Парень понимающе улыбнулся и прошептал:
– Я знаю! Вы будете играть шпионку! Я в газете читал, только забыл, как фильм будет называться.
– Скажите, Артем, вы наблюдали за зданием почты несколько дней назад? – и я назвала дату и день недели, в который убили Рыхлова.
– Не помню. Я дни плохо запоминаю, – признался Артем.
– Постарайтесь вспомнить, кого в последнее время вы встречали у почты?
– Много кого, – протянул парень. – Бабульки со всего поселка сюда ходят. Кто за пенсией, кто газ оплатить. Моя мамка тоже ходит. Про нее рассказывать?
– Нет, про нее не надо. Лучше вспомните тех, кого рано утром встречали. Когда почта еще не работает. Может, кто звонить приходил? – задала я наводящий вопрос.
Артем не был похож на слабоумного. Страдал ли он какой-то психической болезнью, сказать было трудно. Рассуждал он хоть и по-детски, но вполне адекватно. Может, и вправду, просто чудненький, как его почтальонша охарактеризовала.
– Это к аппарату, который Светка-почтальонша в коридор выносит? – переспросил Артем.
– Ну, да. Мне нужно знать, кто звонил по этому аппарату несколько дней назад в пять утра, – уточнила я.
– Про время я тоже не знаю. По часам я понимаю, только не слежу за временем. У меня расписания нет. Захотел – спать лег, выспался – гулять пошел.
– Значит, про странных посетителей ничего рассказать не можете? – приуныла я.
И вдруг Артем что-то вспомнил. Брови удивленно полезли вверх, глаза расширились.
– Я знаю, кого вы ищете! Могу рассказать, кого недавно здесь встретил! Только и вы об этом никому! – произнес он.
Голос его при этом слегка дрожал. Мне даже показалось, что его собственное предположение его напугало. Сделав «страшные» глаза, он придвинулся ко мне вплотную и зашептал в самое ухо:
– В тот день, когда в белом доме на Советской мужчину убили, я кое-кого здесь встретил! Я во двор вышел. Хотел звезды проводить. Сначала на небо смотрел, а потом его увидел! Напугался – жуть. Хотел убежать, а ноги не слушаются. Так и простоял у забора, пока он не ушел.
– Кто «он»? Вы его узнали? Сможете описать? – замерла я в предвкушении скорого результата.
– Могу! Я его хорошо запомнил, – заверил меня Артем. – А хотите, покажу, где я стоял?
– Сначала опишите того, кто в здание почты приходил, и что он там делал, – попросила я.
– Он пришел с той стороны, – Артем ткнул пальцем в направлении Советской улицы. – Осторожно шел, чтобы его не заметили. Бочком и близко так к заборчикам.
– Хорошо. Что было дальше? – поторопила я парня.
– Он подошел к крыльцу, дверь скрипнула. Он за ней спрятался. В тамбур зашел, – рассказывал Артем. – Я стоял там, где кусты. А потом он вышел и ушел той же дорогой. Странно, правда?
– Что же в этом странного? – переспросила я. – Обычно так и бывает. Откуда человек пришел, туда и возвращается.
– Нет. Это был не человек! – так тихо, что я едва сумела расслышать, произнес Артем.
– О чем ты? Что значит «не человек»? Животное, что ли? – переспросила я.
– Нечисть! – твердо проговорил Артем. – Черт это был! Самый настоящий черт! Весь черный, с рогами. И хвост по земле волочится!
Я разочарованно вздохнула. Еще одна ниточка оборвалась в самом начале. Даже потянуть не успела. Понятное дело, что Артем все придумал. Никого он не видел. И вообще вряд ли тот день помнит. Да и отличает ли он один день от другого? Может быть, его недуг не так уж невинен, как мне показалось вначале? Эх, столько времени, и снова все впустую.
– Я помог? – заискивающе глядя мне в глаза, спросил Артем.
– Конечно, помог, – похвалила я его.
– Я еще буду вспоминать, потом расскажу, – довольный собой, пообещал он.
Я помахала ему рукой и отправилась обратно в дом Катерины Матвеевны. Пора было приниматься за поиски владельца «Жигулей». У Катерины Матвеевны меня поджидал участковый. Хозяйка, раскрасневшись от стояния у плиты, угощала участкового свежеиспеченными пирожками. И когда только успела? Когда я уходила на почту, ее и дома-то не было, а сейчас уже полные миски пирожков.
– Вот, Роман Александрович, с капусткой попробуйте. Я туда для вкуса грибочки добавила, – поправляя несуразно крупные заколки, которыми закалывала волосы, предлагала хозяйка.
«И кто ее надоумил пользоваться такими громоздкими приспособлениями? – думая о заколках, удивлялась я. – Взяла бы обычный ободок. И волосы на глаза не лезут, и выглядит намного симпатичнее». Как только я вошла в кухню, участковый, вопросительно глядя на меня, спросил:
– Окрестности осматривать ходили?
– Да вот, почтовое отделение посетила. Версию одну проверить хотела, – внимательно следя за реакцией участкового, ответила я.
– Что за версия? – насторожился капитан. – Удалось что-то узнать?
– Увы! Похоже, в Целинном меня на каждом шагу подстерегают одни разочарования, – пожаловалась я.
Мое заявление о некоей версии участкового не особо взволновало. Судя по всему, он и не думал выяснять, откуда поступил анонимный звонок. Или же заранее знал, что эта ниточка никуда не приведет. Аппарат стоит бесхозным большую часть суток. Попробуй, выясни, кто с него звонил?
– Эй, вы мне все брюки зальете! – вскричал участковый, резко отодвигаясь от стола. – Аккуратнее нужно быть.
Коричневая жидкость перелилась через край чашки и закапала на пол. Катерина Матвеевна держала заварочный чайник в руках, наблюдая за тем, как чай переливается из носика чайника в переполненную чашку. Я перевела взгляд на ее лицо. Оно стало белым, как полотно. Похоже, хозяйке внезапно подурнело. Я бросилась к ней через всю комнату, забрала из рук чайник, поставила его на стол. Схватила кухонное полотенце и стала промокать образовавшуюся лужу. Потом обратилась к хозяйке:
– Катерина Матвеевна, вам нехорошо? Может, приляжете?
– Да, да. Что-то мне и вправду нехорошо, – еле слышно проговорила она. – Душно тут у нас. Сморило меня.
Я подхватила Катерину Матвеевну под руку и отвела в спальню. Уложив хозяйку на кровать, приказала:
– Лежите и не вставайте. Мыслимое ли дело так себя загонять! В вашем-то возрасте.
– Ничего. Сейчас все пройдет. Да мне уже лучше, – оправдывалась хозяйка.
– Ничего вам не лучше. Вон смотрите, у вас лицо одного цвета с простынями! Дались вам эти пирожки, – ругала я ее. – Все. Сегодня больше никаких стояний у плиты. Мы вполне можем обойтись без разносолов. Картошки отварили, и хватит.
– Да как же? Надо ж гостей вкусненьким угостить, – опечалилась хозяйка.
– Каких гостей? Участкового, что ли? – возмутилась я. – Он сам в состоянии о себе позаботиться. А вы бы лучше о своем здоровье подумали. Сляжете, кто за вами ухаживать станет? У вас хоть какие-то родственники имеются?
