Но время шло, и надежды таяли. Палачи вели себя очень убедительно. На блеф это не походило.
И Оксана выглядела подавленной. Она не верила Грачеву, но явно сомневалась и в выводах Гарри. Что стало причиной её плохого настроения: внутреннее возмущение оттого, что товарищи могут расстрелять невиновного, разочарование в Грачеве или просто сожаление, что вынуждена участвовать в неприятнейшем деле? Ответа в глазах у неё не просматривалось. Там просто отражалась смертная тоска.
За порогом здания уже вовсю плескалась вода. Пока что она поднялась только по щиколотку, но покрыла всё ровным слоем. Сухих участков почти не осталось. Городок постепенно превращался в уменьшенную копию Венеции. То есть палачи не могли найти подходящую яму, в которую можно сбросить тело казненного, под слоем мутной соленой грязи скрылись все ямы, кочки и прочие дефекты ландшафта. Но Баз и Гарри всё равно вели Грачева куда-то по узкой улочке. Просто подальше от центра? Или поближе к морю, где труп с удовольствием «утилизируют» атланты? В этом случае они сильно рисковали. Воды пока прибыло мало, но в какой-нибудь канаве уже запросто мог скрываться приплывший из моря враг.
Гарри, видимо, рассудил примерно так же, поэтому жестом приказал Оксане и двум другим участникам «народного суда» оставаться неподалеку от банка. Парни поняли его правильно, а вот Окси ещё какое-то время брела по улочке и в результате остановилась примерно на полпути к месту казни. Лобным местом стала площадка у глухой боковой стены трехэтажного строения в квартале от центра.
Гарри подтолкнул Егора в спину, вытащил из кобуры пижонски огромный револьвер и взвел курок. Услышав щелчок, Грачев обомлел, но всё-таки сумел выдавить из себя короткую реплику.
– А как же последнее желание?
– Что? – Гарри взглянул на рейнджера.
– Просит исполнить последнее желание, – перевел Баз.
– Обойдется, – коп поднял револьвер.
Егор стоял к полицейскому спиной, но видел размытую дневную тень на стене. Гарри целился ему в затылок с трех шагов. Пожалуй, больше Егор мог не надеяться на законы или чудо.
По улице прокатилось эхо выстрела. Грачев вздрогнул, втянул голову в плечи… и тут же осознал, что по-прежнему жив, а значит, чудо всё-таки случилось. Стрелял не коп, а кто-то другой, и довольно далеко от лобного места. Где-то на перекрестке. Хлопнул ещё один выстрел, а затем прилетела странная гамма звуков. Продолжительный и громкий плеск воды, словно на перекресток вылетел конный отряд, голоса, а затем невнятная, но гневная реплика Оксаны. Егор заметил, что тень Гарри меняет конфигурацию. Теперь коп целился в кого-то другого.
Егор обернулся. Со стороны перекрестка, шумно шлепая по воде, к палачам и приговоренному приближались не меньше десяти человек в униформе спасателей. Один из них крепко держал Оксану. Остальные сжимали в руках «сотые» калашниковы и американские штурмовые винтовки и целились в Гарри с Базом.
Рейнджера картина впечатлила, и он свой дробовик опустил, а вот Гарри упрямо держал на мушке кого-то из спасателей.
– Брось свою пушку, – вдруг сказал кто-то, бесшумно возникая позади полисмена.
В затылок Гарри уткнулся ствол винтовки.
– Везет мне сегодня на русских, – коп криво ухмыльнулся и выронил револьвер.
Так же «повезло» и Базу, только ему ничего не предложили, просто щелкнули предохранителем, и рейнджер мгновенно понял «намек».
А вот Грачеву повезло без кавычек. За спиной у него тоже щелкнуло, но этот звук имел совсем другое происхождение. Запястья освободились от наручников.
«А вот знай наших!»
В животе потеплело, оцепенение тут же прошло, но зато стало ощутимо потряхивать. Новая порция адреналина явно стала лишней, как та рюмка «на посошок». Егор невольно усмехнулся, обернулся, и улыбка сползла у него с лица.
На выручку пришли никакие не «наши». Наручники расстегнул помощник странного типа по кличке Профессор, тот самый негр, что не так давно предлагал утопить Грачева в болотах. А за спиной у фальшивого спасателя стоял и ухмылялся сам Профессор.
Сыграв на «отлично» «немую сцену», Профессор подал знак своим бойцам, и они быстренько перестроились. Теперь внутри их каре оказались Грачев и Профессор, а к стенке «спасатели» поставили Гарри, База и Оксану. Нет, расстреливать их «спасатели» не стали, но держали на мушке до тех пор, пока не свернули за угол, где всю компанию ждали два настоящих КамАЗа с будками, раскрашенными в цвета МЧС…
…Всё-таки по части маскировки эти парни оказались большими ловкачами. Если б не перебор с неграми в команде, могли бы запросто работать хоть в Восточной Европе. За своих сошли бы легко.
В кунге Грачева усадили напротив Профессора, почти так же, как они сидели в микроавтобусе, когда ехали из аэропорта, поэтому у Егора возникло легкое ощущение дежавю. И тот факт, что перед началом беседы Профессор поговорил с помощниками на английском, добавил эпизоду сходства с предыдущей встречей.
– Вы снова всё перепутали, – с холодной усмешкой проронил Профессор, обернувшись к подручному.
– Босс, вы искали выжившего русского, – негр пожал плечами. – Чем плох этот?
– Его не тронули атланты. Но ты прав, это даже к лучшему. Он безопасен и знает, где искать нужного нам типа. Возможно, знает и где искать товар.
Егор понял всё, что сказали «спасатели», но при этом мало что уловил в плане скрытого смысла. Пожалуй, расшифровал он только один момент – «спасатели» знали, что кроме Грачева выжил ещё кто-то, и Профессор искал именно этого товарища. Пасюка? Пока что другие выжившие Егору не встречались. Но зачем ему понадобился Семен? Профессор надеялся, что хотя бы Сёма в курсе, что же такое «Зверобой», и поможет его отыскать?
«В таком случае тема действительно стоящая, раз так зацепила настолько серьезного представителя местного криминала».
– Не знаю, как вы, мистер Грачев, а я всегда нервничаю, если меня расстреливают, – Профессор окинул взглядом Егора и усмехнулся. – Почему вы молчите? По-моему, отличная шутка. Что вы так смотрите? У меня ощущение, что вы считаете меня злодеем. Причем масштаба Дарта Вейдера.
– Вы убили двух человек, – Егор взглянул на Профессора исподлобья. – Один был полицейским. Вдвойне тяжкое преступление.
– Чушь, – американец отмахнулся. – Человек в форме ничем не лучше человека в гражданской одежде. Особенно если нарушает закон, который сам же должен охранять. И вообще, это не ваша забота, Грачев. Вам полагается сказать мне спасибо и спросить, чем вы можете меня отблагодарить. Разве нет?
– Вряд ли я смогу чем-то вас отблагодарить. Мы ведь уже выяснили, что я не знаю никаких секретов. Я рядовой. Главный закон для любого солдата: подальше от начальства, поближе к кухне.
– Чистый погон – чистая совесть, – Профессор кивнул. – Я знаю ваши солдатские законы. Но вы, Грачев, давно служите, это заметно. А у любого опытного солдата развита наблюдательность, это необходимо в боевой обстановке. Вы вполне могли, сами того не понимая, заметить или услышать и запомнить нечто важное. Поэтому я надеюсь если не на вас, то на ваше подсознание. Думаю, мне удастся выудить из него кое-что ценное.
