— Она никакая не Верховная жрица! Она недолетка! И Дом Ночи Талсы принадлежит мне и только мне! — Неферет почти визжала. — Нет! С меня довольно связи твоего отца с Зои! Ее оказалось недостаточно, чтобы убить девчонку, а значит, придется прибегнуть к более суровым мерам. Если Зои откажется возвращаться с острова, я использую Стиви Рей или Афродиту — а может быть, их обеих. Им нужно преподать хороший урок послушания.
— Как пожелаешь, моя королева, — ответил Калона, бросая выразительный взгляд на Рефаима. Тот на миг заколебался, но потом тоже склонил голову и тихо прошептал:
— Как пожелаете…
— Очень хорошо, и довольно об этом! Рефаим, в местных новостях сообщают о банде, свирепствующей возле средней школы Уилла Роджерса. Неизвестные убийцы перерезают людям глотки, так что те умирают от кровопотери. Думаю, если мы выследим эту банду, то найдем моих милых красных недолеток. Сделай это. Но незаметно.
Рефаим, не говоря ни слова, кивнул головой.
— А теперь я желаю понежиться в прелестной мраморной ванне. Калона, любовь моя, жди меня в постели, я скоро присоединюсь к тебе.
— Но, моя королева, разве ты не хочешь, чтобы я отправился на поиски красных недолеток вместе с Рефаимом?
— Не сегодня, милый. На сегодня у меня есть для тебя поручение более личного свойства. Мы слишком долго были в разлуке. — Она провела красным ноготком по груди Калоны, и тот собрал все свои силы, чтобы не отдернуться.
Но Неферет была слишком наблюдательна. Видимо, она заметила его мимолетный порыв, потому что голос ее прозвучал холодно и жестко.
— Я неприятна тебе, Калона?
— Нет, конечно! Как ты можешь быть неприятна? Я буду с нетерпением ждать тебя, как обычно.
— Ты будешь в моей постели, Калона, ожидая возможности доставить мне наслаждение, — проговорила Неферет. С жестокой улыбкой на устах она повернулась и плавно прошествовала в огромную ванную, занимавшую половину роскошного пентхауса.
Когда Неферет с оглушительным грохотом захлопнула за собой распашные двери, Калоне показалось, будто тюремный надзиратель задвинул засов его камеры.
Минуту-другую они с Рефаимом стояли в полной тишине. Когда Бессмертный снова заговорил, голос его дрожал от с трудом сдерживаемого гнева.
— Нет такой цены, которую я не готов заплатить за то, чтобы вырваться из-под ее власти!
Он брезгливо провел рукой по груди, словно хотел стереть прикосновение Неферет.
— Она обращается с тобой так, словно ты ее раб, — сказал Рефаим.
— Этому никогда не бывать, — мрачно ответил Калона.
— Но сейчас это так. Она даже имела наглость приказать тебе держаться подальше от Зои, хотя в ее душе живет частица той черокской девушки, с которой ты был связан на протяжении долгих веков!
Возмущение, звучавшее в голосе сына, было созвучно чувствам самого Калоны.
— Нет, — еле слышно прошептал он, обращаясь больше к себе, чем к Рефаиму. — Пусть Тси-Сги-ли воображает, будто контролирует каждый мой шаг, пусть считает себя богиней, но она не вездесуща. Она не может знать всего. И не узнает. — Огромные крылья Калоны возбужденно всколыхнулись. — Я думаю, ты был прав сын мой. Я смогу заставить Зои покинуть Скай, если она поймет, что даже там не сможет избавиться от нашей связи!
— Это логично, — кивнул Рефаим. — Она прячется там от тебя. Покажи ей, что она недооценила твое могущество. И неважно, что Тси-Сги-ли не одобряет этот шаг.
— Я не нуждаюсь в одобрении этой твари!
— Вот именно, отец мой, — склонил голову Рефаим.
— Решено, сын мой. А теперь поднимись в ночное небо и разыщи красных недолеток. Это умиротворит Неферет. Но я жду от тебя еще кое-чего. Разыщи Стиви Рей и не спускай с нее глаз. Наблюдай за каждым ее шагом. Я уверен, что все ее силы связаны с Тьмой. Не сомневаюсь, что в свое время мы сможем использовать ее в своих интересах, но для начала нужно извратить ее связь с Зои и этим Домом Ночи. У нее должны быть слабые места! И мы непременно их найдем, если будем наблюдательны. — Калона помолчал, а потом рассмеялся невеселым смехом. — Слабости могут быть такими полезными!
— Полезными, отец?
Калона внимательно посмотрел на своего сына, удивленный странным выражением его пернатого лица.
— Полезными, сын мой. Ты так долго находился вдали от этого мира, что успел забыть разрушительную силу, которой может обладать одна-единственная человеческая слабость!
— Я… я не человек, отец мой. Мне трудно разобраться в этих слабостях.
— Конечно… конечно. Просто разыщи Красную и понаблюдай за ней. А я уж сам решу, что и как мы сможем использовать, — рассеянно пробормотал Калона. — Но сейчас, чтобы не скучать в ожидании очередного приказа Неферет, — он весь скривился, произнося это имя, словно сам звук его был ему отвратителен, — я проберусь в царство снов и преподам Зои, а заодно и Неферет, урок игры в прятки.
— Да, отец мой, — ответил Рефаим.
Калона молча смотрел, как его сын распахивает стеклянные двери и выходит на каменную крышу.
Рефаим прошел по балкону к невысокой балюстраде, ограждавшей край крыши, перепрыгнул на узкий карниз. Здесь он распахнул свои огромные черные крылья и медленно, грациозно, поплыл в ночном небе, пока не скрылся далеко внизу.
На миг Калона позавидовал сыну. Ему бы тоже хотелось, спрыгнуть с крыши этого огромного небоскреба под названием «Майо» и ринуться в черное, хищное небо, чтобы охотиться, искать и находить!
Но нет. Этой ночью его жала другая охота. Пусть ради нее ему не придется подниматься в небо, однако в конце его все равно ждало неизбежное удовольствие.
Чужой ужас может быть таким приятным.
Калона вдруг вспомнил Зои такой, какой ни дел ее в последний раз. Это было в тот самый миг, когда его душа исторглась из Потустороннего мира и вернулась обратно в тело. Ужас тогда испытывал именно он, и у него были на то причины. Он не сумел удержать душу Зои в Потустороннем мире и не смог убить ее. Отныне Тьма, на основании клятвы Неферет, скрепленной ее кровью и его согласием, могла заполучить его целиком и захватить в плен его собственную душу.
Калона содрогнулся. Он уже давно был связан с Тьмой, но никогда не давал ей власти над своей бессмертной душой.
Путешествие в Потусторонний мир было для него крайне мучительным. Дело было не в боли, которая оказалась не так уж невыносима, хотя, конечно, ужасна. И даже не в ощущении полной беспомощности, хотя щупальца Тьмы плотно оплетали все его тело. Страшнее всего оказался безнадежный ужас, вызванный отказом Никс.
«Простишь ли ты меня когда-нибудь?» — спросил он у Богини.
Ее ответ ранил Калону гораздо страшнее, чем клеймор Старка.
«Если когда-нибудь ты станешь достоин прощения, то сможешь попросить о нем. Но не раньше»
