– Что ж она у тебя такая пугливая?
– Не пугливая, а невоспитанная.
В квартиру вошел Лиховцев, следом, небрежно поигрывая связкой ключей, тот самый Гром.
– Привет, дорогая! Что же ты парня в дом не пускала? – спросил Лиховцев с укором.
– Следующий раз буду пускать всех желающих.
– Здрасьте, – застенчиво улыбнулся Гром, при ближайшем рассмотрении оказавшийся еще совсем молодым, не старше двадцати, и довольно симпатичным. Картину портили сизая щетина, бритая башка и видавшая виды косуха. – А это вы, значит, Андрюхина девушка? – На Катю он смотрел с детским удивлением.
– Жена, – уточнила она и вежливо улыбнулась. – Привет!
Гром стянул кожаные перчатки и легонько пожал протянутую руку.
– Приятно познакомиться. А я вот к Андрюхе по делу… – Он покраснел так стремительно и густо, словно сознался в чем-то неприличном.
– По какому? – спросил Лиховцев, сбрасывая туфли.
Прежде чем ответить, Гром бросил на Катю быстрый взгляд, а потом сказал почти шепотом:
– Лихой, ты должен поехать со мной. Я нашел!
– Что ты нашел? – Лиховцев выглядел устало, наверное, совещание выдалось нелегким.
– Салон нашел. Там такие татуировки… Зашибись! Семин дракон отдыхает! А мастер – вообще мега профи, все татухи по собственным эскизам набивает. Стопроцентный эксклюзив! Видел бы ты его спину! – Гром мечтательно вздохнул. – Это произведение искусства, а не спина! Ну, руки там, грудь – об этом я вообще молчу. Поехали, Лихой! Я с ним договорился! Он нас уже ждет!
– А не поздновато? – Лиховцев посмотрел на часы. – Вечер уже.
Ему было интересно про вот эту ерунду с татухами, даже глаза загорелись. И мальчишка это заметил, заговорил громче, решительнее:
– В самый раз! Он только по ночам и творит.
– Прямо-таки творит? – усмехнулся Лиховцев, а потом согласился: – Ладно, подожди, я только переоденусь.
И он переоделся! В ужасные кожаные штаны, одну из своих бесчисленных черных футболок и высокие боты на тракторном ходу. А еще в косуху, такую же уродливую, как и у Грома. Нет, еще уродливее!
– Ну, мы поехали, дорогая! – сказал он Кате и даже в щеку ее поцеловал от избытка чувств. – Нас ждут великие дела, а ты тут не скучай!
В ответ она лишь фыркнула. Великие дела этих взрослых детей ее не касались. Ей бы со своими делами разобраться…
…Домой Андрей возвращался на излете ночи. В предрассветной тишине оглушительно ревела истосковавшаяся по прогулкам «Хонда», а левый бицепс огненными кольцами оплетало странное, мистическое существо. Про себя он называл существо химерой.
Мастер, которого нашел Гром, и в самом деле оказался настоящим гением. Его химера выглядела не жутко, но устрашающе, не отталкивающе, но дико. Даже по сравнению с Семиным драконом она казалась гостьей из других миров. И она любила своего хозяина. Андрей кожей чувствовал ее странную любовь. Кожа болела и мелко вибрировала от прикосновения перепончатых крыльев.
И пусть в этом не было никакой мистики, пусть причиной этому тот факт, что мастер не признавал никакой анестезии, считая, что прекрасное должно рождаться в муках, все равно это казалось удивительным! Словно Андрей приручил монстра, и теперь монстр стал с ним одним целым, раскаленной колючей проволокой обвил руку, чтобы никогда больше не расставаться.
А Гром спасовал. Андрей усмехнулся, вспомнив его враз побледневшее лицо, круглые мальчишеские глаза и детскую обиду на весь белый свет и на себя самого. Гром испугался боли. Кто бы мог подумать!
Андрей уже собрался уезжать, а Гром все перелистывал увесистые самодельные каталоги и упрямо молчал. Ему было стыдно за этот страх, стыдно, что он, бывший беспризорник, прошедший огонь и медные трубы, выходивший если не невредимым, то во всяком случае живым из уличных войн, испугался такой малости. Глупый мальчишка! Нужно будет поговорить с ним по душам, научить правильно расставлять акценты. Но не этой ночью, не сейчас, когда боль и обида слишком сильны.
Два с небольшим года назад, отбивая у банды озверевших бомжей до полусмерти избитого, харкающего кровью пацана, Андрей не подозревал, чем закончится его благородный порыв. Пацан отключился прямо у него на руках, и Андрею пришлось отвезти его к себе домой, вызывать врача, мотаться за лекарствами. Был риск – и очень большой! – что, очухавшись, подопечный немедленно сбежит, прихватив с собой что-нибудь ценное, но Андрей пошел на такой риск. Этот пацан с волчьим взглядом напомнил Андрею его самого в недалеком прошлом. И он попытался спасти себя вторично.
Парнишка очухался и, как и предполагал Андрей, сбежал. Правда, ничего ценного не взял, позарился лишь на старую, видавшую виды косуху. Косуха была Андрею маловата, и жалеть о пропаже он не стал.
Пацан объявился через неделю. Он ждал Андрея у гаража, сидел на корточках, кутался в украденную косуху, смотрел исподлобья. Ну точно волчонок.
– Я тут это… пришел сказать спасибо. И это… косуху вернуть.
Косуху возвращать ему явно не хотелось, но ведь пришел, переломил себя!
– Ну, пожалуйста. – Андрей открыл дверь гаража. – А косуху можешь оставить себе, если нравится.
Пацан ничего не ответил, и Андрей подумал было, что он онемел от радости, но оказалось, что онемел он не от радости, а от восхищения. Пацан увидел «Ямаху»!
– Хочешь, прокачу?
Лиховцев никого никогда не катал, но у мальчишки был такой взгляд…
– А можно?
– Ну, если предлагаю. Держи! – Он сунул пацану запасной шлем.
…В гараж они вернулись через пять часов. С той прогулки и началась их дружба. Антон Громов прикипел к нему почти мгновенно. И не прикипел даже, а приклеился как банный лист, стал его тенью. Это детское обожание раздражало и смущало. Нужно было что-то делать, как-то устраивать жизнь пацана. Андрей долго думал, как поступить. На улице Антону не место – это понятно. Забрать к себе? Слишком велика ответственность! Не готов он стать нянькой шестнадцатилетнему оболтусу. Давать Антону деньги? Тоже не дело. Так недолго вырастить из пацана тунеядца. Да и неизвестно, на что тот потратит средства. Легкие деньги до добра не доводят. Деньги нужно зарабатывать самому, потом и кровью, и значит, Антону нужно найти работу. И Андрей пристроил пацана на станцию техобслуживания помощником автослесаря. Его знакомый, владелец автосервиса, даже разрешил парню первое время пожить в подсобке на территории станции. А уже через полгода благотворительность неожиданно вылилась в чистую прибыль.
У Антона оказались золотые руки. Не было такой машины, которую он не смог бы починить. Но настоящей страстью Антона стали мотоциклы. Свой первый байк он собрал из найденного на свалке металлолома. Этого монстра Андрей в шутку называл Чудовищем Франкенштейна. Но его ужасный внешний вид с лихвой компенсировали прекрасные технические характеристики. Когда Чудовище с легкостью обставил «Ямаху», Андрей проникся уважением к своему подопечному. А потом Чудовище увидел один из Андреевых приятелей, и через пару дней Антон стал обладателем десяти тысяч долларов, а приятель – хозяином Чудовища. Антон немного погрустил о своем первом детище и занялся новым проектом.
