Солдаты корпуса «Свободная Индия» учатся обращаться с тяжелым противотанковым ружьем 41
Почти сразу же после высадки, 27 июня американцы вытеснили немцев с полуострова Котентен и захватили Шербур (при этом немцы разрушили порт, и потребовалось несколько недель, чтобы восстановить его). Тем временем англичане под командованием Монтгомери на востоке не могли выбить немцев из Кана. Возникала опасность, что союзники окажутся запертыми в Нормандии, особенно после того, как шторм, разразившийся 19–23 июня, серьезно повредил гавань Малберри на нормандском побережье и прибил 800 судов к берегу. Командующий американской 1-й армией Омар Брэдли начал перебрасывать свои силы на юг, чтобы выполнить первоначальные задачи плана «Оверлорд»: прорваться к Авраншу у основания полуострова Котентен, откуда открывалась дорога к завоеванию Бретани и местных портов, что уже должно было быть осуществлено 3-й армией Джорджа Паттона. Этот прорыв даст союзникам пространство для действий, в результате чего армии смогут двинуться через Францию в Германию.
Для нанесения массированного лобового удара Брэдли собрал двенадцать дивизий в четырех корпусах. 8-й корпус Троя X. Миддлтона и 7-й корпус Дж. Лоусона Коллинза на западе должны были продвигаться на полной скорости с западного побережья до Авранша. Тем временем 10-й корпус Чарльза X. Корлета получил задачу захватить Сен-Ло в центре, а 5-й корпус Леонарда Т. Героу у Гомона должен был «держать ступицу колеса», как выразился Брэдли, и прикрывать правый фланг британской 2-й армии.
Корпус Миддлтона, расположенный далеко на западе, начал атаку 3 июля. Но она полностью провалилась. На следующий день 7-му корпусу Коллинза повезло не больше, тогда как 10-й корпус немного продвинулся в районе Сен-Ло.
По мнению Брэдли и командующих его корпусами, вина за это лежала на командирах американских дивизий, которые в огромном количестве случаев руководили действиями своих войск плохо. Брэдли сместил несколько командиров, но огромной проблемой, с которой столкнулись американцы, были бокажи — живые изгороди в деревнях Нормандии, совершенно неожиданно заставшие американцев врасплох. Войска не были обучены их преодолению. Вся зона ответственности американских войск — or берега Котентен до линии Гомон-Байо — была покрыта этими бокажами. В британском секторе на востоке бокажи чередовались с холмами. В течение нескольких веков нормандские фермеры разделяли свои земли на небольшие поля изгородями в три или четыре фута высотой. Эти ограждения позже поросли густым кустарником, ежевикой, боярышником и низкорослыми деревьями. Живым изгородям отводилась роль заборов, удерживавших домашний скот, они отмечали границы и защищали от морских ветров.
В первых моделях Панцерфауста детонатор устанавливался в пусковой ствол отдельно от заряда
Между такими огороженными участками войска могли перемещаться, не будучи замеченными. Бокажи оказались идеальным местом для организации обороны немцев. Широко применяя Панцерфаусты, противотанковую артиллерию, замаскированные танки и пулеметные точки, немцы сделали продвижение союзников вперед практически невозможным. Они могли варьировать тактику действий в обороне, поскольку противотанковая артиллерия поражала танки союзников на расстоянии до 2000 метров, но немцы могли подпустить их и поближе.
Один из офицеров союзников так описывал эти события: «Уцелевшим танкам 4-го батальона 22-й бронетанковой бригады было указано точное время отхода, поскольку после этого должен был начаться массированный артналет на Виллер-Бокаж при участии американской артиллерии с западного направления, чтобы прикрыть отход. „Шерман“ сержанта Локвуда прошел всего несколько ярдов через площадь Виллер-Бокажа, как его двигатель заглох. Механик-водитель с ужасом докладывал: „Я не могу запустить проклятый двигатель!“ К великой радости, из следовавшего за ними танка выскочил сержант Билл Моор и под огнем снайперов и пулеметов изловчился прицепить трос к корпусу заглохшего танка и отбуксировать его за пределы городка буквально за несколько минут до начала заградительного огня. „Мы чувствовали себя скверно, покидая городок, — рассказывал Локвуд. — Нам казалось, что наши усилия тратились совершенно понапрасну“. На следующий день действовавший восточнее 30-й английский корпус силами своей 50-й дивизии предпринял новую серию атак на позиции 901-го немецкого мотопехотного полка, оборонявшего Тилли. Наступление англичан поддерживали 11 эскадрилий истребителей-бомбардировщиков. Эти атаки предпринимались с целью отбросить части учебной танковой дивизии и осуществить на этом участке достаточное давление, чтобы дать возможность 7-й бронетанковой дивизии возобновить наступление. Однако две бригады 50-й дивизии, наступавшие на фронте в 400 ярдов, не смогли продвинуться ни на шаг. По мнению немцев, успех в тот день им обеспечили Фаустпатроны, представлявшие собой мощное противотанковое средство пехоты индивидуального пользования, которое немцы стали широко и эффективно применять против танков союзников в условиях закрытой местности. По непонятной причине, которая, вероятно, никогда не станет известной, генерал Бакнэлл не попросил во 2-й армии каких-либо сил пехоты для обеспечения непосредственной поддержки действовавших в отрыве танков 7-й бронетанковой дивизии. Массированный артиллерийский обстрел американской артиллерией окрестностей Комона сорвал удар 2-й немецкой танковой дивизии против позиций английских танков, хотя затем для них возникла серьезная угроза окружения».
Нацистская пропаганда пыталась изобразить фольксштурм, вооруженный Панцерфаустами, как грозную силу
По мере того, как сжималось кольцо вокруг Берлина, действия нацистского руководства становились все более хаотическими и отчаянными. Ответом фюрера на прорыв советских танковых бригад в направлении Берлина стал приказ сформировать так называемую дивизию истребителей танков — «Панцерягд». Это многообещающее название оказалось очередным нацистским блефом. Соединение представляло собой подразделения велосипедистов. Многих его военнослужащих взяли прямо из гитлерюгенда. Каждый велосипедист должен был везти с собой по два Фаустпатрона. Предполагалось, что в момент появления советских танков ИС или Т-34 боец должен был спрыгнуть с велосипеда и быть готовым к уничтожению бронированных махин. Следует заметить, что даже японцы не посылали своих камикадзе в бой на велосипедах. Гудериан с горечью вспоминал об этом событии: «26 января Гитлер приказал сформировать танкоистребительную дивизию. Название этого нового соединения звучало красиво и многообещающе. Но больше ничего и не было. В действительности же это соединение должно было состоять из рот самокатчиков под командованием храбрых лейтенантов; вооруженные Фаустпатронами расчеты этих рот должны были уничтожать Т-34 и тяжелые русские танки. Дивизия вводилась в бой поротно. Жалко было храбрых солдат!» В условиях краха войны некий энтузиазм был присущ только молодежи и некоторым из эсэсовцев. Гиммлер все еще продолжал верить в особую миссию Фаустпатронов. 2 апреля из специального поезда рейхсфюрера СС поступило предложение набрать на фронт еще четыре тысячи человек дополнительно к тем двадцати пяти тысячам, которые предстояло мобилизовать из почтовой службы Третьего рейха. Нацистские лидеры явно старались выполнить план по призыву на службу восьмисот тысяч человек. В штабе армии группы «Висла» стали опасаться: если для всех этих людей не хватит оружия, то их пребывание на фронте будет более чем бесполезно. Но нацистское руководство оказалось вполне готово к такому повороту событий. Оно собиралось снабдить новобранцев небольшим запасом Фаустпатронов, а также раздать каждому по гранате, чтобы солдат мог подорвать себя вместе с несколькими военнослужащими противника. «Это приказ об организации массового убиения людей, — писал полковник Айсман, — ни больше ни меньше».
