Только ничего этого нет, вокруг – Чёрный Енисей.
Баста, спать пора, завтра рано вставать.
Тут Глебова учинила помывку. Отжатый в подтёсовском магазине душевой комплект был ею умело приспособлен к делу. Объёмистая чёрная канистра закреплена на мачте, где солнце целый день нагревало воду. От сосуда тянется пластиковый шланг с краником и распылителем. Гениально.
Чтобы некоторые сладострастцы, спаси господи, не подглядывали за увлекательным процессом, в прошлый раз им было предложено спуститься в салон. Вариант был с гневом отвергнут: а кто тогда будет следить за окружающей обстановкой, вдруг где-то впереди крадётся враг? Хитрость не удалась, Катя милостиво разрешила, но занавесила заднее стекло тряпкой, а сама встала справа по борту в мёртвой зоне.
Я ёрзал в кресле и скрипел зубами, представляя, как там она стоит, голая до невозможности, под светом ходового огня, и видно её всем желающим в округе… Да знаю, что никого в той округе нет, кроме медведей. Тем больше психую – медведям, значит, можно смотреть на сиськи, а мне, герою обороны Арктики, нет!
Дверь открылась.
– Мыться будешь? Там ещё есть вода. Ой, Лёшенька, как же хорошо! Тёплая, чистая. Сразу чувствуешь себя человеком, – протараторила Глебова, по корни волос закутанная в огромное полотенце. А под ним сиськи, я это знаю точно!
– Угу-м, – буркнул я, прихватил бельё, полотенце и направился на помывку.
Слушай, Исаев, может, сегодня обломится? Что-то она игривая какая-то была… Или мне показалось? Тщательно вымывшись, я растёр тело до красноты, надел свежие трусы и вместе с мятежной душой и колотившимся сердцем пошёл внутрь готовым на всё орлом-мужчиной…
Распустив волосы по подушке и смешно поджав левую руку под щеку, Глебова спала, наслаждаясь сладким сном без всякой эротики.
– Вот такая хрень, боец, ваш бромчик в аптечке, – прошептал я и поднялся в рубку.
Какое-то время сидел неподвижно, остывая.
Потом вышел на палубу, огляделся. Костёр уже почти догорел, лишь слабые всполохи последних углей освещали траву. Тьфу ты, даже курить не хочется! Напоследок я запустил «фуруну», просканировав радаром берега и реку в обе стороны. Никого. Не играет музыка на палубах. Да и пёс с ней, пойду спать с горя.
Дрых я без снов, а проснулся без будильника.
В пять утра над Енисеем нависала ещё густая, как берёзовый деготь, ночь, только-только начавшая растворятся в рассветном мареве.
– Лёша! Вижу, вижу! – донеслось с берега. – Кофе готов, да? Как тебе спалось?
– Зашибись, – ответил я коротко, взглянув на наручные часы.
Ну, ничего, подруга ненаглядная, настанут времена, и возле меня неряха-курьер рассыплет коробку с презервативами.
* * *
С самого утра было пасмурно, дул прохладный ветер, пока что температура воздуха +15, глядишь, и потеплеет. После очередной заброшенной деревни характер берегов и самой реки изменился. Пропали последние плёсы среди невысоких травянистых берегов с густым лесом, зато начали появляться галечниковые косы.
Жаль, искупаться не получится; гидроэлектростанции, одни из самых больших в мире, заключили в свои каменные мешки настолько большой объём воды, что за лето она прогреваться не успевает, так и летит в Енисей ледяной. Говорят, что раньше даже пионеры из летних лагерей в Атаманово купались на речных пляжиках…
Километров за двадцать до Казачинского на якорях стояло необычное судно.
– Что он тут делает? – удивился я, сбавляя ход. – Они, как правило, гораздо севернее стоят, когда у клиентов накопится.
– Действительно, странно, не самое правильное место выбрано для такой работы, – пожала плечиками Глебова. – Попробовать вызвать?
– Давай.
Суда-сборщики – необходимая часть сервисной инфраструктуры большой реки. Они собирают мусор с судов; вы же не думаете, что каждый капитан вываливает отходы в воду. В плавании матросы собирают мусор в баки и мешки, которые складируют на корме. А потом в положенном месте пароход подходит к сборщику, где мусор перегружают, это называется санитарная остановка. Если вы плывёте на пассажирском лайнере, то встреча со сборщиком становится настоящим событием, зеваки вываливают на палубу. Сборщики бывают разные. Переделанные из больших буксиров и сухогрузов, они, по сути, просто накопители. Но есть комплексы и посерьёзней, именно такой встретился нам в совершенно неожиданном месте – посреди Енисея стояла целая система, состоящая из сцепленных старого лихтера, небольшой самоходки и плавучего жилого корпуса. Это станция по сжиганию мусора.
– Не отвечает, а ведь там есть люди, – доложила напарница.
Я согласился. К борту была пришвартована импортная пластиковая моторка красного цвета, за стёклами ходовой рубки на верёвке висит вяленая рыба, на корме жилого модуля сушится бельё. Компактное плавучее хозяйство, всю навигацию стоящее посреди реки и обслуживающее весь остальной речной флот. В свободное от работы время жизнь на сборщиках идёт размеренно и неторопливо – экипаж занят своими неспешными житейскими делами: люди ходят на моторках в протоки за рыбой, а улов коптится и хранится прямо около рубки.
Самовольно оставлять указанную в регламенте точку шкипер не может, с этой стороны – сплошная тоска. Хотя, кому как. Слышал, что в этой сфере работают целыми семьями.
– А вот и хозяин!
– Вижу. Катя, попробуй ещё раз.
Приветственно проревела сирена катера, но ответа не последовало. КС-100 подошёл уже на сотню метров, и тут бородатый мужик в бежевом водолазном свитере поднял винтовку.
– У него ружьё! – вскрикнула девушка.
Вижу. А вот и супруга. В бинокле появилась стоящая на полубаке полная женщина с двухстволкой.
– Похоже, напарница, нам тут не рады…
– Ещё и детей подписали.
Ого! Два пацана, погодки лет тринадцати-четырнадцати, тоже со стволами!
– На хрена ещё и детей впутывать?
– А ты бы, Лёша, не стал впутывать? – усмехнулась Глебова.
– Тоже верно. Может, по громкой пообщаться?
Мужик, подняв свободную руку, резким жестом однозначно отсемафорил: «Катитесь к чёртовой матери, ближе не подходить, выстрелю!»
– Придурок… Видит же, что мы не угрожаем. Даже пообщаться не хочет! – Я начал медленно отворачивать вправо.
– Не смей так ругаться! Человек не просто так выбрал такой вариант, может, они боятся заразы?
– Да я всё понимаю… Плавающий бункер. Между прочим, грамотно встал, – сказал я, посмотрев на карту. – Видишь, чуть выше к берегу подходит та самая автомагистраль, ну, из Енисейска в Красноярск, в случае необходимости можно связаться с людьми или вообще смыться.
– Интересно, долго он так продержится, речным отшельником?
– Кто знает. Может быть, мужик готовился к чему-то подобному, есть такие люди, – вспомнил я. – Представь только, какие у них там запасы! Да он горло будет рвать любому за семью и накопленные ништяки!
