Их было много, этих аномалий. Очень много.
Я видел зеркально-ровные «гравиконцентраты», идеально круглые, либо многохвостые, словно морские звезды, на поверхности которых отсюда можно было разглядеть расплющенные в тень силуэты сталкеров, имевших неосторожность наступить на аномалию. Это отсюда, с высоты, «комариную плешь» видно как на ладони. Внизу же, на земле, она почти не видна…
Потрескивали молниями «электроды» – большие, откормленные, лениво шевелящие изломанными разрядами клочья рваной одежды, что местами прикрывали человеческие трупы, выпитые аномалиями досуха…
Задумчиво качались над человеческими костями «веселые призраки», словно прикидывая, поглодать еще обнаженные скелеты или же не стоит заниматься этим бесполезным делом…
На ржавых балках рядом с клочьями «мочала» висели гроздья «жгучего пуха», слегка покачиваясь от сквозняка, дующего через проломы в крыше Саркофага…
А ближе к северному краю кратера медленно тёк поток «зеленки», старательно огибая черную кляксу. Судя по черным скрученным сосулькам, похожим на толстые витые свечи, свисающие с грубых выступов кратера, «зеленка» старалась не потревожить недавно отобедавшую «мясорубку». Понятное дело, одна из самых опасных аномалий Зоны, недавно уничтожившая добычу, на некоторое время становится неопасной. Но даже «зеленка» знала, что это правило не абсолютное – «мясорубки» бывают с фокусами», – и потому старалась аккуратно обогнуть непредсказуемую соседку.
Ну, а между аномалиями были разбросаны артефакты. Пустые «пустышки» валялись тут и там, словно бутылки после хорошей попойки. «Батарейки» – кучами, небольшими, правда, но, тем не менее, впечатляющими, будто какой-то старательный дворник опорожнил мусорный контейнер, набитый ими под завязку. Большие и малые «объекты К-23» посверкивали на дне кратера, словно брызги черного, вязкого лака…
Были тут и «браслеты», и «зуды» разных размеров, и зеленоватые лужицы «газированной глины», и едва заметные синие отблески колыхались над трещинами в бетоне, заполненными «ведьминым студнем». И еще много валялось тут всяких-разных даров иного мира, которых даже я ни разу не видел… И надрывно трещал на дне кратера оброненный кем-то счетчик Гейгера, в котором еще не успел сесть аккумулятор.
Слева от меня в дыру протиснулась голова Призрака.
– Хороший хабар, – сказала голова, мгновенно оценив масштабы находки. – Раньше я тут такого не видел.
– Свалка, не более, – сказал я. – Раньше хоть по Зоне раскидывали, а теперь прям сюда, в кратер свое дерьмо вываливают. Мол, приходите и помирайте, аномалий тут на всех хватит. Или попозже сдохнете в своих только что купленных роскошных виллах, хапнув в кратере запредельную дозу облучения.
– Ну, нам то смерть под лучом точно не грозит, – криво усмехнулся сталкер изуродованным ртом. – Мы ж с тобой оба Призраки Зоны, у нас личной удачи вагон и маленькая тележка.
Не понравилось мне, как он это сказал, но я промолчал. Мало ли как человека отпускает после того, как он Золотой коридор прошел. Это ж как после хорошего боя: кто матерится не переставая, кто водку хлещет, а кто товарищей докапывает, забивая ненужными словами внутреннюю дрожь. Бесстрашных не бывает, бывают те, кто умеет временно задавить свой страх. А потом, уже после боя, он лезет наружу, ищет выход – и находит. Например, в потребности поговорить. Причем таким тоном, что невольно хочется либо повернуться и уйти, либо банально дать в морду. Впрочем, последнее не лишено смысла: драка тоже неплохой выход для страха, порой лучший, чем водка или нескончаемый поток отборного мата.
Но я промолчал и просто шагнул назад. У меня свой способ бороться с отходняком такого рода, а именно – продолжать искать приключения на свою нижнюю чакру. Что со стороны, наверно, выглядит круто – а я всего лишь свой страх пережигаю, как лишнее топливо, отягощающее разум. К тому же все, что надо, я уже увидел.
– Ладно, полюбовались, теперь идти надо, – сказал я.
– Куда? – удивленно спросил Дальнобойщик, который устало прислонился спиной к стене и явно не собирался прерывать свой отдых.
– Вниз, – сказал я. – Там, внизу, под Саркофагом, еще несколько этажей.
– Откуда ты знаешь? – быстро спросил Призрак, тоже уже вдосталь насмотревшийся на кратер, набитый сокровищами Зоны.
Я пожал плечами.
– Знаю, и всё.
– Никто из сталкеров еще не был ниже минус первого уровня. Откуда ты знаешь об остальных этажах? – упрямо повторил Призрак. – И откуда ты знал, что нужно было делать, когда мы шли по Золотому коридору?
Черт, а ведь он прав… Я и сам был без понятия, откуда. Все мои поступки были естественными, словно рефлекторными, когда что-то делаешь не задумываясь – и все получается правильно.
– Опыт? – предположил Мастер.
– Личная удача? – приподнял бровь Дальнобойщик.
Призрак же гадать не стал. Он просто молчал, по прежнему глядя на меня не мигая. Его скукоженные розовые веки без ресниц, оставшихся в «веселом призраке», даже не шевелились, словно были приклеены к глазным яблокам…
Я озадаченно переводил взгляд с одного своего товарища на другого, почти физически ощущая, как растет между нами стена, которую вряд ли удастся пробить даже «гравиконцентратом». Сейчас я был для них чем-то вроде летающего «золотого шара», непонятным и потому опасным – кто его знает, что на уме у этой аномалии, знающей и умеющей больше других.
– Так, ладно, закончили базар, – внезапно сказал Мастер. – Лучше просто тупо скажем спасибо Снайперу за то, что все мы прошли Золотой коридор и остались в живых. Знает он чего-то – ну и пусть знает себе. И если то знание нам и дальше помогать будет, то дай Зона здоровья носителю того знания.
– Ишь ты, как складно сказал, – качнул головой Дальнобойщик. – И правда, чего это мы? Не иначе, коридор нас все еще морочит.
– Ну, если так, то надо из него поскорее выбираться, – сказал Мастер, подходя к пролому в стене. Выглянул, прикинул высоту, потом снял с плеч свой рюкзак и вытащил из него бухту тонкого альпинистского шнура с узлами, затянутыми по всей его длине. Перекинул шнур через торчащий из пролома кусок арматуры, слегка тронутый ржавчиной, подергал, проверяя надежность, после чего сказал:
– Ну чего? Кто первый?
– Пусть Снайпер идет, – сказал Призрак. – Он, считай, группу к конечной точке вывел, ему и дальше рулить.
«Спасибо за доверие» я говорить не стал, ибо в Зоне идущий первым часто становится «отмычкой», эдакой живой гайкой-детектором аномалий. Ступил куда не следовало, срезало тебе ногу по бедро или затянуло в невидимую «мясорубку» – значит, судьба твоя такая. А идущие следом просто обойдут опасное место, забрызганное свежей кровью, мысленно пообещав себе поставить на этом месте деревянный крест, когда будут идти обратно…
Однако Призрак был прав. Если раньше я просто чуял некоторые аномалии, то теперь я их видел, даже замаскированные. Та «мясорубка», например, что раскинулась возле северного края кратера, – видел же я ее. Реально видел. Полупрозрачная субстанция метра два высотой, эдакая слегка покачивающаяся спираль, смахивающая на кобру, готовую к броску. Это я только сейчас осознал… Странное ощущение, будто жил ты себе, жил – и вдруг в один прекрасный день открылось перед твоими глазами царство бесплотных духов, населяющих твой обжитый, уютный мир. Вроде и видишь ты их полупрозрачные тени, а мозг отказывается верить в происходящее.
