Отключив телефон, бьерн спрятал его обратно в карман и пошел искать старшего брата, чтобы вместе отправиться в больницу. Мысли об Ариадне все еще занимали его голову, хотя и потеряли свою значимость на фоне новостей о Дэне, которого родные по-прежнему любили, несмотря на совершенные им преступления. А гадалка… что ж, ее «волк» непременно найдет, но немного позже. Ведь теперь он знает, как она пахнет. То, что запах мог принадлежать клиентке или случайной прохожей, уверенный в своей правоте Акиллар даже не думал.
Он ушел, а за круглым столом в подвале медленно выдохнула бледная, как мел, Диана, наблюдавшая за белым вожаком через крошечный глазок видеокамеры, транслирующей картинку на ее планшет. Но, несмотря на то что предсказанный колодой палач покинул дом, карты по-прежнему упорно показывали свой коронный расклад, в котором Акиллар Рурк нес неминуемую погибель истинной сирене с ее, Дианы Лазурной, лицом.
На одном из островов Океании…
Катер, который мы арендовали на полуострове, где располагался аэропорт, медленно подходил, разрезая волны, к большому каменному гроту, заполненному наполовину лазурной водой. Это был ближайший к материку остров Океании, являвшийся собственностью сирен. А они, насколько я знала, любили гостей. Правда, морские красавицы предпочитали общение с мужским полом, а не с женским, но меня им все же выслушать предстояло. Потому что без камня, способного спасти Северьяна от вывертов проклятой крови, я отсюда попросту не уеду.
Мысленно настраивая себя на удачу, я всматривалась в темное нутро пустой пещеры и скользила взглядом по водной глади, надеясь увидеть там хотя бы одну представительницу подводного народа. Граф, стоявший у штурвала, мне не мешал. Говорить после того, как распрощался с человеческим обликом, он не мог. Но нам это и не требовалось, так как, прежде чем вновь превратиться в скелет, лич установил между нами ментальную связь. С телом ему расставаться, конечно, не хотелось, но оно не было приспособлено для ныряния на большую глубину, в отличие от защищенных родовым проклятием костей. Тем самым проклятием, которое Фридерик Лирверлинерский когда-то очень давно наложил сам на себя, чтобы жить вечно. Конечно, можно было использовать костюм для подводного плавания, но Граф заявил, что в нем сложно колдовать.
— Будешь потом помогать копать мне червей, — сказал он прежде, чем распрощаться с обликом симпатичного кареглазого мужчины, который сменила безэмоциональная иллюзия, наложенная поверх скелета. — Хотя нет, не будешь. А то у тебя талант выкапывать то, что и даром не надо.
— Это ты про Ариэллу? — спросила я, на что лич ответил:
— И про нее, и про прочие неприятности тоже.
Вроде и шутили мы тогда, но весело, увы, не было. Пока маг, засев в кабинке общественного туалета, становился безмолвным «монахом» в черном балахоне и перчатках, я ждала его в зале аэропорта и пыталась безуспешно дозвониться Александру, с которым мы не очень хорошо поговорили в последний раз. Сыскарь требовал, чтобы я дождалась его и только потом шла на встречу с сиренами, я же просила его не лезть в это дело, так как толку от него тут все равно не будет. И, несмотря на то что оба злились из-за беспокойства друг за друга, закончилась наша телефонная беседа вовсе не так, как мне бы хотелось. Это давило на расшатанные нервы не хуже, чем СМС от Эритэ, в которых она сообщала об отсутствии изменений в состоянии Яшки.
Купив в аптечном киоске противозачаточные капли, я приняла порцию, чтобы вчерашний секс не вылился в незапланированную беременность. И, хотя от рыжей «кошечки» или «котенка» с желтыми, как у папы, глазами я бы не отказалась, сейчас токсикоз пришелся бы совершенно некстати. Во-первых, неизвестно, как надолго растянется выздоровление Северьяна после начала действия «лекарства» (то, что мне не отдадут камень или что я не успею спасти моего мальчика, я даже в расчет не брала). А во-вторых, наши с Нечаевым отношения пока что находились на ранней стадии развития, и разногласия, возникающие в последнее время, мешали их закреплению.
«Нет никого?» — раздался в моей голове голос Графа, выводя меня из омута недавних воспоминаний. Будто он сам не видит, что вокруг ни души!
— Нет, — ответила я, грустно вздохнув, и снова начала вглядываться в темноту пещеры. — Наверное, придется спускаться под воду и искать город сирен без их помощи.
«Погоди раньше времени выводы делать. Если у них есть Оракул, проклятья которого так боится госпожа Броуди, значит, о твоем визите они должны быть осведомлены».
Кстати, об этом. Передавать статуэтку Дианы сиренам лич мне строго-настрого запретил, заявив, что в этом явно кроется какой-то подвох. А когда я попыталась возразить, ссылаясь на то, что именно эта женщина примчалась среди ночи осматривать моего ребенка и именно она поставила диагноз, который не оспорил ни сам Граф, ни Алексей Нечаев, ни кто-либо еще, мертвец предложил компромисс. Сказал, что сам доставит дар беглой сирены ее сестрам, но… только после того, как я вернусь на материк, не принадлежащий Океании. На том и порешили.
— То, что морские девы обо мне знают, вовсе не означает, что они ждут меня с распростертыми объятиями, — уныло пробормотала я. — Но ведьмы просто так не сдаются! — добавила я, скорее чтобы приободрить себя, чем своего спутника, который остановил катер в нескольких метрах от берега, и тот теперь мерно покачивался на волнах. — Еще десять минут, и я ныряю!
Когда из темноты каменного тоннеля вышла блондинка, одетая в белое платье, похожее на тонкий пеньюар, я выдохнула с облегчением. А Граф довольно хмыкнул. Естественно, мысленно. Однако обрадовалась я, как выяснилось, рано. Сирена сообщила, что королева готова принять меня на своей территории, но… одну. Посторонним мужчинам, даже несколько веков как мертвым, вход в обитель морских дев был закрыт. Лича такой вариант совершенно не устраивал, но разубедить меня он не смог. Сколько Яшка еще проспит, прежде чем наследственность его убьет? День, два, неделю? Медлить я не могла. Волшебный камень требовался мне, как воздух, причем срочно. И я готова была на все, чтобы его получить.
Пообещав Графу поддерживать с ним ментальную связь, я сменила облик и, выскользнув из одежды, нырнула в воду вслед за проводницей, уже ожидавшей меня там. Платье по-прежнему осталось на ней, став частью призрачного образа, и я невольно позавидовала спутнице, так как являться к Оникс обнаженной было неловко.
«Не переживай, сестренка, — раздался в моей голове голос, который точно не принадлежал личу. — Твое тело прекрасно. Да и за воротами для тебя уже подготовлен личный хиторикс».
«Что подготовлено?» — так же мысленно уточнила я, понимая, что в голове моей теперь проходной двор.
«Платье, которое ткут наши искусницы. Оно становится частью сирены и так же меняет ипостась, как и мы».
«С-с-спасибо», — отозвалась я неуверенно. Хотелось посоветоваться с Графом, стоит ли надевать столь щедрый подарок, который может потом и не сняться вообще, но я боялась, что этот вопрос услышит моя собеседница, а может, и сама королева.
Смех сирены и ее короткое «Снимается» подтвердили, что она улавливает все мои мысли, а не только те, которые адресованы ей. Что ж, придется быть честной с этими особами. Хотя лгать я им и не планировала.
