Я сидел у стены и смотрел на боевика, охранявшего меня, а он смотрел на меня. Рисковать не было смысла.
Сейчас…
– Сиди тихо!
Как я и подозревал, присматривавший за мной джигит не смог удержаться от того, чтобы не поучаствовать в баттле. Сначала он встал на колено и начал стрелять через одну из бойниц, потом перешел к другой.
– Ты хоть видишь, куда стреляешь?
– Малчи, да!
И тем не менее мои слова запали боевику в душу, и он решил пострелять с дверного проема – благо там обзор лучше. И как я и предполагал, тем самым привлек внимание снайпера… того самого, с бесшумкой. Все происходило на моих глазах… от головы боевика откололся кусок… никакой театральщины в виду фонтана крови – просто откололся кусок, и он рухнул, где лежал, и застыл.
Туше.
Не высовываясь, подполз к дверному проему и затащил тело внутрь. Снайпер что-то просек, наблюдал, попытался отработать, но пули бессмысленно ударили в каменную кладку стены и с визгом рикошета ушли влево. Мертвый боевик одарил меня автоматом «АКМ», двумя полными магазинами и одним початым, но немного, двумя гранатами, флягой с водой и завернутой в тряпку кое-какой жратвой. Где-то семьдесят патронов – это притом, что как минимум половина «АКМов», работающих с нашей стороны, уже молчала, и только снайпер время от времени хлесткими щелчками кнута, напоминал о себе.
Аллах Акбар.
Стрелять, пытаясь поймать снайпера, бессмысленно и глупо. Держа автомат наготове, я скользнул в тот же лаз, что и Хамза до меня. Он, как оказалось, вел в соседний дом на склоне, пол которого был на полметра ниже и порос травой…
В следующем доме я нашел Хамзу. Он истерически кричал что-то в телефон, придерживая автомат, а рядом с ним находился боевик, он отстреливался из неудобного для боя в застройке «РПК». То ли я нашумел, то ли Хамза обладал чутьем, но он развернулся, едва мои ноги коснулись пола. Увидев автомат в моих руках – застыл.
– Салам тебе, Хамза, – сказал я.
…
– Помощь нужна? Могу помочь.
– Это дело не для тебя, русский. Ты ничем не поможешь.
– Мой телефон у тебя. Дай его мне и увидишь.
Хамза, глядя мне в глаза, медленно достал из кармана и протянул телефон.
– Не так быстро, Хамза. Вставь аккумулятор, включи. Номер в памяти – двойка. Давай, делай, я жду…
Хамза покачал головой.
– Нехорошо делаешь.
– Делай!
Мой автомат не был нацелен на него, но он понимал, что я буду быстрее.
Хамза сделал телефон, и в этот момент снайпер достал пулеметчика с «РПК». Достал, как я понял, просто методично простреливая бойницы. Пулеметчик кувыркнулся, выронил пулемет и то ли заныл, то ли застонал…
– Дай телефон. Окажи ему помощь…
…
– Давай, а то следующий – ты!
Хамза протянул телефон, я прижал приклад локтем, поднес телефон к уху.
– Зенит, я Искандер.
– Искандер плюс, слушаю тебя, прием…
– Вопрос – видите меня?
– Плюс, мы видим тебя… Птичка прямо над тобой.
Вот и отлично. Мы поймали их на их обычной процедуре – первое, что они делают, когда им в руки попадает телефон, вытаскивают аккумулятор и сим-карту. И считают, что он безопасен. То, что в телефоне есть еще одна батарейка, и в режиме маяка он может работать очень долго, тем более если покопаться во внутренностях, они не соображают.
– Искандер, вопрос, помощь нужна?
– Плюс, цели по периметру, на запад и север от меня. Вопрос – птичка вооружена?
– Плюс, на птичке четыре термобарических, как понял?
– Плюс, понял, четыре термобарических. Работай по целям, немедленно.
– Искандер, запрашиваю пароль, как понял.
– Плюс, пароль Восход двадцать три, повторяю – Восход двадцать три. Работай по целям.
– Искандер, пароль принят, начинаю работать. Укройся…
– Принял! Беспилотник! – заорал я. – Все вниз!
Мы упали на землю.
Сначала ничего не происходило, несколько секунд, только еще раз хлестнул плеткой снайпер. Потом что-то со свистом пронеслось прямо у нас над головами – и землю сотряс первый разрыв. Термобарическая ракета, ударила совсем рядом, оглушила нас, пошла пыль и посыпались обломки. Через несколько секунд раздался второй удар, подальше…
– Зенит, я Искандер.
– Искандер плюс, слушаю тебя, прием…
– Вопрос – все цели подавлены? Что наблюдаешь?
– Искандер, цели в опасной близости подавлены, несколько возможных целей отходят на запад, наблюдаю оружие. Повторяю – нулевая активность в опасной близости.
– Принял, благодарю. Вопрос: возможность повторного удара имеется?
– Искандер, боезапас исчерпан. Но мы останемся рядом и присмотрим, пока не подойдет вторая птичка.
– Зенит, плюс.
Дело сделано. Понятно, что те, кто осаждал нас, не рискнули оставаться под ударами БПЛА. Наверняка прикинули и то, что следом за БПЛА сюда направят пару штурмовиков и окончательно все проутюжат.
Хамза снова мрачно смотрел на меня.
– Ты Магомеда убил?
– Нет, – качнул я головой, – снайпер. Этот жив?
– Иншалла выживет. В село надо.
– Тащи его. Я прикрою.
Хамза подумал, потом, очевидно, решил, что у него нет выбора…
Удар БОПЛа развалил дом на самой окраине мертвого села, там было не пройти – месиво. Мы пошли каким-то кружным путем, я подобрал «РПК» на всякий случай, а «АКМ» закинул за спину. Хамза шел впереди и нес на руках раненого.
Село виднелось впереди на склоне, оно было совсем рядом. Левее что-то вяло горело – место, куда пришлась одна из ракет…
На полпути нас встретил пацаненок лет десяти, он спросил Хамзу и тот ему ответил на том же резком, гортанном языке. Пацаненок повернулся и замахал руками, делая их крестом.
– Что он спросил?
– Леча послал его, – усмехнулся Хамза, – мой снайпер. Спросил, можно ли в тебя стрелять.
– А ты что сказал?
– Сказал – нельзя, я должен этому кяфиру жизнь…
Темнело…
Местный лекарь сейчас лечил раненого, лечил, как принято тут – закачивал в раны шприцем чистый мед. Это происходило в соседнем строении, стоны раненого доносились и до нас. А мы – я, Хамза, несколько местных мужиков – суровых, в резиновых сапогах, со старенькими винтовками и новыми «АКМами» – стояли во дворике одного из домов перед разложенными на большом куске брезента трупами. Это было все, что местные нашли после ударов беспилотников.
