После шести месяцев изнурительной работы ряды «Черного фронта» вновь стали пополняться. В него по всей Германии вступило более тысячи человек. Казалось, Штрассер вновь был на коне.
Рост численности членов «Боевого содружества» опять вызвал к жизни проблему создания собственной охранной группы, которая была бы в состоянии успешно противостоять нарастающему террору гитлеровских штурмовиков. Исполнительный комитет КГРНС уже давно вынашивал этот план. В октябре 1930 года были созданы «Вооруженные революционные бойцы», которые в июне 1931 года поступили в распоряжение Вальтера Штеннеса. На Втором имперском конгрессе эта идея получила дальнейшее развитие. Под руководством Ганса Вендта была создана «боевая саботажная группа». Но после того как Вендт покинул ряды «Боевого содружества», а склады с боеприпасами, принадлежавшими саботажной группе, взлетели на воздух, Штрассеру пришлось обходиться несколькими личными охранниками, которые сопровождали его во время поездок по стране.
С октября 1931-го по июль 1932 года революционные национал-социалисты проводили свои мероприятия под защитой коммунистических боевых организаций. Со временем количество нападений гитлеровских штурмовиков сократилось. Но это было связано отнюдь не с усилившимися мерами безопасности или более лояльной позицией СА, а с тем, что «Боевое содружество» фактически прекратило проводить публичные мероприятия. Но в июне 1932 года гауляйтеры НСДАП получили приказ всячески противодействовать вновь активизировавшимся революционным национал-социалистам. По стране вновь прокатилась волна нападений и покушений.
4 сентября 1932 года майор Бухрукер по поручению исполнительного комитета «Боевого содружества» призвал наиболее решительных членов организации вступать в «Черную гвардию». Обязательными критериями для приема были: дисциплина, преданность идее, неукротимый боевой дух. Эта организация, сплотившая в своих рядах «политических солдат», должна была сражаться до полной победы с вооруженными фашистскими группами. «Черная гвардия» должна была участвовать не только в самообороне, но и в пропагандистских акциях. Чтобы расширить базис этой структуры, Бухрукер обратился «к старым штурмовикам, которые осознали бесперспективностъ политики Гитлера; к честным красным фронтовикам, которым стала понятна бессмысленность братоубийственной борьбы; к членам „Стального шлема“, которые не хотели возвращения монархических трусов, истинных виновников позора 9 ноября 1918 года; к товарищам из „Имперского знамени“, которые пережили крах, но не утратили желания сражаться».
Когда в октябре 1932 года майор Бухрукер поручил «Черной гвардии» выполнение политических задач, то придал этой организации некий историко-мифологический аспект. Заглянув во времена Крестьянской войны, Бухрукер нашел там прототип «Черной гвардии» — «Черный отряд Флориана Гейера». «Черная гвардия» должна была на манер гитлеровских СС стать элитой немецких революционеров, «острием меча „Боевого содружества“».
7 октября 1932 года состоялся Третий имперский конгресс КГРНС, на котором в качестве гостей присутствовали представители «Вервольфа», «Оберланда», «Действия», «Ландсфолька» и революционных СА. На съезде обсуждались в основном вопросы, касающиеся «Черной гвардии». Центральной темой стала выбранная Штрассером тема «прорыва» Немецкой революции и начала подготовки к ней. Место проведения конгресса, городок Лойхтенберг, было выбрано не случайно. Оно должно было продемонстрировать связь между «Боевым сообществом» и молодыми социалистами. Дело в том, что в Лойхтенберге существовал сильный молодежный социалистический кружок, состоящий в основном из членов «Немецкого фрайшара». Эта организация ставила целью возрождение истинно немецкой демократии. «Фрайшар» сотрудничал с «Имперским знаменем», Младогерманским орденом Артура Марауна, а в своих теоретических разработках опирался на идеи профессоров Адольфа Райхвайнена и Ганса Фрейера. В одинаковой степени отрицая фашистский и коммунистический тоталитаризм, эта политизированная молодежь стремилась провести в жизнь общественную систему, построенную на религиозной и социальной этике. Члены «Немецкого фрайшара» установили контакты с революционными национал-социалистами и национал-революционерами еще в 1930 году. Среди их первых союзников из этого лагеря оказались Фридрих Хильшер, Карл Петель и Отто Штрассер. Дискуссия, проведенная на тему «Немецкая нация с Марксом или против него?», стала их самым крупным мероприятием, о котором говорили по всей Германии.
Третий конгресс «Боевого содружества» длился три дня. На нем присутствовало около 200 делегатов и 250 гостей. Штрассер и Бухрукер решили сделать ставку на внешние эффекты, на визуальное оформление конгресса. На немногих уцелевших фотографиях можно увидеть новую форму революционных национал-социалистов: черная рубашка, портупея, черные брюки, сапоги и низкая черная фуражка. Все это дополнялось специальным знаком на галстуке: перекрещенными серебряными мечом и молотом. Их торжественное шествие очень напоминало манифестации «вервольфов» или эсэсовцев. В основном новая форма выдавалась членами «Черной гвардии», что должно было продемонстрировать ее принадлежность к «новой аристократии, новому слою господ, осознанному меньшинству».
Вечером 7 октября исполнительный комитет сделал сообщение о деятельности «Боевого содружества» за прошедший год и революционных акциях, запланированных на ближайшее время. Штрассер акцентировал внимание присутствовавших на новых успехах движения революционных национал-социалистов. В связи с этим он призвал региональных лидеров еще более усилить пропагандистскую деятельность. После этого состоялись перевыборы исполкома КГРНС. Сенсации не произошло. В него вновь попали Штрассер, Бухрукер и Бланк. Собственно говоря, сам конгресс начался на следующий день, 8 октября. В 14 часов Отто Штрассер сделал перед собравшимися делегатами и гостями длиннющий аналитический доклад о слабости партийной парламентской системы. Он предрекал скорейшее крушение Веймарской республики, но вряд ли предполагал, что оно не доставит ему никакой радости. Во второй части Штрассер вел речь о задачах «Боевого содружества», которое уже называл «рыцарским орденом» и «офицерской школой Немецкой революции». После короткого финансового отчета лидер тюрингского боевого округа зачитал приветственные телеграммы, которые пришли от председателя «Вервольфа» Клоппе, «Национал-социалистической оппозиции» в лице гауляйтера Рота и «Союза немецких национал-коммунистов». После этих поздравительных адресов были зачитаны дружеские письма из Голландии, Австрии и Судетской области Чехословакии. Сам конгресс закончился назначением руководителя «Черной гвардии».
Сравнивая количество гостей и поздравительных телеграмм, казалось, что «Черный фронт», как и в 1931 году, остался формальным объединением штрассерианцев, «вервольфов» и некоторой части представителей «Ландсфолька». Примечательно, что после окончания пленарных заседаний состоялся закрытый «товарищеский ужин», на котором присутствовали не только известные деятели «Черного фронта», но и новые лица: издатель из Йены Дидерик, социалистически настроенный профессор Борински, редактор газеты «Оппонент» Харро Шульце-Бойзен. Тот самый Шульце-Бойзен, который позже создаст легендарную «Красную капеллу». Эти люди подробно излагали свое видение социализма. Выглядело это так, будто Штрассер решил наконец-то прислушаться к чужому мнению. Но на самом деле он пригласил почетных гостей, чтобы показать им генеральный сбор и присягу тысячи членов «Черной гвардии». Это должно было стать наглядным подтверждением силы не только нового подразделения, но и всего «Черного фронта».
