Его голос упал до шепота:
— Цементному полу. Там слышно, как от звука шагов внутри резонирует K-од, словно в соборе. — Он повысил голос: — О, я там не остался! Я не был готов. Я увидел все это разом. Я так перепугался, что не осмелился остаться. Я прямо слышал, как шумит за вуалью Тракта K-од, я чувствовал, как изливается на меня свет. Я спиной чуял, как Тракт на меня смотрит. Я поверить не мог, что они прорубили червоточину в это безумное местечко. Я сгреб первое, что мне попалось под руку, совсем как первооткрыватели, — первое, что увидел. И свалил как можно быстрее.
Он ткнул пальцем через плечо в пакет доктора Хэндса.
— Это одна из тех штуковин, — сказал он. И вздрогнул. — Я поднял с луны «Меч караоке», но еще долго не мог никуда отправиться. Мы просто висели там в потоках света. Даже кораблю стало по-своему жутко. Я не мог себя принудить снова войти в червоточину. Червоточина — это лотерея. Даже для чувака вроде меня — это русская рулетка. Кончилось дело тем, что я определил свои примерные координаты по абсолютным навигационным ориентирам — по стандартной гравитационной волне, например, и по тем, в которых я был не столь уверен, вроде параметров анизотропии Вселенной как целого. Потом я начал долгое обратное путешествие в динатоке. Я был сломлен. Я собрал то немногое, что прихватил оттуда, и сторговал эти вещи. Я ошибся. Я вскоре понял: теперь всем в Галактике позарез захочется узнать то, что известно мне. И я спрятался.
— Но ты ведь можешь найти это место снова, — затаив дыхание, сказала Серия Мау.
— Да, — ответил он.
— Тогда возьми меня туда, Билли Анкер. На ту планету!
Он опустил взгляд на собственные ладони и спустя несколько мгновений покачал головой.
— Очень важно не привести туда их, — объяснил он. — Ты сама видела.
Он поднял руку, отметая ее возражения.
— Но причина не в этом. О да, я мог бы тебя туда доставить, несмотря на их противодействие, ведь я вижу, как этот пакет для тебя важен. Говоря между нами и «Белой кошкой», мы бы от них оторвались.
— Тогда почему бы не взять меня туда? Почему бы нет?
— Потому что это место не для таких, как мы с тобой.
Серия Мау отвела уловку прочь и скрылась за переборкой. Билли Анкера это, казалось, удивило. Снова он ее услышал уже как голос корабля. Ее голос шел отовсюду вокруг:
— Я тебя насквозь вижу, Билли Анкер.
В голосе прозвучало легкое неодобрение.
— Ты так долго трепался насчет того, чтобы свалить с Пляжа, а теперь нырнуть боишься.
Он рассердился, потом заупрямился.
— Там не место для людей, — настаивал он.
— Я не человек!
Он улыбнулся. Мягкий свет улыбки стер с его лица следы прожитых лет, и она увидела, что Билли Анкер по-прежнему парень хоть куда.
— Да нет же, ты человек, — сказал он.
Эд Читаец продолжал тренироваться для номера с ясновидением.
Мадам Шэн предпочитала работать в обсерватории, среди диорам. Особо импонировала ей «Майкл Кэрни с Брайаном Тэйтом смотрят в монитор, 1999». Эда застывшие взгляды и недоверчивые лица древних ученых напрягали, он себя лучше чувствовал в офисе или баре дюнного мотеля.
Его наставница вела себя непредсказуемо. Иногда являлась сама собой, порою в обличье ресепшионистки, у которой титьки были как у Долли Партон, и нудила про оортовское кантри; или как злонравная цирковая гермафродитка Хэрриет, в черной разделенной на груди комбинации с прорезями для маленьких сосков, зачастую при цветастом спандексовом трико в обтяжку, подозрительно выпирающем в промежности. Иногда вообще не приходила, и Эду оставалось бросать кости на одеяле. (Впрочем, он теперь регулярно проигрывал. «Когда начинаешь прозревать будущее, — говорили ему старики, сгребая его деньги и удовлетворенно хихикая, — удача тебе изменяет».) Кем бы Сандра Шэн ни становилась, росточка она была невысокого. Носила короткие юбки. Курила овальные сигареты на смеси местного табака и, судя по запаху, дерьма летучих мышей; привкус у дыма был едкий. Он пытался представить ее как человека: не получалось, они слишком недавно познакомились. Во всяком случае, Сандра Шэн немолода, в этом он был уверен.
— Я устала, Эд, — любила жаловаться она. — Я слишком долго над этим работаю.
Она не говорила над чем, хотя Эд считал, что речь тут о цирке Патет Лао.
Настроение Сандры Шэн было так же непредсказуемо, как обличье. Однажды, воодушевленная его успехами, она пообещала отдельное шоу.
— Отдельное шоу в главной палатке, Эд. Настоящее шоу.
На следующий день устало покачала головой, отшвырнула сигарету и с отвращением профессионалки изрекла:
— Малыш неразумный и то лучший ясновидец, чем ты. Я им этого не впарю.
Однажды после обеда в дюнном мотеле она сказала:
— Ты прирожденный ясновидец, Эд. В этом твоя трагедия.
Они проработали около часа, и Эд, устав так, что, казалось, ноги сейчас откажут, стягивал с головы аквариум — глотнуть воздуху. Снаружи кричали и носились над пляжем морские птицы. Резкий фиолетовый свет пробился через затененные жалюзи и превратил изумрудно-зеленое платье чёнсам Сандры Шэн в шкуру хищного животного джунглей. Она сковырнула табачную крошку с нижней губы. Покачала головой.
— Это и моя трагедия тоже, — призналась она. — И моя тоже.
Эд надеялся что-нибудь узнать о механизме процесса, но его ждало разочарование. Она казалась такой же озадаченной, как и он сам.
— Мне надо знать, — сказал он, — что это за дрянь, куда я башку сую.
— Забудь об аквариуме, Эд, — ответила она. — Там ничего нет. Я хочу, чтобы ты это понял. Там на самом деле вообще ничего нет.
Увидев, что не сумела его этим обнадежить, она расстроилась сама и сказала как-то:
— Никогда не забывай, что акт пророчества ведет тебя к собственному сердцу в сердце ясновидения.
И наконец порекомендовала:
— Тебе придется просто броситься в воду с головой и поплыть. Идеальное дарвиновское окружение. Опоздавшим — кости.
Эд пожал плечами.
— Это крайне неудовлетворительное описание моего опыта, — сообщил он.
Он и вправду не понимал, что с ним происходит, когда голова погружена в аквариум, но знал, что не дергается и не проявляет агрессии. Он подумал, что, наверное, в словах Сандры Шэн проступил намек на ее подлинный нрав. В принципе, они больше говорили о ней самой, чем о прорицаниях.
— В любом случае, — сказал он, — мне всегда труднее было выбрать направление, чем достичь нужной скорости. — И добавил, сам не поняв зачем: — Я с недавних пор плохо сплю.
