Как я ему благодарен! Его работник застрелить меня пытался, а я лишь теплые чувства о нем храню. До сих пор в голове не укладывается, зачем руководитель аудиторской (так он представился) организации подослал убийцу? Что такого тайного в его конторе, если ради жалкого телефонного номера там готовы лишить человека жизни? Нет в этом логики. Мы не в Бондиане, и я не сверхсекретный шпион. Сто раз прав был Рон, когда, разбирая факт моего попадания в Эгнор, говорил о вмешательстве Творца: без «провидения» ничего подобного произойти не могло. Разлад с женой, недельное пьянство, увольнение с работы, появление загадочного Сан Саныча, и, словно по волшебству, мне попадаются бумаги давно репрессированного профессора, ученика академика Вернадского, со своим полным творческим переосмыслением идеи о сферах, которые в его интерпретации превращаются в магические стихии. В старой, пожелтевшей папке было полное описанием инициации к ним с приложением подробнейшей схемы, как это сделать практически. Без колдовства не обошлось определенно, причем теперь я понимаю: его могущество было заоблачным, на уровне божественной игры вероятностями. Даже в Египте, куда мы с женой ездили по обычной путевке, сувенир – пирамидка с записью сознания древнего эгнорского мага – дался мне в руки не случайно. Тот маг, или «оператор пси-поля», как они называли себя в далекие времена, до глобальной катастрофы, слизнувшей с лица Эгнора прежнюю высокоразвитую цивилизацию, до сих пор сидит у меня в голове, явно не проявляясь. Разве что высокая скорость обучения магии была его заслугой, да снился мне иногда тот, прежний Эгнор, напичканный техномагическими устройствами. Но как не хочется об этом ведать! Не о ново-старых открытиях, конечно, а о влиянии на меня «провидения».
Ну да бог с ним. Богам, как говорится, – богово, а людям надо думать о делах земных…
Интересно, как там «мой» Сан Саныч? Всего три недели прошло. Ищет меня или бросил? Милиция точно разыскивает: тот гопник в парке, который пытался меня ограбить, умер определенно. Сам наблюдал, как от его тела душа отлетала. Вот тоже, кстати, случай: ударил я не сильно (тогда еще не умел), он упал, и бордюр чудесным образом нашел висок злодея. Из страха перед тюрьмой я и создал портал в иной мир, хотел сбежать куда подальше. И нисколечко не жалею! Перед душой грабителя, правда, каюсь. Наказание все-таки было несоразмерным…
Как я далек от криминального мира! Был. Теперь, думаю, придется немножко напрячься. Вряд ли сегодняшнее событие останется без последствий. Зина со мной согласилась. Какими они будут, она не знала и очень жалела, что не увела меня из кафе. А больше корила себя за то, что в принципе туда поехала. Я же ни о чем не сокрушался.
Скорей бы стихии просыпались! Ау, девочки! Кажется… зашевелились?! Еще чуточку и… неужели драка на них подействовала? Или… контакт с Вересом? Отыскать его, что ли? Ладно, поживем – увидим.
Кастеты и ножи выкинул по дороге. Все, кроме одного, вересовского. Зачем-то оставил себе этот складной нож зоновского производства. Сталь была неплохой. Деньги, добытые честным трудом (нечего было лезть), большей частью передал Зине. Она нахмурилась, поморщилась, покачала головой, но взяла. Брезгливо, двумя пальцами. Словно купюры были то ли кровью, то ли дерьмом испачканы. Выбросить, однако, не выбросила. Не дочь Рокфеллера. Теперь на первое время нам хватит…
«Нам?!» – я удивился этой мысли. Но почему-то не ужаснулся. Надеюсь, Лиза меня простит.
Перед милицией пришлось заехать за новыми джинсами. Мои, сегодня купленные, порвавшись вдоль всего паха, нескромно полыхали трусами. Зина, пряча смешливый взгляд, заявила, что штаны починке не подлежат.
Дежурный ГОВД показал мне кабинет. Там скучала женщина в звании лейтенанта.
– По какому вопросу? – грубо спросила она. Как и любой проситель, для нее я был виновен по определению.
– Я за справкой, документы потерял, – коротко изложил я самую суть дела, стараясь говорить как можно более уверенно.
– Вам в паспортный стол, – сказала, сухо проконстатировав факт, и перевела взор на экран монитора, на котором, готов дать руку на отсечение, пасьянс «Паук» только-только начинал собираться.
– Я неправильно объяснил. Я приезжий. У меня амнезия. Я не помню свою фамилию, а документы утеряны. Дело заведено, расследование идет. Вышестоящим начальством вам должна быть передана заверенная следователем выписка, с целью выдачи мне справки об утере документов. – Говорил медленно, желая быть убедительным. К тому же, для большей понятливости, использовал непривычные канцеляризмы.
Женщина отвлеклась от экрана и наконец-то полностью сосредоточилась на мне. Раздражение, облегчение, досада или иные эмоции на ее лице не читались. Сухой канцелярский робот.
– Фамилия.
– Я же сказал – не помню.
– И как, по-вашему, я должна искать дело?
– Не знаю, – я растерялся.
– Вот кто передавал, тот пусть и ищет. До свидания.
– Подождите, девушка, – это я ей польстил, – где и кого мне искать? Сергей Иванович сказал, что я могу получить справку у вас.
– Сергей Иванович? Хром?
– Да-да, – я решительно закивал, – он самый. Я в деле Неизвестным обзываюсь.
– Что ж вы мне голову морочите! Так бы и сказали – Неизвестный от Сергея Ивановича! Присаживайтесь.
Я устало опустился на стул. Всегда не любил чиновничьи кабинеты. «Неизвестный от Сергея Иваныча» – звучит! Оставалось лишь иронизировать над теткой.
Женщина порылась в шкафу и вытащила тонкую картонную папку-корочку, на которой от руки было написано: «Неизвестный». Открыла, стрельнула взглядом по содержимому и спросила:
– Какую фамилию писать?
Я задумался…
– Комес, – неожиданно сорвалось с языка.
– Что – комес?
– Вы спросили фамилию, я сказал Комес.
– Вспомнили? – удивилась она. Наконец-то на ее лице нарисовалась эмоция. – Тогда вам в паспортный стол.
– Если бы! – выдохнул я с сожалением. – Само всплыло. Не Ивановым же, в самом деле, обзываться, – выкручивался, как мог.
Женщина смотрела на меня подозрительно.
– Обычно мы «Иванов» и пишем. Или «Неизвестный», есть такая фамилия. Вспомнил? Признавайся!
– Может, действительно вспомнил и не осознаю. Может, прозвище. Пробейте ее! – Возмущаясь, я кивнул на монитор компьютера, используемый совершенно не по назначению.
Лейтенант, как ни странно, успокоилась:
– Мне все равно, как назвать тебя в этой справке, она ничего не стоит, документов по ней не выдадут. Сергей Иванович все правильно оформил. – Словно в подтверждение своих слов, постучала пальцем по закрытой корочке. Теперь она обращалась ко мне на «ты», видимо, сама того не замечая. – Пробьем, не переживай, я все запишу. Вы, художники, странные люди, – закончила совсем не по теме.
Я промолчал.
– Фамилия?
