Глава 7
Продолжение следует
«Зверь в засаде… Неслышное дыхание, подрагивает каждый мускул, загривок дыбом… Запахи чужого жилья, сладкие запахи чужой спальни… Комната как пещера, темнота и мрак, шорохи и невнятные голоса… хрустальный далекий смех… тихие далекие шаги. Контуры незнакомых предметов в дрожащем свете…
Ожидание… Дрожь ожидания, волны по атласной коже хищника, напряжение и боль… сейчас! Еще миг – и прыжок! Теплый вкус крови, зубы вонзаются в мягкую нежную плоть…»
«Черный Властелин»… Монах снова наткнулся на эту галиматью, искал «черный фарфор», на всякий случай еще раз, тема эта интересовала его все больше – не может быть, чтобы не существовало технологий, неужели за тысячи лет китайцы ничего не придумали, кроме как красить вазу кисточкой? «Не верю», – сказал себе Монах и полез искать. И тут вдруг снова наткнулся на Властелина, испытав ощущение дежавю от встречи с хорошим знакомым – местным придурком, – пробежал вскользь и в который раз уже подумал: до чего же странные личности окапываются во Всемирной паутине! Вот и этот тип опьяняется властью и свободой, властелин, а на самом деле, скорее всего, плюгавая затюканная личность с комплексом неполноценности. Тем и хороша Паутина – можно разрядиться, показать всем большую фигу и почувствовать себя в результате личностью. После чего спокойно пойти спать… Виртуальный наркотик.
Мало ли таких… Монах летал по бескрайним просторам Паутины, но Властелин не шел у него из головы. Он вернулся к его сайту, перечитал с самого начала, пытаясь понять, что, собственно, тот хочет сказать, что поменялось и что добавилось нового. Вначале ключевыми словами были «свобода», «избавление» и «власть». Власть над кем? И что вкладывает этот тип в понятие «свобода»? А сейчас риторика поменялась. «Ожидание», «засада», «теплый вкус крови»… что за муть? И снова у него появилась мысль написать Властелину. Выказать интерес и восхищение и задать пару вопросов. Раскрутить с целью понять – чем-то он его зацепил.
Монах сидел за письменным столом в своей новой комнате… ему не спалось – выспался в машине. Жорик спросил, куда его забросить, и он сказал – к Кире, но на всякий случай подождать звоночка, что все о’кей, и только потом сваливать. А то могут и не впустить после ночных приключений. Жорик, недовольный и усталый, проворчал что-то о тайнах мадридского двора.
Кира открыла ему – он ввалился в прихожую и стряхнул с себя снег – успело засыпать, пока бежал от машины к подъезду.
–Ну и погодка! – пробасил. – Добрый вечер, Кира.
Она кивнула и сказала:
–Ужин на кухне.
Монах сглотнул – голод ударил под дых, и он представил себе сковородку с жареной картошкой и три-четыре баночки пивка в холодильнике и пожалел, что не поехал к Жорику – Анжелика бы им сейчас картошечки… а потом уже к Кире! Но то Жорикова Анжелика – простая многодетная женщина, а тут вся из себя Кира с золотыми рыбками и элитным клубом «Черный фарфор»… или элитарным?
На кухне его ждал сюрприз – здоровенная сковородка слегка остывшей жареной картошки и три отбивные отдельно в глубокой тарелке, накрытые прозрачной крышкой. Отбивные были восхитительны даже на вид – с золотистой корочкой, в сухариках. Монах застыл, растроганный, даже слеза навернулась. Повернулся на каблуках и бросился в гостиную, где Кира смотрела телевизор. Сдернул ее с дивана, прижал к своей необъятной груди. Кира испуганно вскрикнула.
–Спасибо, Кира! Поужинайте со мной!
–Я не ужинаю! – Она вырвалась и отбежала к двери.
–Ну так посидите за компанию, пожалуйста! Устал как собака. Расскажу про Лину, хотите? Мы только что вернулись.
…Они сидели за столом. О Жорике Монах даже не вспомнил.
–Вы виделись с Линой? – спросила Кира, не глядя на него.
–Виделись. Красивая девушка и знает, чего хочет. Не ждет подарков от судьбы, возьмет сама.
Кира молчала.
–Хорошо, что она уехала, я не поручусь, что убийца не придет еще раз.
–Вы уверены, что приходил убийца?
–Почти. Он ожидал у нее дома и бросился на нее, как только она вошла. Ей повезло. А Ирине – нет.
–Мне сказали, идет следствие по делу Ирины, следователь Поярков Петр Митрофанович… Страшный человек! – Кира поежилась. – Если взял след…
–Кира, чего вы боитесь?
–Как вы не понимаете, – сказала она устало. – Как вы не понимаете: если узнают про меня, про клуб… начнутся допросы, истерика, журналисты… Меня сожрут с потрохами! У меня не останется ни одной подруги!
Про подруг прозвучало очень по-женски, и Монах не сдержал ухмылки. Значило ли это, что клиентами «Черного фарфора» были мужья ее подруг?
–Речь идет об убийстве, Кира!
–Я понимаю. Но я уверена, что никто из клуба… никто! Это такие люди… Нет! Ни за что не поверю!
Ага, нормальные и солидные. Знаем.
–Чего вы ждете от меня? – спросил он.
–Чтобы вы нашли его. Пусть этот Поярков ищет, но и вы тоже. Вы же другой. Вы видите все иначе.
–Но вы же понимаете, что мне придется поговорить с вашими клиентами.
–Понимаю, но… лучше вы, чем они. Пожалуйста, Олег!
–Пиво будете? – спросил Монах, и Кира кивнула.
Они пили пиво, и Монах наворачивал отбивные с картошкой. Прожевав последний кусок, он спросил:
–Что за человек Кирилл?
Кира пожала плечами, опустила глаза.
–Человек как человек. Тренер по велоспорту в прошлом.
–У него есть семья?
–Нет.
–Что вас связывает, кроме бизнеса? – Монах поморщился – вопрос прозвучал издевательски.
–Мы были любовниками. – Кира по-прежнему смотрела в стол. – Он меня бросил. Между нами разница в четырнадцать лет.
Монах покивал. Если бы он обсуждал тему отношений стареющей женщины и молодого человека, скажем, с Жориком, он сказал бы все, что думает, но сейчас перед ним сидел не Жорик, а Кира с заплаканными глазами, и Монах промолчал.
–Он встречался с Ириной, – сказала Кира.
Монах присвистнул.
–Когда?
–Летом. Я видела их вместе.
Что и требовалось доказать.
–Кира, кто это, по-вашему? Какие-то подозрения, подсознательные ощущения… не может быть, чтобы ничего. Подумайте.
–Вы думаете, что Кирилл… Ну что вы! Он не смог бы убить. Да и я не стала бы молчать, он это понимает.
–Вы же молчите, – заметил Монах.
–Потому что я уверена… это не он! – воскликнула Кира.
–Не он, не клиенты… кто-то чужой… так? Звучит как оправдание.
Она не ответила.
–Кира, почему «Черный фарфор»?
Она взглянула изумленно, вопрос был неожиданным.
