Антон снял с пояса радиотелефон и вызвал подкрепление.
Подкрепление в количестве двух крутоплечих командос явилось довольно скоро,
словно сидело в засаде где-то в соседнем вагоне. Антон коротко объяснил задачу,
и рядовые начали обыскивать купе. Сержант же, осторожно подталкивая перед собой
спотыкающуюся и как бы еще не проснувшуюся Литвинову, двинулся к выходу из
вагона. Следом шли Струмилин, Чуваева и Бордо.
Струмилин придерживал под локоток стонущую попутчицу, так и
забывшую переодеться из халата в платье, и думал, что Сонька-то Аверьянова,
оказывается, не только проститутка, но и поездная воровка! И поддельщица
документов. Литвинова, надо же!..
Он узнал ее сразу, с одного взгляда на это ошалелое, чуть
подпухшее со сна лицо в обрамлении спутанных волос. Вопрос: почему не назвал ее
настоящего имени сержанту?
Эх, где найти такого умника, чтоб ответил…
* * *
Первым чувством Ани, как только она увидела эту пресловутую
Ирочку, была жгучая ревность. «Родятся же такие!» – подумала она почти со
злобой на Природу, создающую столь совершенные творения. Фигура – прямо Мэрилин
Монро, звезда американского кино, из фильма «В джазе только девушки», недавно
виденного Аней. Только волосы у нее не неестественно-белые, а бледно-золотые.
«Бледное северное золото», как назвал этот цвет художник Верещагин, вспомнила
начитанная Анечка. Глаза… поразительные! Полное впечатление, что в глазницы
мраморного личика вставлены два сапфира. Или берилла – они тоже голубого цвета.
Восхитительные ресницы, кожа персиковая, губы как мальва. Не девчонка, а полное
обалдение.
«Прискорбно, что в придачу к такой уникальной красоте бог не
дал Ирине хоть каплю ума, а судьба не наделила счастьем», – подумала Аня – безо
всякой, впрочем, жалости, а скорее со злорадством: уникальные глаза уже наполнились
слезами, чудный ротик жалобно дрожал, золото волос словно поблекло. Ира не
выдержала пристальных взглядов двух незнакомых людей, про которых квартирная
хозяйка только и сказала: «Они тебе помогут! Держись за них обеими руками,
дурища!»
«Ты представляешь, какого ребенка она нам родит?» – шепнул в
это время Дима, приобняв жену за плечи и касаясь губами ее уха, чтобы ни в коем
случае не услышала плачущая Ира. У Ани слегка отлегло от сердца при таком его
«утилитарном» подходе.
– А тот мужчина… ну, ваш любовник, от кого вы забеременели…
он тоже внешне привлекателен? – спросила она с металлическими интонациями,
нарочно выбирая эти шокирующие, неприлично-откровенные слова, без всяких
эвфемизмов, на какие вообще-то большая мастерица. Это чтобы поставить Ирину на
место. Та вроде бы и так стояла – ниже низшего, однако Ане с самого начала
захотелось еще больше согнуть ее длинную, поистине лебединую шею.
Девушка взглянула на нее остекленевшими от слез глазами, как
бы не понимая, о чем речь, потом неловко зашарила под вязаной кофточкой,
узковатой для ее потрясающей груди («Медальон на ее груди не висел, а лежал», –
вспомнила начитанная Анечка кого-то из классиков, убей бог – неведомо кого), и
вынула смятую фотографию размером с открытку.
– Умора! Она фото этого подлеца еще и на груди носит! –
фыркнула присутствовавшая при встрече двух заинтересованных сторон Нонна. – Он
ее бросил, а она его – у сердца хранит!
Аня взяла снимок двумя пальчиками, брезгливо передернувшись:
фотография еще хранила тепло Ириного тела и слегка пахла ее потом. Чистоплотно
поджала губы – и тут же рот ее изумленно приоткрылся: в жизни не видела она
мужчину красивее, чем тот, кто изображен на снимке!
Блондин, конечно! Черты классические, смотрит вприщур, нагло
так. Даже глядя с фотографии, раздевает женщину своими глазищами. Модная
бородка, обливающая крепкие челюсти, яркий, чувственный рот – можно
представить, как он целуется, этот распутный красавчик, щекоча бедных бабенок
своей бородкой! Понятно, почему глупенькая провинциалка Ирочка не устояла, – а
кто устоял бы перед таким? Небось и она, Анечка, образец супружеской верности,
тоже дала бы существенный крен! Или нет?
За ее спиной Дима издал какой-то странный звук, и Аня мигом
поняла, что настал его черед переживать муки ревности и жестоко комплексовать
по поводу своих веснушек, и очков минус восемь с половиной, и курносого носа, и
жалкой бороденки. И своим любящим сердцем она пожалела Диму, у нее даже слезы
навернулись на глаза от этой жалости, и сразу стало легче дышать.
Ничего! Пока они с Димой вместе, они все переживут! Ну и
пусть Ирка – неземная красавица, ну и пусть при взгляде на ее любовника у Ани
задрожали коленки – Дима дороже для нее всех на свете красавцев. Прав Дима:
надо подходить к проблеме практически. Утилитарно! Думать только о будущем
ребенке, который вернет им с Димой счастье. Ирку воспринимать исключительно как
инкубатор. А того мужика с блудливыми глазами и щекочущей бородкой – выкинуть
из головы.
– Берем! – решительно стукнула Анечка себя по колену, но
тотчас спохватилась: – Я хочу сказать, что с этой минуты мы берем на себя все
заботы и о вас, Ирина, и о будущем ребенке. Предлагаемый генофонд нас
устраивает, не правда ли, Дима? Но прежде следует составить что-то вроде
договора, да?
– Не что-то вроде, а именно письменный договор из нескольких
пунктов, где четко предусмотрены взаимные обязательства сторон, – солидно
откликнулся Дима. Он хоть и работал в НИИ ихтиологии, был по внутреннему
призванию юристом. Анина свекровь до сих пор причитала, что Дима пошел на
биофак, а не в заочный юридический институт. – Это я беру на себя. К сожалению,
наш договор нельзя заверить по всем правилам в юридической консультации, однако
мы проработаем все мыслимые и немыслимые «про» и «контра», а свидетелем выступит
Нонна Алексеевна. Так что имейте в виду, Ирина, в случае нарушения каких-то
обязательств этот договор будет считаться в суде – если дело дойдет вдруг до
суда! – полноценным документом. А пока… пока условимся, что в силу вступает
устная договоренность?
– Ладно, – кинула своей повинной головой Ира. – Только…
только вы не можете дать мне немножко денег прямо сегодня? Сейчас? Авансом.
Потому что… у меня уже ни копейки не осталось, честное слово, а надо же есть, и
на мне платья начали трещать, надо что-то купить, чтобы скрыть живот, а то
вдруг меня какие-нибудь знакомые увидят…
