Агрессия Третьего рейха в отношении занимавшей нейтралитет Голландии до сих пор остается одним из самых странных сюжетов в истории Второй мировой войны. Начав вторжение 10 мая 1940 года, немецкие войска фактически в маршевом порядке прошли всю страну. Уже 14 мая нидерландское командование, видя бессмысленность военного сопротивления, приказало прекратить огонь, после чего была подписана капитуляция. Многие из историков отмечали, что захват Голландии в большей степени напоминал аншлюс Австрии, нежели боевые действия против какой-либо из стран Западной Европы. Сами же голландцы рассматривали немцев не просто как европейских соседей, а как неких этнических братьев. Подобное отношение стало предпосылкой для формирования на территории Нидерландов широкого коллаборационистского движения. Более 50 тысяч голландцев оказались в составе немецких воинских формирований, 10 тысяч из них погибло на Восточном фронте. В то же самое время потери среди голландцев, сражавшихся против Германии, были куда более скромными.
Основой для голландского коллаборационизма стало созданное в 1931 году Национал-социалистическое движение Нидерландов, во главе которого стоял Антон Муссерт. Когда состоялся захват страны, движение Муссерта насчитывало около 100 тысяч человек. Как и большинство европейских коллаборационистов, голландские национал-социалисты являлись активными поборниками идеи формирования «Европейского союза». Справедливости ради отметим, что в Германии к подобным планам всегда относились с изрядным скепсисом. «Европейский союз» был для Третьего рейха пропагандистской уловкой, но отнюдь не геополитическим проектом, который надлежало реализовать сразу после прекращения боевых действий. Хотя немецкие дипломаты и представители оккупационных властей об этом предпочитали умалчивать. Несбыточные надежды голландских коллаборационистов весьма облегчали управление захваченными территориями.
Фактически сразу же после захвата немецкими войсками Голландии Антон Муссерт стал разрабатывать свой собственный проект, предполагавший осуществление европейской интеграции. В итоге 27 августа 1940 года предводитель голландских национал-социалистов представил Гитлеру меморандум, в котором предлагал сформировать «Союз германских народов». Основу этой федерации должны были составить немцы, голландцы, шведы, норвежцы, датчане и швейцарцы. Предложенный союз должен был охватывать территорию всей Западной и Северной Европы. Предполагалось, что «Союз германских народов» будет дополняться федерацией юго-восточных народов, которая в свою очередь контролировалась бы фашистской Италией. В своем проекте Муссерт воздерживался от предложений государственно-правового и дипломатического характера, но подчеркивал, что будущий «Европейский союз» должен был обладать общими вооруженными силами и общей экономикой.
Если внимательно изучить данный документ, то можно обнаружить, что за формальными словами об «уважении прав европейских народов» скрывалось желание прирастить территорию Голландии за счет соседних стран. Например, Муссерт заявлял о намерении «присоединить» к Нидерландам Фландрию, Брабант и Лимбург. Кроме того, голландские национал-социалисты хотели увеличить колониальные владения своей страны. Кроме уже имевшейся Голландской Ост-Индии планировалось «освоить» Южную Африку и Конго. Что характерно, свои аппетиты коллаборационисты маскировали «благими намерениями». Сам Муссерт в своем меморандуме весьма патетично заявлял о том, что «является сыном своего народа, который желает своему народу только лучшего и видит в реализации изложенных идей гарантию счастливого будущего».
Идея создания «Союза германских народов» как базы для осуществления предполагаемой евроинтеграции казалась Антону Муссерту настолько удачной, что он некоторое время был буквально одержим ею. Свое восприятие «объединенного континента» в 1940 году он изложил в брошюре «Задачи Нидерландов в Новой Европе». На страницах этой книжицы Муссерт мечтал об «объединении 120 миллионов человек, союз которых будет безупречен с военной точки зрения, что станет основой исключительного экономического процветания». Несмотря на то что Голландия оказалась включена в состав Третьего рейха в качестве «рейхскомиссариата Нидерланды», Муссерт нисколько не сомневался, что предоставление автономии было лишь вопросом времени. Аналогичное суждение в 1942 году он вынес на страницах журнала «Юная Европа»: «В Европейском союзе голландский народ сохранит свою культуру, свои обычаи и традиции, свой язык и право вести собственную жизнь».
Сложно сказать, насколько Муссерт верил в то, что говорил. В любом случае, обращаясь в 1942 году к тысячам сторонников Национал-социалистического движения Нидерландов, он призывал поддержать Третий рейх, так как тот якобы создавал базу «сотрудничества, взаимного уважения и взаимопонимания европейских народов». Сложно сказать, чего в этих словах было больше – циничной глупости или близорукой наивности. В Третьем рейхе деятельность Муссерта воспринимали с раздражением, полагая его партию вовсе не национал-социалистической, а «буржуазно-фашистской». Никто из нацистских политиков не намеревался рассматривать план по предоставлению Голландии некой автономии. Муссерт или не хотел верить в это, или делал вид, что не верит. В любом случае на каждом углу он заявлял, что «континент должен объединиться, став общим домом, в котором каждый из народов займет свое безопасное место». Хотелось бы обратить внимание на то, что фразеология, которая используется современными сторонниками Евросоюза, фактически не поменялась за прошедшие десятилетия.
Что же происходило в Третьем рейхе, пока Муссерт активно пропагандировал среди своих соотечественников идею «Европейского союза», в котором Голландия якобы должна была получить автономию? Рейхсфюрер СС рассматривал голландцев всего лишь как человеческий материал, с одной стороны пополняющий ряды частей ваффен-СС, а с другой стороны содействующий выполнению демографических задач. Одновременно с этим имперский комиссар Зейсс-Инкварт, управлявший оккупированной Голландией, получил от Гитлера «добро» на то, чтобы голландские территории постепенно «интегрировались» в состав рейха. Выглядело так, что Муссерт просто-напросто не хотел замечать очевидного. Более того, 10 декабря 1942 года он представил на рассмотрение Гитлеру свой очередной геополитический проект! На этот раз речь шла о «Европейской Федерации». В ответ Гитлер открыто заявил о том, что Голландия и Бельгия никогда не получат автономии, но станут частями унифицированного рейха, «который будет много сильнее, нежели какая-то федерация».
Впрочем, Муссерт слышал только то, что хотел слышать, а именно слова о «политике дружбы». От него отворачивались как сторонники автономии, так и радикалы из его же собственной партии. Но даже это не смущало Муссерта. 22 июня 1943 года он громогласно заявил: «Все – для германского сотрудничества, ничего – для пангерманизма!» Сторонники «Европейского союза» из числа голландских коллаборационистов, присутствовавшие в зале, буквально зашлись в радостных криках и овациях. Несмотря ни на что, Муссерт продолжал надеяться на автономию и «равные права». Ответ из Берлина не заставил себя ждать. 8 июля 1943 года Муссерта вызвали «на ковер» к рейхсфюреру СС Генриху Гиммлеру. В кабинете у шефа «черного ордена» голландцу весьма недвусмысленного дали понять, что «партикуляристские идеи будут выжигаться огнем». Казалось бы, в сюжете о голландских коллаборационистах и их надеждах на автономию в рамках «Европейского союза» можно было поставить точку… Но нет.
