Но под счастливой звездой родился сельский политработник. За последний год — по не зависящим от него причинам, но очень для него вовремя — резко помутилось российское внешнеполитическое сознание. Москва снова увидела себя в кольце фронтов и оранжевых революций, теснимой со всех сторон «стоящими за спиной исламских террористов традиционными врагами России», «дядями в пробковых шлемах», «сионистами в окружении Ющенко» и прочей чертовщиной.
В таком состоянии духа как-то само собой захотелось снова опереться на крепкое мужское плечо, давно готовое защитить Москву от несметных орд польских, литовских и эстонских захватчиков.
Благословение на новое царствование, полученное Александром Григорьевичем от Владимира Владимировича вкупе с льготным газовым пакетом 15 декабря в Сочи, обозначило новый модус российско-белорусских отношений. Раньше Москва находилась в интимной близости с Лукашенко и содержала его, надеясь, что рано или поздно он все-таки на ней женится. А теперь уже согласна делать все тоже самое просто потому, что он красавец-мужчина.
Это огромный шаг в интериоризации российским политическим сознанием идеи независимости Белоруссии. Именно Александр Лукашенко войдет в будущие учебники истории как отец белорусской государственности. Старую советскую номенклатуру — шарецких, кебичей, грибов — Москва давно бы уломала на вхождение в Российскую Федерацию. Ну а Александр Григорьевич сам ее уломает на что угодно. А всяких там майоров-особистов, которые про мух с котлетами рассуждают, он достаточно повидал в молодости на военной службе.
Великий Энергетический Хоспис
3 февраля 2006
Триумфально шествует по стране государственная презентация философии «Великой Энергетической Державы».
Власть и обслуживающий ее достаточно широкий круг «элиты» (ресторан, такси, девочки, руководители средств массовой информации, кутюрье, священнослужители, сомелье, политтехнологи, мозолисты, члены Общественной палаты) оказались абсолютно коррумпированы не только в узко уголовном смысле, но и гораздо глубже — невероятной легкостью бытия, вошедшей в плоть, в подсознание привычкой к немыслимым ранее финансовым возможностям.
Русский золотой миллион живет так, как никогда прежде не жила российская «элита». Более того, своим стилем агрессивного потребления он оставляет далеко позади истеблишмент любого развитого государства. Русский золотой миллион — верная опора режима, требующего от него за сказку, сделанную былью, всего лишь уплату минимального членского взноса — абсолютную политическую лояльность и вполне понятную пацанам готовность платить ренту с украденного. В этой среде «перестройка» не возникнет никогда. Или только тогда, когда уже будет безнадежно поздно.
Пока же там царит безудержная эйфория. «Мы оказались на стороне Истории», — радостно воскликнул российский министр иностранных дел. Для них История — это, видимо, свалившиеся с неба в результате иракской войны безумные цены на нефть. Цены эти превратили локальную устойчивость режима, о которой я писал несколько лет назад, в среднесрочную железобетонность. Провалившаяся монетизация прекрасно это проиллюстрировала. Довольно серьезная вспышка социального недовольства была мгновенно погашена дозированной подачкой, брошенной с барского крыльца. Китайские товарищи в подобных случаях расстреливают крестьянские демонстрации, а наша любушка постсоветская власть увеличивает или, во всяком случае, отказывается от намерения уменьшить социальные пособия. Кто же после этого может усомниться в ее гуманном характере, равно как и во всенародной поддержке.
Разговоры о «мобилизационной экономике» и «цивилизационном рывке наукоемких отраслей» как-то сразу приутихли после того, как «патриотические офицеры спецслужб», заметно потеснив олигархов первого помета, заняли ключевые посты в энергосырьевых компаниях, крепко оседлав их лакомые финансовые потоки.
Очевидно, они решили, что «возвращение награбленного народу» тем самым завершилось. Кто-то теперь сидит в тюрьме, а кто-то в джакузи. Сидящим Вместе в Джакузи независимо от происхождения их первоначального капитала вполне естественно представляется, что Великий Облом в их пользу уже произошел. Поэтому никаких больше Великих Переломов. Оставить все как есть. Но обязательно добавив приятно ласкающую патриотические эрогенные зоны идею величия и сверхдержавы. Мы не petrostate, не бензиновое государство, не сырьевой придаток глобальной экономики. Мы не халявщики. Мы партнеры. Мы Великая Энергетическая Держава.
И снова мчится чудо-тройка с главврачом на облучке. И расступаются перед ней в изумлении и ужасе иные народы и государства. Куда мчится — хрен ее знает. Не дает ответа. Но ясно, что уже не задрав штаны бегом за Португалией.
Теперь это будет не просто Хоспис, а Великий Энергетический Психохоспис XXI века, в котором время от времени по внутренней селекторной связи будут раздаваться энергичные терапевтические команды: «Встаем с колен», «Наметился решительный подъем в экономике», «Боевики загнаны в горы и будут добиты в ближайшее время», «Укрепляется административная вертикаль», «Наносятся мощные удары по американской дипломатии», «Наказать, наказать ненавистников России, продавать им газ по 1000 долларов за кубометр», «Сегодня нам принадлежит ближнее зарубежье, а завтра — весь мир».
Каждый год в Хосписе будет освобождаться 800 000 коек. Пациенты будут уходить с улыбкой на устах и с чувством законной гордости за свою всемирно-историческую миссию. Высший персонал большую часть зимнего времени будет проводить высоко в Альпах, а летнего — на Лазурном берегу, укрепляя там престиж и геополитические позиции Великой Энергетической Державы.
Сталин и Троцкий нашего времени
8 февраля 2006 года
В 30-е годы Лев Троцкий повторял в многочисленных интервью западным газетам и радиостанциям, что в Советском Союзе у него огромное количество сторонников — в том числе среди военных, чекистов, хозяйственников и высшего звена аппарата ВКП (б), включая и бывших борцов с троцкизмом. «Я каждый день и очно, и заочно общаюсь с очень многими людьми, которые убеждены в необходимости смены сталинского режима и в отсутствии какой-либо возможности отстранения его от власти средствами внутрипартийной демократии», — доверительно сообщал вождь Октябрьской революции.
Трудно судить, сколько в этих откровениях было заблуждения, а сколько — циничного политического и психологического расчета.
Да, многие номенклатурные хряки того времени ворчали недовольно по углам. А на XVII съезде ВКП (б) они, по слухам, даже попытались уговорить Кирова возглавить партию. Но, во-первых, они, как и их сегодняшние правнучата-единороссы, были трусливы и увлечены «хозяйственным обрастанием», что и предопределило их участь.
А во-вторых, среди них было мало сторонников Троцкого. Скорее все-таки Лев Давыдович не питал особых иллюзий относительно советской номенклатуры. (Тогда еще не было в моде препохабнейшее в российском контексте словечко «элита».) Зато он великолепно знал параноидальные свойства психики столь опрометчиво недооцененной им «самой выдающейся посредственности нашей партии». Сознательно заложив всю советскую «элиту» (военные, чекисты, далее по списку), он полагал, что репрессии, развязанные диктатором-параноиком, будут настолько чудовищны по размаху, что вызовут взрыв возмущения, который и сметет сталинский режим.
