На сей раз новорожденный выглядел вполне респектабельно. Антон почесал бритый в подражание своему кумиру череп и взялся за баллончик с краской. Теперь это был не просто мотоцикл, а настоящее произведение искусства. Стоило Антону разок выехать на нем в люди, как к нему выстроилась очередь из желающих расписать свои байки.
Вот тогда у Антона и началась настоящая жизнь! На одолженные у Андрея деньги он открыл собственную мастерскую и очень скоро стал одним из лучших в городе кастомайзеров и уважаемым в байкерских кругах человеком. Знакомством с Громом – так он теперь себя именовал – гордились многие, дружбой с ним могли похвастаться лишь Сема и Андрей. Причем отношение Антона к Андрею, несмотря на неожиданный успех и финансовую независимость, оставалось все таким же преданно-восторженным. Первое время Андрей пытался открещиваться от своей роли учителя и благодетеля, а потом понял тщетность этих попыток и махнул рукой.
Любопытным было и то, что Гром, способный собрать или купить любой байк, продолжал с детским трепетом относиться к Андреевой «Ямахе». Не было для него большего счастья, чем оседлать «старушку». Несмотря ни на что, Гром оставался большим ребенком. Почти двухметровый рост, ширина плеч и размер банковского счета ничего не меняли. Гром был мальчишкой, обожающим быструю езду и крутые виражи и пасующим перед болью от наколки.
А Катя уже спала! А Андрею так хотелось показать ей свою химеру. И еще ему хотелось Катю. Давно, с той самой ночи у моря. Он тихонько прикрыл дверь в гостевую комнату и раздраженно потер шрам. С этим нужно что-то делать. В конце концов, у них договор. Она знала, на что шла. А он, между прочим, здоровый молодой мужик…
* * *
Час «Х» настал. Катя воткнула в волосы последнюю шпильку и придирчиво изучила плоды трудов своих. Вышло простенько, но со вкусом. Неброский макияж в сочетании с маленьким черным платьем смотрелись пусть и не слишком оригинально, но вполне уместно. Только с волосами пришлось повозиться. Соорудить из буйных кудрей элегантную прическу получилось не с первого раза, но результатом Катя осталась довольна.
Придирчиво изучив свое отражение в зеркале, она со страдальческим стоном сунула ноги в лодочки. Каблук в них был не такой ошеломительной высоты, как на свадебных туфлях, но тоже достаточно внушительный. Придется помучиться. Ведь не придешь же на светский раут в балетках.
А Лиховцеву ее внешний вид понравился. Конечно, он ничего не сказал, но хмыкнул одобрительно. Наверное, это его хмыканье даже можно было считать комплиментом.
– Готова? – спросил он, распахивая перед Катей дверцу машины.
– Нет, – честно призналась она.
– Не бойся. Все будет хорошо.
Ей хотелось верить, что все будет хорошо, что всемогущий и загадочный дед Лиховцева не проглотит ее с потрохами. А если и проглотит, то хотя бы поперхнется. Вот только терзали ее смутные сомнения.
И, наверное, не зря, потому что дом новообретенного родственника больше всего походил не на простое человеческое жилище, а на средневековый замок. И это о многом говорило…
– Впечатляет? – спросил Лиховцев, взял Катю под руку и, не дождавшись ответа, сказал: – Пойдем, покажу тебе цитадель изнутри.
И они пошли! Мимо фигурно выстриженных кустов, мимо работающего фонтана, мимо стоянки с пасущимся на ней стадом роскошных иномарок, прямо к массивной дубовой двери. Дверь распахнулась, стоило им только подняться по невысокой лестнице, и за ней обнаружился самый настоящий дворецкий в белоснежных перчатках и с роскошными бакенбардами. Дворецкий впечатлил Катю куда сильнее всего прочего. Настоящих дворецких она раньше не встречала.
– Привет, Зиновьевич! – Лиховцев похлопал дворецкого по плечу, и Катя испугалась, что того может оскорбить такое панибратство.
Не оскорбило, наоборот, порадовало.
– Здравствуй, Андрей! Здравствуйте, Катерина! Рад вас приветствовать в замке. – Надо же, они на полном серьезе называют это место замком! – Хозяин просил его извинить. У него возникло дело, не терпящее отлагательств, и он не смог приветствовать вас лично.
– Да ничего, мы привычные. – Лиховцев потер шрам и, перехватив взгляд Кати, сунул руку в карман пиджака. – Гостей много?
– Нет, все очень скромно, камерно. Прибыло семьдесят восемь человек, ожидается еще двадцать семь.
Ничего себе – камерно! Целая сотня гостей!
– Пойдем, дорогая! – Лиховцев сжал ее локоть. – Возможно, я еще успею показать тебе дом.
Было бы уместнее, чтобы дом показал сам хозяин, но спорить Катя не стала, решила поберечь силы. Вслед за дворецким они оказались в холле, таком огромном, что под его высоким сводчатым потолком наверняка жило эхо. В отполированных до блеска каменных плитах пола отражалась старинная бронзовая люстра. Массивная лестница уходила куда-то высоко, почти в поднебесье. Грубо оштукатуренные стены украшало старинное оружие и средневековые гобелены. Тяжелые окованные двери тускло поблескивали затейливыми ручками. Все монументально, по-своему красиво, но совершенно непригодно для нормальной человеческой жизни. Катя с опаской ступила на каменные плиты – под сводами зала тут же проснулось звонкое эхо.
– Впечатляет? – снова поинтересовался Лиховцев.
– Скорее пугает, – шепотом ответила она. – Похоже на замок людоеда.
– Раньше и мне так казалось, – он тоже перешел на шепот.
– А сейчас?
– А сейчас привык.
Громыхнула одна из дверей. В большом, почти в два человеческих роста, проеме появился мужчина, в котором Катя не сразу признала Сему.
– Приехали! Ну и слава богу!
В отличие от Кати с ее шпильками, Сема передвигался почти беззвучно. В строгом черном костюме, с крошечным переговорным устройством за ухом он был похож на суперагента. Не хватало только оружия и черных очков. Хотя насчет оружия нельзя сказать наверняка… Катя поежилась. У этого собранного человека с холодным, цепким взглядом не было ничего общего с тем добродушным увальнем, которого она знала.
– Приехали! Куда ж нам деваться? – Лиховцев пожал протянутую руку.
– Здравствуй, Сема. – Катя с опаской вложила ладонь в огромную Семину лапу.
– Счастлив видеть тебя, Катя. – Он широко улыбнулся, на мгновение превращаясь в себя прежнего.
– И я рада. – Курортный вариант нравился ей гораздо больше, чем деловой.
– Как там? – Лиховцев кивнул в сторону закрытых дверей. – Веселье полным ходом?
Сема пожал плечами.
– Народ томится в нетерпении, жаждет видеть виновников торжества. – Он заговорщически подмигнул Кате.
– А Старик?
– А Старик извинился, просил всех чувствовать себя как дома и удалился. – Сема недовольно поморщился. – Вот они, блин, и чувствуют себя как дома! Расползлись по всей территории, как тараканы. Моим ребятам только лишняя головная боль.
