– Катя, вы меня не узнаёте?
Она присмотрелась.
– Теперь узнала! Мы уже и не надеялись… Так вы из Разбойного приехали?
– За вами, Элеонора Викторовна вспомнила и послала. Я ведь теперь у Петляковых живу, больше никого в посёлке нет.
– Как хорошо, что вы приехали, а то уже и не знала, что делать, – после паузы сказала она. – Река почти пуста, а кто идёт вверх, не останавливается. Недавно буксир с баржей мимо прошли, так даже на выстрел внимания не обратили… Ой! А как же Ингмар Йонович?
– Свалил ваш Ингмар Йонович, в Красноярск удрал, – безжалостно произнёс я. – Катя, давайте поднимусь, поговорим спокойно.
Через пару минут мы сели в большой гостиной, где я второй раз за день закурил трубочку. Сначала сам рассказал, потом её послушал. Оптимизма новая информация не добавила.
В этом году соседи, сотрудники Центрально-Сибирского заповедника, на биостанцию, что стоит на озёрах, не забросились из-за нехватки финансирования. Собирались приехать эзотерики из общины Школа Развития Человека, но и эти куда-то пропали.
Гидрологи, напротив, поселились вовремя: трое работников и пара их друзей из краевой столицы, судя по всему, обыкновенных браконьеров, решивших спокойно половить рыбку под научной крышей. О начале пандемии узнали по спутниковому телевидению, но до поры не волновались, поддерживали связь с Бором, потом она пропала. Один из гидрологов решил съездить туда на разведку, что и сделал. А когда вернулся, то начал рассказывать страшные вещи.
Скорее всего, он и занёс вирус. Позже этот гидролог умер первым, потом слегла и вторая работница, подруга Екатерины. Медичка появилась в весьма драматический момент: честная компания, скупую слезу утерев, фактически заперла больную в главном здании, превратив его в инфекционное отделение, сами переселились в баню. Наивные люди.
Оставшийся хозяин базы Кате обрадовался, мигом взвалив на неё заботу о несчастной, и вместе с приятелями засобирался в путь. В Бор сразу же решили не ехать, там, по словам разведчика, был сплошной прах и тлен, и конечной точкой предсказуемо был выбран Красноярск, символ спасения в глазах очень многих… Мотор на оставшейся лодке не работал, вёсел не было. Отправляться в путь на такой посудине нельзя даже по течению, тем более, по непредсказуемой реке, где в любой момент может разыграться самый настоящий шторм.
Я не могу их осуждать. Постапокалипсис быстро калечит души, срывая планки и шпонки. Это неудивительно, страх человеческий подсказывает: ещё чуть-чуть, и сама планета разлетится в стороны оплавленными брызгами…
– Ну, а вы почему с ними не отправились?
– В Красноярск? Зачем? Мне же в медпункт надо вернуться, и так задержалась сверх обещанного. Роженицы, правда, не ждут, так ведь мы все друг другу помогаем, иногда и заменяем. Да и подруга, как её здесь бросить…
Однако больная сломалась душевно и сама решила свою судьбу. Уверовав, что влипла капитально, и отчаянно боясь стать синячкой, она, улучив момент, оделась, кое-как вышла на веранду и бросилась вниз.
Как выяснилась, акушерка по совершенно необъяснимой причине так и не заболела. Петляковы объясняют свою везучесть тем, что в это время крепко загрипповали, дескать, один вирус не впустил другой. Мне в это по-дилетантски не верится, слишком уж просто, в таком случае прорва народу становится неуязвимой, в каждом третьем не один вирус сидит, так другой. Должно быть другое объяснение.
– Удивляюсь, как вы только выдержали, Алексей! Конечно, в чём-то помогала медикаментозная поддержка, купирование симптоматики, да и здоровье у вас отличное.
Между прочим, симпатичная девчонка. Длинные русые волосы, чуть вздёрнутый нос, манящие пухлые губки… При этом ничего кукольного, напускного, серьёзный человек. Или я на службе так оголодал?
– Катя, давай на «ты», хорошо? Вот и отлично. Предлагаю забрать все продукты, у нас с этим туго, может быть, ещё чего, и уходить, мне ещё сети надо проверить. В общем, показывай, где что лежит.
В принципе, всё ясно: надо забирать человека, первично выгрести отсюда самое нужное, и в обратный путь. Всё равно в самое ближайшее время придётся приезжать сюда ещё раз: нужно демонтировать стационарную рацию, снять антенну, спокойно присмотреть другие полезности.
Драпальщики милостиво оставили ей гладкоствольное самозарядное ружье «МР-155» и неплохой запас патронов: двадцать шесть пулевых и аж сто десять дробовых в ассортименте. Это серьёзная заявка на владычество над наглецами-селезнями, то и дело пролетающими над головой, и подлым медведем. Боевая мощь неожиданно разросшейся общины существенно выросла.
Пара носимых радиостанций «Кенвуд» с зарядками меня обрадовала, а обилие съестных припасов вселило уверенность в завтрашнем дне. Только в завтрашнем.
– Можно бензиновый генератор забрать, – предложила Катерина.
– Их и в посёлке навалом, – отказался я. – Мешки нужны.
Ненавижу начало отпуска, когда приходится собирать чемодан! Уже ради этого готов жениться и избавиться от геморятины. Я паковал добычу, а она всё тащила и тащила… Наконец управились. Еле держась на ногах, спустился с откоса, мельком посмотрел на труп несчастной женщины, с уже привычным бессердечием извиняясь за вынужденное бездействие в похоронах, и загрузил в катер последний мешок.
– А что со Светой делать? Пробовала поднять наверх, но не смогла. Да и могилу поблизости не вырыть, сплошные камни…
– Как только медведь не пришёл!
– Приходил вчера поздним вечером! Выстрелила два раза в воздух, убежал.
Я задумался. Уедем, и ночью хищник точно наведается, умные они.
– Придётся, Катя, хоронить по-морскому.
– Да разве же можно так!
– Тут работы на целый день, если всем миром, а ни у меня, ни у деда сил нет. Разве лучше её хищнику отдать на растерзание? Моряков хоронят так, а здесь почти море.
Она промолчала, а я, взяв себя в руки, сначала вытащил тело из-под камней, а потом мы положили труп в старую «Казанку», которую я взял на буксир. Через несколько минут тандем медленно поплыл через реку поближе к другому берегу. Там я остановился, выбрал линь, перекрестился и два раза выстрелил дробью в борт…
…Хорошенько нагруженный «Прогресс» шёл к острову Игольный без былой бодрости, мы с дедом угадали, поставив грузовой винт. Вдвоём быстро сняли сеть, я выгребал на тяжёлой лодке, а Екатерина с должным опытом потомственной енисейской рыбачки выпутывала добычу. Нам достались две молодые щуки, один здоровенный язь, три хариуса и четыре омуля средних размеров.
В посёлке уже ждали. Заслышав звук мотора, Петляковы вышли к берегу, Геннадий Фёдорович спустился к воде, а Элеонора Викторовна стояла на крутояре. Заметив, что я в лодке не один, и она поспешила вниз. Ружьишко, между прочим, взяли с собой, молодцы. Пока женщины обнимались и лили слёзы, мы с дедом уже начали заводить бредень. Самоловы останутся на ночь.
