— Да, — улыбнувшись, согласилась Элеонора. — Но потеря Испании станет большой трагедией и опасностью для всей Европы. Никто не знает, как пойдут дела дальше. Возможно тот человек, что сменит бестолкового наследника Людовика, будет под стать вам и тогда будет очень много сложностей. Я слышала, что у России есть интересы в Тихом океане. Даже колония основана. Но все пути к ней ведут мимо Франции…
— Я понимаю… — кивнул Петр.
— Поэтому нам с вами нужно объединить усилия.
— Вы хотите, чтобы я выступил со своими полками?
— Это было бы замечательно, но я не тешу себя иллюзиями. Вам сейчас не до войны. Но вы очень сильно помогли моему супругу на севере, разгромив шведов и умиротворив поляков. И мы надеемся на вашу поддержку с османами.
— Раз вы понимаете, что мне не до войны, то… в чем конкретно будет выражаться моя помощь?
— Достаточно просто продемонстрировать намерение. После ваших славных побед под Минском и Брестом османы сильно пересмотрели свое отношение к событиям в Тавриде. И теперь, признаться, они побаиваются войны с вами. Вы сумели их напугать.
— Это очень интересно, продолжайте, — с благожелательным видом, кивнул Петр.
— Вам не выгодно усиление османов и в Стамбуле это отчетливо понимают, также как и то, что вы не очень любите воевать. Поэтому я… — Элеонора запнулась.
— Не смущайтесь вы так, — лукаво подмигнул ей Государь. — О том, что вы управляете за спиной мужа хорошо известно всем, кому это интересно.
— Вот как? И вас это не смущает?
— Отнюдь. Мне не важен пол человека, его происхождение, цвет кожи или еще что подобное. А вот умственные и духовные способности — очень даже. Вы — умная, образованная женщина, с которой приятно иметь дело. Так что не стесняйтесь. Продолжайте.
Элеонора усмехнулась, посмотрев совсем другими глазами на этого 'восточного варвара' и продолжила:
— Я хочу предложить вам в жены свою дочь — Марию Анну Жозефину и титул князя Империи.
— Очень лестное предложение, но… вы же понимаете, что предлагаете только то, что выгодно Леопольду. Князь — выборщик, это замечательно, но в сложившихся обстоятельствах это создаст мне много проблем. Как и ваша дочь.
— Неужели вас не прельщает высокородная юная прелестница?
— Если честно, то я вообще побаиваюсь такой крови. Вы слышали про 'проклятье королей'?
— Нет, — чуть нахмурившись, ответила Элеонора.
— Чем больше влияние семьи, тем сильнее ее тянет сохранить власть внутри рода. Поэтому правители, как правило, стараются сочетаться браком со своими сестрами, кузинами, племянницами и так далее. Однако Всевышний решил пошутить и сделал так, что с каждым близкородственным браком кровь потомства ухудшается и род вырождается. Появляются уродства, тяжелые болезни и так далее. Именно это и произошло с вашими испанскими родственниками.
— Вы уверены? — Совсем нахмурившись и погрустнев, поинтересовалась Элеонора.
— Вы же знаете, что моим наставником был сам апостол Петр. Не думаю, что он стал бы мне врать. Он тогда еще сказал, что для здоровья потомства нужно иметь в пяти коленах разных родителей. Иначе рано или поздно случится беда. Но даже если отбросить его слова и посмотреть на историю родов, то можно легко отметить, что наиболее толковых представителей видно только в самом начале. А чем дальше, тем хуже и хуже… за редкими исключениями. Жадность и гордыня… да — а-а… страшные грехи, за которые расплачиваются наши дети, внуки и правнуки.
— То есть, вы считаете, что на Габсбургах лежит Проклятье королей?
— Да. Поэтому, поверьте — ваша дочь, какой бы замечательной ни была, является для меня больше проблемой, чем подарком.
— Хорошо, — после, наверное, минутной паузы тихо произнесла Элеонора. — Чего вы хотите?
— Сложно сказать. Серьезно. Мне вообще не выгодно вступать в открытые союзы. По крайней мере, сейчас. Земля мне не нужна. Деньги… у вас у самих с ними не все ладно. Война очень прожорливая девица. И кончится она очень не скоро.
— Я понимаю, что вы набиваете цену, но… назовите уже ее.
— Пожалуй, единственное, что меня сейчас может заинтересовать, это строительство шоссе от Киева до Вены и установление между нашими державами единого таможенного пространства.
— Шоссе? Вы серьезно?
— Да. Дорога и форты с постоялыми дворами, магазинами, отделениями почты и прочим.
— Хм. Любопытно. А что вы подразумеваете под единым таможенным пространством?
— Отмена любых таможенных сборов и ограничений при пересечении любых границ купцами. Но только наших, как границ, так и купцов. Ну и, само собой, единый подход для установления внешних таможенных сборов, чтобы не хитрили.
— Необычно все это… — задумчиво нахмурила лоб Элеонора. — В чем подвох?
— Вы будете удивлены, но его нет. Подобный подход позволит очень серьезно ускорить экономическое развитие наших держав. Взаимно. Мне чуть больше, вам чуть меньше, но тоже выгодно.
— И все?
— Полагаю, что мне этого хватит. И если вас плата устраивает, то мы можем перейти к обсуждению приданого.
— Более чем, — усмехнувшись, произнесла Элеонора, поняв, что Петр не может не водить ее за нос, даже в такой малости… — Я вас внимательно слушаю.
— Селитра стоит во главе угла. Любого вида и качества. Можно в виде пороха, любой степени поганости, даже подмоченного. Сколько сможете дать — возьму все.
— Подмоченный порох?
— Именно так. Я знаю, как его привести в порядок.
— Значит то, что вы устроили в Черном море игра?
— Разумеется. Но это только между нами. Кроме того, чем больше вы дадите мне селитры, тем лучше и для французской кампании. Ведь рано или поздно мой фокус вскроется, а так мы демонстративно оставим в дураках Людовика.
— Я немедленно отпишу супругу о нашей договоренности, — с улыбкой произнесла Элеонора. — Впрочем, вам, дорогой друг, нужно будет определиться с делегацией. Вы же понимаете, что Россия должна прислать пышную процессию и официально попросить руку моей дочери. Приличия нужно быть соблюдать.
— Разумеется. Но на это нужно время. Месяца два — три. Вы отбудете раньше или дождетесь делегации?
— Если вы не дадите мне скучать, то я бы предпочла подождать.
Часть третья — Рок — н-Рольщик
Глава 1
За последние семь лет я твердо усвоил одну вещь: в любой игре всегда есть соперник и всегда есть жертва. Вся хитрость — вовремя осознать, что ты стал вторым, и сделаться первым.
Мистер Грин, к/ф 'Револьвер'
21 июля 1705 года. Где‑то между Москвой и Тулой
