– У Михалыча тоже улов, я слышал, – сказал «мегафонщик». – Один не дотянул, зато другой очухался. И тоже как новый.
– Всего пятеро получается? – Егор покачал головой. – Нас пять сотен было.
– Так у вас и не автобус был, который на скользкой дороге занесло и в кювет швырнуло. Вообще никто не должен был выжить. А тут аж пятеро. И два из пяти в порядке. Фарт однозначно.
– А точно всех, кто мог выжить, собрали?
– Не знаю, – солдат-пулеметчик пожал плечами. – Спасатели пока на берегу. Но вряд ли кто-то ещё выплывет. Только если, как ты, где-то на суше найдется.
Машина поравнялась с терминалом и вдруг резко затормозила. Из кабины опять выбрался сержант с гаджетом.
– Эй, Грачев! К машине. Ты приехал.
– Комендатура здесь?
– Приказано оставить тебя. Дежурные с диспетчерами как раз меняются, они подбросят. А нам новая вводная поступила. Не спи, воин, спрыгивай.
– А, ну ладно, – Егор выбрался из машины. – Куда идти?
– Там… спросишь, – сержант махнул рукой. – Справа от входа гражданский администратор. Удачи, акробат! – Он снова забрался в кабину. Прежде чем захлопнулась дверь, Грачев услышал ещё пару реплик, брошенных шоферу: – Геша, на Черные камни, быстро! Что? «Клёв будет, это я беру на себя»!
Егор понял слова бойца, как хороший намек. Возможно, на берегу обнаружили ещё одного или нескольких выживших. Или хотя бы к берегу прибило тела.
«Хотя реальнее – груз или имущество. Все тела давно в желудках у тварей. Как ни печально…»
…Грачев вошел в терминал и принял вправо. Неподалеку от входа действительно сидела за конторкой неулыбчивая и какая-то нервная женщина среднего возраста, полноты и наружности. Егор всего-то отвлек её от пасьянса, а она едва не покусала. Узнав, что Егору был обещан попутный транспорт до комендатуры, тетка указала на двух бойцов в форме спасателей, которые тащили к выходу какой-то ящик.
Грачев вышел следом за спасателями и увидел небольшой грузопассажирский фургончик. Бойцы загрузили ящик через задние двери, закрыли их и уселись в кабину. Егор хотел подойти и объяснить, что ему надо, но вдруг у фургончика отъехала боковая дверь, и некто в той же сине-оранжевой униформе махнул рукой – «забирайся».
Егор запрыгнул в фургон и уселся на одно из четырех сидений. Дверца тут же закрылась, и машина тронулась. И тут до Егора дошли сразу три странные вещи. Во-первых, в фургоне имелись сиденья, но не было окошек. Освещался он лампой, а воздух поступал через воздуховоды и через небольшой люк в крыше. Во-вторых, один из «спасателей», севших в кабину, оказался негром. Норма для здешних мест, но большая редкость для российских сил МЧС. В-третьих, ящик, который загрузили «спасатели», имел маркировки Министерства обороны, а главное – был мокрым!
Все эти странности серьёзно озадачили Грачева, и он напрягся, готовясь к любым неожиданностям. Это сразу заметил сидевший напротив человек. Он подался вперед и мягко похлопал Егора по колену.
– Расслабьтесь, рядовой. Вас никто не тронет. Как ваша фамилия?
– Грачев, – Егор смерил человека взглядом.
Выглядел собеседник скорее офицером, чем бойцом. Впрочем, никаких знаков различия на униформе Грачев не обнаружил, поэтому вывод получался умозрительный. Егор судил по возрасту, манере держаться и «отчетливо проступающему на лбу отпечатку высшего образования». Что же касается других примет, человек как человек. Лысоватый, восточного типа, в очках. Правда, Егору почему-то подумалось, что очки – такая же бутафория, как и униформа. Как говорится, для солидности.
– Не в моих интересах причинять вам вред, рядовой Грачев, – говорил незнакомец почти без акцента, но всё равно становилось понятно, что русский язык для него не родной. – Я лишь прошу оказать мне услугу. Вы – мне, я – вам. Очень простая схема.
– Какую услугу? Вы кто?
– Вы ответите на несколько вопросов, а я отвезу вас, куда скажете, и даже помогу финансово. А обращаться ко мне можно просто – Профессор. Договорились?
– Не уверен, – Грачев пожал плечами. – Но давайте попробуем.
– Отлично! Вы знаете, что находилось на борту вашего самолета, кроме людей?
– Личное оружие, имущество, снаряжение…
– А кроме этого, – перебил Профессор. – Что-то необычное было?
– В смысле – груз? Не знаю. Похоже, была какая-то техника. Лодки, генераторы, оборудование.
– Вот-вот, оборудование, – Профессор чуть подался вперед. – Какое оборудование?
– Я не знаю, всё в ящиках. И грузили его раньше, чем мы поднялись на борт.
Профессор на пару секунд задумался.
– А теперь сосредоточьтесь. Вы не заметили на ящиках какие-нибудь необычные надписи, маркировки? Или, может быть, кто-то из сопровождавших сказал что-то странное? Не спешите, подумайте.
– Трудновато сейчас сосредоточиться, – признался Егор. – Вы какой-то важный груз потеряли? Так вам лучше у коллег спросить.
– К сожалению, никто из наших коллег не выжил, – Профессор состроил огорченную физиономию.
Егор почему-то не поверил, что этот тип огорчен гибелью спасателей. Грачев присмотрелся и понял, что униформа на собеседнике нештатная. Похожая на эмчеэсовскую, но другая. Да, многие «лицензированные спасатели» рядились в нечто подобное, но тут дело пахло маскировкой, а не подражанием. Плюс к тому, настораживали странные обстоятельства встречи с этим Профессором и его нежелание называть своё имя. Всё это наводило на мысль, что Егор попал в дурную компанию, которая не имеет к МЧС никакого отношения, даже косвенного. А если так… отвечать на вопросы Грачев не обязан. Даже наоборот, ему следовало помалкивать, чтобы не выдать невольно какую-нибудь военную тайну.
«И как быть? Тянуть время, пока не приедем? А когда мы приедем и, главное, куда? Дорог здесь немного, но есть закоулки, в которых никто не найдёт. Да и будут ли искать? Кто меня видел? Охрана аэропорта? Администратор? Первым не до меня, а та нервная тётка, похоже, заодно с этим Профессором».
– Ну так позвоните в штаб МЧС и спросите, – стараясь не выдать своего волнения, сказал Грачев. – Я просто солдат. По сторонам смотреть не обучен. Я слушал только приказы командиров, не до посторонних разговоров было.
– Я всё-таки настаиваю, – Профессор тоже не поверил в искренность собеседника. – Вы ведь не хотите, чтобы мои люди вытянули из вас воспоминания клещами? Заметьте, это не образное выражение.
– Лучше паяльником или утюгом, – Грачев усмехнулся и поморщился. – Что за методы у вас? Вы профессор или бандит? Скажите, какую маркировку вы ищете, и, возможно, я скажу, видел её или нет.
– Смелый человек, – Профессор с уважением кивнул. – Хорошо. Это необязательно маркировка. Возможно, просто слово. Никто не произносил… «Зверобой»?
Грачев хотел было сказать «нет», но осекся. Зверобой! Такой маркировки на ящиках он действительно не видел, и вслух никто ничего такого не говорил, но… именно это слово крутилось в голове у Егора почти всё время полёта. Что за странное совпадение?
