– О Лазурном береге речь не заходила, надеюсь?
– Мистер Руперт Венаблз упомянул о нем вскользь.
– Да ну? Удивительно.
– Кажется, он поддразнивал невесту, сэр.
– Ничего себе! Вот наглец. А она?
– Свела все в шутку, сэр, хотя я заметил, как она предостерегающе указала глазами на сэра Генри, после чего молодой джентльмен прекратил свои намеки. Выражение лица сэра Генри нельзя было назвать одобрительным.
– Могу себе представить.
– Вам сегодня еще что-нибудь понадобится, сэр?
– Одну минутку, Дживс! Были какие-нибудь скользкие моменты? Вам не грозило разоблачение? Сэр Генри не упоминал Берка или Дебретта?
– Нет, сэр. Мистификация прошла на удивление легко. Ошибок по части этикета я не совершал, поскольку хорошо знаком с укладом жизни в загородных резиденциях. А мистер Венаблз избавил всех присутствующих от необходимости принимать активное участие в общем разговоре, так что и с этой стороны риска выдать себя не было.
– Вы ограничились тем, что пару раз перемолвились словечком с ближайшими соседями по столу – Джорджи и миссис В.?
– Именно так, сэр.
– Никто не задавал неудобных вопросов?
– Мистер Бичинг и мисс Хаквуд были весьма тактичны, поскольку знали, кто я на самом деле, а мисс Мидоус тем более со мной знакома. Леди Хаквуд пребывала в дурном расположении духа и не слишком интересовалась гостями.
– Но уж такой сноб, как сэр Генри, наверняка полюбопытствовал бы насчет фамильного герба и прочего такого?
– Как только дамы удалились в гостиную, сэр Генри в самом деле начал задавать вопросы генеалогического характера, однако я постарался перевести разговор на другую тему, еще больше интересующую.
– Это какую же?
– Тему скачек, сэр. Я поделился с ним некоторыми соображениями по поводу завтрашнего заезда в три тридцать в Аскоте. У одного моего знакомого по клубу «Ганимед» брат работает в довольно известных конюшнях в Лэмбурне.
– Вы ему дали наводку на победителя?
– Предложил кое-какие рекомендации, сэр.
– Он оценил?
– Сэр Генри и сам неплохо разбирается в скаковых лошадях, однако налаживанию отношений это весьма поспособствовало. Он велел Бикнеллу, дворецкому, принести последнюю бутылку «Уорса»
[12]
1885 года, чтобы мы могли выпить за успех его завтрашней ставки у букмекера.
– Хорошее винцо?
– Весьма способствует пищеварению, сэр.
– Кстати, Дживс, вы, случаем, не прихватили из Лондона запас подкрепляющего на экстренный случай?
– Сию минуту приготовлю, сэр.
Десять минут спустя, пропустив стаканчик на сон грядущий, я отправился в спальню, где Дживс уже разложил на кровати мою лиловую пижаму с золотым кантом. День был долгий и трудный, и я с удовольствием погрузился в сон без сновидений.
Не знаю, как другие, а я с утра бываю бодр и весел, как пташка. Чашка чая и свежая газета пробуждают улыбку на вустерских устах, а умываясь, я напеваю мелодии из популярных мюзиклов.
То июньское утро не стало исключением. Дживс прошелся по местным лавкам и наверстал упущенное вчера. Желток яйца сиял приятно-оранжевым оттенком, а бекон по своему происхождению никоим образом не был связан ни с какими Джудами, хоть заметными, хоть незаметными. Над Кингстон-Сент-Джайлз раскинулось безоблачное небо, однако впереди ждали серьезные задачи, и я не сомневался, что они потребуют от меня напряжения всех духовных и физических сил. Увы, не знал я и не ведал, благодушно покуривая в саду после завтрака, что судьба уже подкарауливает меня с кистенем.
Начиналось все как будто неплохо. Я уже дошел до третьей главы «Дома с фронтоном», в которой обнаружили третий труп – на этот раз позади сарайчика в саду. Я раздумывал, не съездить ли к побережью, раздобыть рыбы к обеду, как вдруг из дома появился Дживс и сообщил свежие новости.
– Из Мелбери-холла пришло известие, сэр, что сегодня к вечеру ждут еще одного гостя.
– Отлично, и кто он?
– Она, сэр. Леди Джудит Паксли.
Мороз пробежал у меня по коже, несмотря на яркое солнце.
– А эту людоедку за каким дьяволом сюда принесло?
– Как я понял, она – подруга леди Хаквуд еще со школьных лет, сэр.
Я почувствовал, что разум мой буксует.
– Страшно представить ту школу, а, Дживс?
– В самом деле, сэр, подобная картина находится за гранью человеческого воображения.
– Как вы думаете, в ту эпоху старина Исаак Ньютон уже сочинил свою теорию?
– По всей вероятности, состояние естественных наук далеко отставало от нынешнего, сэр.
Я собирался еще поизощряться за счет почтенной дамы, но тут меня отрезвила неожиданная мысль.
– Если они учились вместе, получается, леди Хаквуд воспитывалась в той же школе, что и…
– Совершенно верно, сэр.
– …что и тетя Агата!
– Видимо, все три дамы обучались там одновременно.
– А значит, леди Хаквуд и с тетей Агатой дружит!
– Логически неизбежный вывод, сэр.
– Ставки повышаются, а?
– Не вижу большой угрозы, сэр, хотя осторожность не помешает.
Наверное, нужно объяснить, что леди Джудит Паксли сыграла некую роль в одном мучительном эпизоде моей юности. Она гостила в поместье в Шропшире, где я из-за не вовремя запертой щеколды застрял ночью на крыше в костюме Юлия Цезаря, и меня оттуда снимала бригада местных пожарных. Леди Джудит – вдова сэра Мортимера Паксли, большой шишки в мире химии, и сама она тоже ведущий авторитет в науке, если я правильно запомнил, в изучении шумерских клинописных табличек.
– Вот что меня беспокоит, Дживс: если кто-то там пришел, то вроде как еще кто-то в пути?
– Быть может, сэр, вы хотели процитировать поэта Перси Биши Шелли: «Пришла Зима, зато Весна в пути»
[13]
?
– Вот-вот. В смысле не явится ли вслед за ней и тетя Агата?
– Я думаю, можно с уверенностью предполагать, что леди Уорплесдон на какое-то время задержится в Лондоне.
– Черт возьми, Дживс, будем надеяться на это! Мы ведь ей оставили хороший запас провианта и второй ключ для малолетнего преступника?
– Ее светлость обеспечена всем необходимым, сэр.
– Ну и отлично. А я в любом случае близко не подойду к Мелбери-холлу. Съезжу в Суонидж, подышать морским воздухом.
