобы на грудь вешать, как кулоны, а ко второй половине приделай ручки в форме… пистолетной. Эти кристаллы стрелять будут. Ручки можно деревянные.
– Стрелять?! – Мишиному удивлению не было предела.
– Как в «Звездных войнах», – подтвердил я. – Луч пойдет с узкой грани. Какую поставишь «вперед», та и станет направляющей. – Я говорил на полном серьезе, и Миша поверил. Но все-таки недоуменно сел в дерматиновое кресло. Я давно сидел в аналогичном.
– Да, совсем забыл! В ручках сделай канал для заполнения пирамидками из графита, и чтобы самый верхний одной гранью обязательно касался кристалла. И к тем кулонам графит пришпандорь. Ясно? Придумай, чтобы общая форма получилась приемлемой, посимпатичней. Красота – тоже сила.
Кивнул Миша через минуту обдумывания. Обстоятельный мужик. Я потянулся, зевнул, тряхнул головой и принялся за ошейники. Вдруг вспомнил об испытании графита в качестве накопителя:
– Александр Сергеевич, распорядитесь принести в мастерскую пирамидку графита из найденных у «серой» и закажите партию новых размером… – потянул, в ожидании глядя на Мишу.
Тот подумал и выдал:
– Сантим.
– Сантиметр, – закончил я, – жду.
Камни душ, захваченные в Ямбурском урочище, давно разбили. Каких трудов стоило убедить это сделать! Только тогда, когда Фарида и Розу удалось научить увидеть-почувствовать в них тоскливую, ни на что не годную силу, начальство дало добро. Разбили камни обычной кувалдой, и сразу после этого все присутствующие, независимо от наличия паранормальных способностей, почувствовали облегчение и благодарность. Словно ангел крылом коснулся. Все искренне порадовались и потом, вдали от начальства, по чисто русской традиции, устроили поминки, плавно перешедшие в банальную попойку. Понятное дело, без меня. Я к тому времени уже был в местах не столь отдаленных.
Такая же участь ждала камни душ, найденные у Вероники.
Когда я объяснял «курсантам» то, что души жертв напрямую и в обязательном порядке попадают в распоряжение темного божка, то немного недоговаривал. Неопределенность все-таки была. Душа человека – потемки, и многое зависело от ее силы, упорства и груза грехов; являлся ли человек почитателем какого-нибудь бога или был атеистом, вел ли праведный образ жизни или гулял в свое удовольствие и так далее, и тому подобное. Зато с «камнями душ» все становилось однозначно – к демонам; туда, куда божок, принимающий жертву, души обычно и отправляет. Только посредством камней это происходило напрямую, без потери даже самой малой частички бессмертной сущности. Это меня Лиона просветила, которая при помощи «своей» богини пленных жрецов Неназываемого как орешки раскалывала.
