Лариска уходит. Кира остается одна. Надевает драгоценности. Выходит на середину сцены. Объявляет тоном конферансье: «Выступает лауреат всемирного, всеевропейского, всесоюзного конкурсов пианистов Кира Алешина! Шопен, «Экспромт-фантазия»!» Садится за рояль. Раздается звонок в дверь.
Кира встает, отпирает. Входит десятилетняя сестренка Наташка. Наташка снимает пальто, шапку и все это не вешает на вешалку, а бросает прямо на пол. Кира поднимает за ней.
Наташка. Я должна равняться на Федора Федоровича Озмителя.
Кира. Кто это такой?
Наташка. Герой-пограничник. Нас водили в Музей пограничных войск.
Кира. А как ты собираешься равняться?
Наташка. Не знаю. Нам не объясняли.
Кира. Пойдем, я тебя покормлю.
Наташка. Только не пельмени.
Кира усаживает сестру, дает ей поесть.
Садится напротив.
Кира. Наташа, а как ты думаешь, я ничего?
Наташка. На характер или на красоту?
Кира. На красоту.
Наташка (подумав). Хорошо, но чего-то не хватает.
Кира. Лучше, когда плохо, но что-то есть.
Наташка. У тебя очень красивые волосы. К тебе просто надо привыкнуть.
Кира. А ты себе нравишься?
Наташка. Очень, очень. Я прямо как принцесса. У меня к тебе просьба. Обещай, что выполнишь.
Кира. Смотря какая просьба.
Наташка. Дай мне рубль.
Кира. Зачем?
Наташка. Я пойду в кино. И там выпью лимонаду и куплю мороженое.
Кира протягивает деньги.
(Берет рубль.) Я так рада, что ты меня понимаешь. Я так боялась, что ты меня не поймешь.
Кира. А чего тут не понять-то…
Задумывается.
4
Класс. Игнатий играет. Смотрит на часы. Появляется Нисневич. Игнатий поражен.
Глядят друг на друга довольно долго.
Нисневич. Не ожидал?
Игнатий. Отчего же? Я тебя ждал.
Нисневич. Сегодня?
Игнатий. Нет. Вообще. Когда-нибудь.
Нисневич. Ты знаешь, зачем я пришел? Отдать долг.
Игнатий. Разве ты мне должен?
Нисневич. Да. Помнишь, ты сломал руку и я занял твое место?
Игнатий. Не ты бы, так другой бы занял.
Нисневич. Пусть бы другой, но не я. Так вот. Я тогда занял твое место, а теперь ты займи мое.
Игнатий. А ты куда? На мое?
Нисневич. Я? На новый виток. Вверх по спирали. На повышение.
Игнатий. Какое может быть повышение у первой скрипки?
Пауза.
Нисневич. Я сказал дирижеру, что ты – самый талантливый из нашего выпуска. Но просто выпал из воза. Нереализованный человек. Черт знает что… Даже старые чайники и те собирают в металлолом и переплавляют их в самолет. А люди остаются нереализованными, ветшают и пропадают. Это бесхозяйственно, в конце концов. Драма для личности и бесхозяйственно в общественном масштабе.
Пауза.
Почему ты молчишь?
Игнатий. А я вот думаю: что лучше – чайник или самолет? Чайник каждый день нужен по нескольку раз. Чай вскипятить. А самолет раз в год. В отпуск слетать.
Нисневич. Не понял.
Игнатий. Я, наверное, чего-то не секу. Но вот в книгах пишут и по телевизору показывают, что положительный герой начинает жить новую жизнь. А по-моему, надо не новую начинать, а жить старую. Работать на старой работе, дружить со старыми друзьями, спать со старой женой. Как говорит один мой пьющий друг: «Никогда хорошо не жили, нечего и начинать».
Нисневич достает фляжку с коньяком и две металлические рюмочки. Разливает.
Мне нельзя. У меня язва.
Нисневич. Пьющие люди отличаются от нас, непьющих, тем, что у них дряблая воля. Им лень что-то менять.
Игнатий. Вот и мне лень. Если что-то менять, то надо менять в себе, а не вовне. А в сорок лет себя не поменяешь.
Нисневич. Обижен?
Игнатий. Почему обижен? Мне действительно хорошо. Я так живу.
Нисневич. Значит, отказываешься?
Игнатий. Считай, что так…
Нисневич. Ну нет… Этого я тебе не позволю. Я тебе должен, так что считай, что дело мое, а не твое.
Игнатий. Все-таки немножечко и мое…
Нисневич дружески толкает Игнатия в плечо. Игнатий, в свою очередь, толкает Нисневича, да так сильно, что тот падает. Возникает неловкая пауза. Нисневич поднимается с пола. Отряхивает руки.
Нисневич. Ничего, ничего… ты у меня и чайником полетишь…
Уходит. Потом возвращается. Забирает коньяк и рюмки. Игнатий остается один.
Сидит под властью пережитого разговора.
Открывается дверь, входит Лариска, красивая, взволнованная, в мехах.
Лариска. Здравствуйте…
Игнатий. Добрый день.
Лариска (решившись). Игнатий Петрович…
Игнатий (перебивая). А где Алешина?
Лариска. Она опаздывает…
Игнатий. Садитесь!
Лариска смотрит на него.
Садитесь, садитесь…
Лариска сбросила мех, села за инструмент.
Открыла ноты.
Игнатий. Играйте!
Лариска заиграла, но тут же сбилась. Сняла руки.
Перестала играть. Обернула к учителю взволнованное лицо.
Что же вы остановились? Играйте дальше.
Лариска повиновалась, стала играть дальше через пень-колоду. Кое-как доиграла до конца. Игнатий посмотрел на часы. Встал, пошел из класса.
Лариска. Игнатий Петрович!
Игнатий (остановился). Что?
Лариска. Ничего…
Помолчали.
Игнатий. Вот что, Маркова… Вы совершенно не готовитесь к занятиям. Мы только напрасно время теряем. Я поговорю в учебной части. Пусть вас переведут к Самусенко. До свидания.
