– Мы слышали грохот. Крепость дрожала, точно сошла лавина. – Мардж доставала продукты, выкладывая их на расстеленную тряпицу. – Я даже испугалась, что стена рухнет. Как вас зовут?
– Я Шерон, – представилась девушка. – А это Тэо.
– Тоже убегаете от ловчих? Значит, не одним нам повезло вырваться из окружения. Куда смотрят Шестеро, раз допускают, чтобы дикари убивали почтенных и добропорядочных путников? Квира вы знаете, а этот молчун Бух-Бух. – Она махнула рукой в сторону здоровяка. – Он мой муж.
– Бух-Бух? – Тэо поднял брови.
– Это прозвище, – прогудел тот. – Я не люблю свое имя.
– Нам надо уйти. Камни завалили наших друзей. Хотим поискать, вдруг в башне есть другой ход.
– Шестеро защити! – опечалилась Мардж. – Тогда и мы поможем. Так, Квир?
Худой мужчина согласно кивнул:
– Конечно. Почему нет?
– Но я не могу просить вас…
– Глупости, Шерон. – Мардж уже раскручивала сверток, в котором оказались факелы. – Помочь попавшим в беду – это правильно.
Ее муж вернулся от завала, скинул подбитую мехом куртку, снял шапку-ушанку, и Тэо прищурился, разглядев на лысой голове татуировку каторжника. Мардж увидела его реакцию, улыбнулась, и в ее голосе послышалось неловкое извинение:
– У каждого из нас есть грехи. Но все это в прошлом. Вам не стоит опасаться.
Коридор за лестницей заканчивался тремя комнатами. Такими же пустыми и пыльными, как и все остальные помещения в башне. В самой дальней оказалась вертикальная круглая шахта, уходящая вниз.
Во мрак.
Бух-Бух швырнул в нее факел, и они проследили, как пламенный шар, освещая гладкие отполированные стены и редкие поперечные балки, становится меньше, падая все ниже и ниже, пока окончательно не превратился в оранжевую точку.
А затем и вовсе погас.
Все было ясно без слов.
Они вернулись к огню.
– Нам очень жаль, что с вашими друзьями случилась такая беда. Бух-Бух, если мы все возьмемся разбирать завал, сможем добраться?
Каторжник, уже улегшийся на плащ, приподнялся на локте и отрицательно покачал головой.
– Слишком тяжелые блоки, Мардж. Нет на свете человека, способного сдвинуть их с места. Жизнь этих людей в руках Шестерых.
– Врагу не пожелаю оказаться в такой ловушке. – Лучница печально вздохнула. – И что вы намерены делать дальше?
– Добраться до следующей башни, как рассветет и буран пройдет. – Тэо уже принял решение. – Попробуем найти дорогу оттуда.
– Не самая лучшая идея. – Квир, севший у стены, во мраке, сказал это негромко. – Говорят, внутри Тропы Любви запутанные коридоры, и заблудиться там ничего не стоит. Часть крепости спрятана глубоко в недрах гор. Не советовал бы туда лезть.
– Мы не оставим их.
– Понимаю. Но хотя бы девушку с собой не бери. Зачем рисковать двоим?
Шерон, сидевшая с отсутствующим видом, натянуто улыбнулась:
– Спасибо, господин Квир, что беспокоитесь. Но мы пойдем вместе.
Им незачем было знать, что она с каждой минутой теряла надежду.
Указывающая медленно погасила огонь, чтобы создалось впечатление, что камни прогорели. Она убрала их в сумку, легла на свою лежанку, однако уснуть так и не смогла. Новые знакомые расположились в противоположной части зала и, кажется, не представляли никакой угрозы, но Шерон все равно беспокоило такое соседство.
Тэо тоже долго не спал, она чувствовала это по его дыханию, но, когда его все же сморил сон, девушка стала размышлять о Тионе. Это было лучше, чем каждую минуту вспоминать о Лавиани и Мильвио.
Лицо великого волшебника отпечаталось в ее памяти до мельчайших деталей. Она надеялась, что тот не изменился, не превратился в дряхлого старика, в котором нельзя будет опознать первого из учеников Скованного. А еще Шерон задумалась о том, что будет, если она все-таки найдет его. Что скажет? Как убедит пойти с ней к тому, кого он давно считает мертвым? Раньше это не приходило ей в голову, потому что цель казалась недостижимой, и девушка отправилась в путешествие лишь из-за безнадежного отчаяния и своей железной воли. Она знала, что лучше умрет, чем вернется в Нимад одна.
Внезапно все ее мысли словно развеял ветер, и теперь Шерон лежала во мраке, прислушиваясь. На краткое мгновение ей почудился тихий всхлип. Пытаясь определить, откуда пришел звук, девушка осторожно села, склонив голову. Ей потребовалось довольно много времени, чтобы понять: этот всхлип она различила отнюдь не ушами, а своим даром. Где-то далеко-далеко, очень далеко спала магия, опасная для нее.
Холодеющими пальцами она подтянула к себе сумку, перебросила через плечо, осторожно встала. Посмотрела на спящих, перешагнула через укрытого курткой Тэо.
Остановилась возле лестницы, пытаясь понять направление, поднялась на несколько ступеней вверх. На улице продолжал выть ветер все еще не унявшегося снежного бурана.
Нет.
Это не там.
Указывающая вернулась назад и начала проверять комнаты.
Прикладывала ладонь к каждой холодной стене, пытаясь понять угрозу. В помещении с вертикальной шахтой она остановилась, услышала негромкие шаги, а затем на камни упал оранжевый блик маленького потайного фонарика.
– С тобой все хорошо? – спросил Квир.
– Да. Просто не спится.
– Я так и подумал. – Он поднял свой фонарь повыше, тени вокруг скакнули, запрыгали по стенам, и довольно произнес: – Сразу тебя раскусил, Шерон.
– Что? – опешила девушка.
– То, как ты на меня смотрела, как намекала. Понятно, что я тебе понравился.
– Это не так. Ты ошибся. – Указывающая шагнула вперед, но Квир стоял в дверном проеме, закрывая выход.
– Ошибся? – Он зло рассмеялся. – Я знаю. Но свое все равно возьму.
– Уйди с дороги.
– А не то что? Закричишь? Ты вроде умненькая. Думаешь, твой друг прибежит? Правильно думаешь. Прибежит. Если раньше его Бух-Бух не остановит. Убить человека довольно легко. Так что давай утром расстанемся добрыми друзьями, и у нас будет общая маленькая тайна.
– Я не стану кричать и звать на помощь. – Шерон левой рукой вытащила из ножен кинжал.
– О как, – ухмыльнулся Квир, ставя фонарь на пол. – Решила поиграть сперва? Я не против. Могу даже побить, если так уж нравится. А затем возьму с тебя немного ласки. Я слишком соскучился по женщинам в этих проклятых горах.
Он был быстрым, а она ловкой и опередила его руку на долю секунды, поднырнув под ней. Но ударить не успела и отступила назад, ощущая спиной, как жадно дышит пропасть.
Глаза Квира горели:
– Ты быстрая. Для горожанки. И, наверное, очень сладкая? Сейчас узнаю!
