Ровно это я и собирался сделать.
– «Ангар», отхожу!
– Набирай ход, не теряй время, оболтус!
А тут весело! Бесполезно гадать, кто с кем бьётся, но одно ясно: в некогда спокойном и тихом Бору идёт самая настоящая войнушка. Недаром мы с дедом предполагали, что неудавшиеся отжиматели плавсредств заявились к нашим пенатам из Бора.
Стороны тем временем наращивали силы: из леса палили уже четыре разномастных ствола, к мотоциклисту тоже поспела кавалерия, два мужика из-за угла сарайки начали постреливать по стене деревьев. Ну вас к чертям собачьим, вмешиваться не собираюсь. Согласно принятой на будущее идеологии поведения, нам не стоит соваться в чужие дела, разбираться, кто прав, кто виноват, и лишний раз с кем-либо конфликтовать. Только вот получится ли эту установку соблюдать?
Водомёт возбуждёно заревел, корма просела, – катер резко набирал скорость, одновременно входя в крутой разворот, и пошёл вдогон судну-флагману.
Покеда, хлопчики! Хоть перестреляйте друг друга! Так даже лучше – соседям будет спокойней.
Знаете, что я понял? Чем больше будет впереди осколков цивилизации, чем ближе к крупным посёлкам и городам мы окажемся, тем беспокойней станет наша жизнь… Пасторальные картинки скоро закончатся, настанет время мрачных пейзажей, нарисованных Большим Белым Песцом. Лично.
…Примерно через час караван вошёл в Осиновские щеки, многие считают, что это самый живописный район в нижнем течении Енисея. Высокие берега образуют гранитный коридор высотой в сто пятьдесят метров. А вскоре показались два легендарных островка – Кораблик и Барочка. Больший из них, высотой в полсотни метров, с одинокой сосной на вершине, при развитой фантазии можно принять за корабль, он так и называется – Кораблик. Налево от Барочки высится большой каменный остров Монастырский, поросший высокими деревьями. Дашка рассказывала, что в старину сюда отправляли в ссылку беглых монахов Спасского монастыря.
Чертовски красиво!
Я даже пожалел, что время ещё раннее и мы не можем причалить, чтобы остаться здесь на ночь. Сообщил об этом по рации Геннадию Фёдоровичу и получил жёсткий отлуп: оказывается, каменные острова в русле, несмотря на столь ласковые названия, для судоводителей представляют серьезную опасность. На маленьких моторных лодках можно пройти между ними, но другим приближаться не рекомендуется, здесь очень быстрое течение, суда может снести на мель или разбить о скалы. Порой даже мощные тягачи не могут справиться с мощью Енисея, и от мастерства, внимательности и умения шкипера зависит очень многое.
Осиновские пороги прошли нормально. ГЛОНАСС заработал, плавмагазин шёл по треку, но я всё равно встал впереди и сканировал эхолотом глубины. Перенервничал, конечно, и не за себя, а за «Провокатор». Хуже то, что сил для качественного управления судном буквально не оставалось.
Пш-ш…
– Алексей, ты как насчёт обеда? – поинтересовалась Элеонора Викторовна.
Я искренне удивился.
– Какой ещё обед, вроде договорились же, что будет ужин, когда место для стоянки найдём?
– Ну, не знаю. Я приготовила, никто, смотрю, не отказывается. Тефтели в сметанной подливке, картошечка жареная. И борщ.
М-мм… Никакой дисциплины.
– Элеонора Викторовна, пригласите капитана.
– Почему упрямимся, мичман? – через несколько секунд поинтересовался уже чавкающий Петляков. – Давай, подходи, хоть поешь в человеческих условиях.
– Вот что, Фёдорович… Мне это не нравится. То и дело останавливаемся! Всё это скажется на средней скорости, фигу мы так куда-то дойдём!
– Не боись, куда-нибудь да дойдём, – философски уверил меня шкипер.
– И вообще, давай делиться кадрами! Не могу в одиночку, тяжело. Ни в туалет сходить, ни чаю попить.
– А что я тебе говорил? – сразу обрадовался старый хрыч. – Ты же сам изъявил! Мол, удалец лихой! Ладно, подумаю… Подходи.
Сейчас Петлякову – как сыру в масле, сплошной кайф.
Игорь определён в матросы-мотористы, однако постоянно в машинном отделении не сидит. Покрасовался поначалу в наушниках, и надоело. Сладкая парочка большую часть времени толчётся в рубке, где капитан учит Дашку и Потупчика штурманскому делу. Дело продвигается, все мы умеем обращаться с моторными лодками, поэтому хоть какое-то понимание речного дела имеется. А дальше, как сказал Геннадий Фёдорович: «Будет видно, кому дано, а кого на берег».
Его супруга сразу села на плавмагазин, они с Екатериной проводят уже вторую ревизию, всё не могут насладиться притыренным. Петлякова главная и на камбузе.
К тому времени, когда я осторожно коснулся корпусом отбойника «Провокатора», на палубе плавмагазина уже стоял мой матрос. Екатерина Глебова, с небольшой сумой через плечо, в руке держала горячий обед – комплект из четырёх судков, сделанных из нержавейки и поставленных друг над другом, скреплённый державкой, обладающей рукоятью для переноски. Винтажная штука! Дядька мой всегда брал такой комплект на рыбалку, ещё с советских времён остался.
Рот сразу наполнился слюной. Я подал руку, помогая Глебовой спуститься на палубу.
– Обучай! – крикнул Геннадий Фёдорович сверху и заржал: – Смотрите только, без баловства лишнего!
– Седина в бороду, – прокомментировала супруга, подавая Кате увесистый пакет. – Хлебушек вот возьмите.
В рубке Глебова без церемоний вписалась в капитанское кресло и заявила:
– Учи, дьявол, пулемёту!
– Чего тут учить-то, – чуточку смутившись, буркнул я. – Вставай за главным и телепайся себе потихонечку. Близко не поджимайся, следи за его скоростью, если что, сразу подбирай газ. Смотри на эхолот и на экран радара.
Как я и ожидал, девушка подождала, когда «Провокатор» отойдёт, и уверенно тронула катер вперёд, держа интервал в сотню метров. И всё-таки она хорошенькая. Волосы собраны в толстую косу, в меру подкрашена. Между прочим, одежда хоть и полевая, но всё подобрано в стиле, приятные оттенки бежевого. Херцы-берцы, взгляд не хочется отрывать!
Хотя я старался посматривать искоса, она заметила моё внимание:
– Что-то не так, Лёша?
– Всё пучком. Просто… Хипстеришь?
– Фу! Боишься отойти? Садись тогда рядом и обедай, пока горячее.
– Да не боюсь я… Пока на палубу схожу, хоть умоюсь да продышусь.
Закрыв за собой дверь в рубку, я прошёл на корму, с опаской оглянувшись и устроившись поудобней, расстегнул штаны и сделал давно потребное. После облегчающей процедуры проверил решётку воздухозаборника, послушал двигатель, подёргал крепления бочек и лодки. Потом разделся до трусов и с наслаждением вымылся холоднющей забортной водой. Можно и расслабиться. Забравшись на горячую крышу пристройки моторного отсека, я пристроился за рубкой, помахал через стекло помощнице и с наслаждением раскурил трубочку. Господи, как же хорошо!
