Кое-как состряпали ему приличный наряд, частью из моих вещей, частью – из его собственных. Я усадил его в машину и помахал рукой вслед.
Когда авто скрылось из виду, я ощутил внезапное стеснение в области желудка. Сперва я подумал, это дает о себе знать съеденный за ленчем сандвич с ветчиной, но потом сообразил, что не в сандвиче дело. Неужели причина моих терзаний в том, что не Б. Вустер, а так называемый лорд Этрингем будет сидеть за ужином рядом с Джорджианой Мидоус?
Я отбросил эту мысль как недостойную и, вернувшись в дом, принялся обдумывать, как бы помирить Амелию Хаквуд с П. Бичингом, адвокатом.
Глава 3
Что толку гадать, как проходит ужин в Мелбери-холле? От одних предположений голова кругом. Важно было подкрепить силы в преддверии грядущих событий, так что в девятом часу вечера я отправился на поиски еды. «Красный лев» – дешевая пивнушка, а посетители – сельские труженики с не отмеченными печатью интеллекта лицами и до того похожие друг на друга, что невольно закрадывается подозрение, а не состоят ли они все в близком родстве такого сорта, которое сурово осуждается в Ветхом Завете. «Заяц и гончие» на той же улице – заведение классом повыше. По крайней мере, там есть отдельный зал, где путник избавлен от тесного общения с местными йоменами. Скоро я уже сидел за столиком у окна с пинтой эля и хорошим куском пирога с почками. «Тайна дома с фронтоном» скрасила мое одиночество, и около часа спустя довольный жизнью Б. Вустер отправился в обратный путь к коттеджу «Морская даль», вдыхая полной грудью аромат боярышника.
Давно наступила ночь, а я уже добрался до пятой главы и обнаружения второго трупа, когда во дворе послышался звук мотора. Пока Дживс вылез из машины и погасил фары, я распахнул входную дверь.
– Ну что, Дживс? Я весь обратился в слух!
– Надеюсь, сэр, вы приятно провели вечер. Сожалею, что не мог служить…
– К черту мой вечер! Как все прошло? Вас не разоблачили?
– Нет, сэр. Счастлив сообщить, что исполненная мной роль не вызвала никаких нареканий.
– Дживс, не время умалчивать. Я требую полного отчета! Не пропускайте ни единой подробности, даже если она вам кажется пустячной.
– Слушаюсь, сэр. Постараюсь нарисовать связную картину.
Так он начал свой рассказ. После коктейлей общество переместилось из гостиной в просторную столовую. Дживса усадили между Джорджианой Мидоус и Эйлин Венаблз – матушкой нареченного.
– А что сэр Генри? – спросил я.
– Всячески старался произвести впечатление. Поразить гостеприимством.
– Вино текло рекой? Предлагали добавки фуа-гра?
– У меня сложилось впечатление, что он все поставил на кон.
– Ясно. А как выглядела… счастливая парочка?
– Трудно сказать, сэр. Разговаривал главным образом мистер Сидни Венаблз. Он рассказал несколько историй о своей работе на посту окружного судьи Чанамасалы.
– Кто бы сомневался… И в этих историях сам Венаблз, несомненно, рисовался в наилучшем свете?
– По словам этого джентльмена, все, с кем ему приходилось сталкиваться, проникались к нему глубочайшим почтением.
– А Джорджиана? Как она?
– Очаровательная девушка, сэр. Нечасто встретишь человека, способного так непринужденно и в то же время здраво рассуждать о произведениях Шопенгауэра. В характере мисс Мидоус глубокая серьезность сочетается с живостью и непосредственностью. К тому же она всерьез заботится о близких. У меня сложилось о ней самое…
– Ладно-ладно, Дживс. Я ведь тоже с ней знаком, черт возьми!
– Прошу прощения, сэр. Я не хотел…
– Что скажете о младшем Венаблзе?
– Мистер Руперт Венаблз производит впечатление человека, вполне довольного жизнью. По-моему, он унаследовал от отца многие черты характера, хотя на этот вечер с готовностью уступил, если можно так выразиться, трибуну.
– А как он относится к Джорджиане?
Дживс задумался. Я буквально слышал, как в его гениальном мозгу крутятся шестеренки в поисках самого подходящего слова. К сожалению, когда он его нашел, слово оказалось мне незнакомым.
– Я бы назвал его обращение весьма куртуазным, сэр.
– В смысле безобразным?
– Можно и так сказать, сэр.
– Гм.
Я не вполне разобрал, в чем тонкость, ясно было одно: дело неладно.
– Слушайте, Дживс, вот чего я понять не могу: почему ее брак с этим писателем спасет Мелбери-холл? Его книги так хорошо продаются?
– Едва ли, сэр. Общеизвестно, что литературным трудом прокормиться невозможно.
– Значит, папаша богатый?
– Нет, сэр. Служащие из колоний получают скромную пенсию, даже если занимали крупные посты. Финансовое благополучие семьи зиждется на материнском наследии. Миссис Венаблз родом из Спансоу.
– Из испанцев?
– Спансоу, сэр. «Сосисочные упаковки Спансоу», весьма известная уилтширская фирма, поставщик двора. Недавно компанию перекупил американский пищевой концерн. Миссис Венаблз после смерти родителей принадлежит контрольный пакет акций. Она значится независимым членом правления «Тушенки Хикори» в Цинциннати.
Я присвистнул.
– Все ясно…
– Фирме принадлежит также торговая марка соуса, так называемого кетчупа. Возможно, вам в Нью-Йорке доводилось с ним сталкиваться?
– Боже правый, неужто «Горячий парень Хикори»?
– Он самый.
– «Попробуешь – пар из ушей»!
– До меня доходили подобные отзывы, сэр, хотя самому не случилось отведать.
– Сведения верные?
– Миссис Венаблз не скупилась на подробности, сэр. Она не настолько разговорчива, как ее муж, однако точно так же довольна своим жребием.
– Чему и удивляться… А как дела у горемычного Вуди? Брезжит луч света?
– Боюсь, что нет, сэр. По моим наблюдениям, сэр Генри довольно суров с мистером Бичингом. А мисс Хаквуд несколько раз притворилась, будто не слышит, как он просил передать соль.
– В опале, значит, бедняга. Может, хоть Венаблз кость ему кинул?
– Мистер Венаблз обращался к нему свысока, чтобы не сказать больше. Только мисс Мидоус пробовала вовлечь мистера Бичинга в разговор.
– А как же леди Х.? По крайней мере, хозяйка дома должна оставаться в рамках приличия…
– Леди Хаквуд держала себя довольно холодно, сэр.
– Вечная мерзлота?
– Если и теплее, то на один-два градуса, не больше. Когда бы не крикетный матч в субботу, мистера Бичинга, пожалуй, и в дом бы не пустили.
Я обдумал полученные сведения, и мне они не понравились.
